– Стока ждать? Не, неохота.

– Хватит трепаться! – не выдержал Тим. – Кит, вруби эту, чёртову, печку!

Протянув руку, Берри вдавил кнопку климат-контроля, и не снимал палец, пока не довёл температуру до апокалиптического пекла. Голова Риверы исчезла, на её месте выросла физиономия Вуда. Худое бедро втиснулось на подлокотник.

– Слушай, чего у меня нет твоего номера?

Лина нервно заёрзала на сидении.

– Уймись, Френки, – посоветовал Кристофер, не отрывая взгляд от дороги.

– Не пойму, что ты нашла в этом хреновом драммере? – расплылся Вуд в ухмылке. – Почему девчонки видят одного вокалиста? Представляешь, какая засада виртуозу-барабанщику? Сидеть у черта в заднице и за тарелками ни хрена не видеть!

– Не смеши Френки! Твои обезьяньи кульбиты и слюнявый язык в длину экрана трудно пропустить.

– А знаешь, есть такое выражение, типа ничего не умеешь – будешь петь? Не про нас, ясень день, но все же, ведь есть такое выражение...

– Остынь малый, смотри, попёрло.

Фрэнк откинул с лица косички, сбитые шлепком Риверы на лоб, и снова заулыбался:

– Думаю, пора тебе проникнутся моим очарованием! Ведь я и поласковее буду, и повеселее, и конечно со всех сторон посимпатичнее. А хочешь тайну? Я распечатал твои фотки и сплю с ними! Ага,  рассказать, что мне снится? – он округлил глаза, сложив смешливый рот буквой «о».

С заднего сидения послышался сдавленный гогот. Лина втянула воздух, не зная, чего хочет больше – смеяться со всеми или реветь.

Крис обернулся:

– Сядь на место Фрэнк и пристегнись.

– Блин, Ли, неужели этот гад и правда, тебе муж?

– Твою ж! – Берри резко вдавил тормоз.

Джип взвизгнул, вгрызся покрышками в асфальт. Лина упёрлась ладонями в торпеду. Вуд откинулся на спину, курчавая голова въехала в приборную панель. Салон наполнился светом автомобилей, которые остановились позади и сигналили.

– Ай! Ой! Потише чувак, тише! Береги голос, что-то ты хрипишь, бро! – мычал сквозь хохот и стоны Фрэнк, распластавшись меж сидениями и барахтаясь как жук. Смешно подёргав руками, перевернулся и, потирая нос, исчез. Щёлкнул ремень безопасности.

– Чё, скалитесь?

– А чё б не скалиться, Френки?! Веселуха же! – хрипел Джозеф. – Гони сто баксов!

Лина обхватила руками плечи, пытаясь не захихикать как безумная. Пяти минут со Стренжерсами хватило, чтобы напрочь утратить хромающий контроль над положением. Она словно щепка пустилась по волнам отчаянной авантюры – по сторонам ветер, под ногами буря. Куда-то вынесет её?.. Горя щеками и вдыхая жгучий воздух, который пустил в салон, не признающий полумер, Берри, широко раскрыла глаза. Она всмотрелась в туго натянутый горизонт. Из темноты вспыхнули и ярко разгорелись огни аэропорта Ван Найс,  открывая значение слова – птичка.

Запарковав автомобиль на стоянке перед терминалом, Кристофер отдал ключи служащему и нырнул в багажник БМВ. Обвешавшись сумками как вьючные животные, Стренжерсы смеясь зашагали к входу. Невзирая на бравурный словесной поток, Фрэнк держался от Лины поодаль. Наклоняясь под тяжестью двух гитарных футляров и рюкзаков, Берри быстро опережал группу. Он не участвовал в разговорах и шутках. Модельные туфли выстукивали впереди и быстро удалялись. Лина едва поспевала. Проходя мимо, Тим подхватил её саквояж, забросил на свободное плечо. Она молча поблагодарила взглядом.

У взлётной полосы к группе присоединился бородач в затертой парке.

– Эй, Хигс, смердящий жирдяй, где мои тарелки? – Вуд хлопнул плотного мужчину по спине.

– Всё там же, – невозмутимо отозвался он, натягивая на залысину бейсболку.

– Винсент Хигс, из бригады дорожных техников, – представил его Стюарт, пожимая квадратную ладонь.

Лина кивнула, узнавая одного из "сотрудников", посещающих «офис» в Малибу.

Грузовые аэробусы взлетали и шли на посадку, попеременно омывали красными и зелёными огнями белый корпус небольшого самолёта. Поднимаясь по короткому трапу, Лина прочитала имя остроносого Фалькона. И подивилась, кому вздумалось, обозвать хищника сокола – "Птичкой".

Ривера тянул за рукав. Лина прошла за ним в хвост самолёта, напоминавшего дорогой лимузин. Опустилась в соседнее кресло. Муж скрылся в кабине пилота и Лина прошептала:

– Куда мы летим, Джо?

– В Нью-Йорк, – он ловко откупорил банку. – Пиво?

– Нет, спасибо, – вдохнув хлебный запах, она сморщилась.

– Как знаешь, corazon, но ничё другого не будет, – предупредил Ривера, вытягивая ноги под овальный стол. – Кит, трезвенник чёртов, запрещает на борту вискарь.

– Это... его самолёт? – Лина пробежала взглядом по ещё четырём кожаным креслам, лицом друг к другу, и дивану напротив второго стола.

– Почти. «Птичка» – собственность Стренжерс.

– Собственность Стренжерс? Но... не ваша? Разве вы не порвали с лейблом? Ты же говорил, группа самостоятельная?

– Это с какой стороны смотреть. Я много чего могу наговорить, особенно после хереса. Кому не нравиться, тешиться иллюзиями?

– И кто теперь владелец?

– Известно кто – mommy.

– Ты говоришь о миссис Берри? Матери Криса?

– Угу.

Лина взглянула в иллюминатор, пытаясь, осознать значение услышанного. Мария ни разу об этом не обмолвилась. Но ведь Лина должна знать? Кристофер не может передать имущественные права другому, без её согласия... Или может? Лина решила утром позвонить адвокату.

В расчерченной огнями туманности «Птичка» выруливала на взлётную полосу.

– Зачем вам в Нью-Йорк?

– Клип снимаем, – фыркнул Джозеф. – Тащимся на развалины декораций артхаузного кино. Ноа, сбрендивший засранец, в Эл-Эй, ничё стоящего не нашёл.

– Режиссёр?

– Угу.

– А почему летим ночью?

– Ночью? – Ривера озадаченно поглядел на часы. – А! Это мы как кровопийцы выползаем из склепов, когда потемнее, чтоб не нервировать граждан. А что сказал, Кит?

– Ничего, – вздохнула Лина. – Он не хотел меня брать. Я напросилась.

– Да, ладно? Так прям и напросилась?

Скрытый в мягкой обшивке динамик ожил голосом командира, попросил пассажиров занять места и пристегнуть ремни. Потолкавшись по салону, Стренжерсы расселись. «Птичка» подскочила и неимоверно быстро оторвалась от земли. Далеко внизу остался горный хребет, полосы огней очертили дороги и жилые здания. Покачиваясь в потоках воздуха, самолёт плавно набирал высоту.

– Да, – сглотнула Лина, преодолевая давление в ушах, – практически заставила.

– Заставила?! Да ну! За двадцать лет впервые такое слышу, – встряхнул гривой Джозеф, перекрикивая шум турбин.

Лина покосилась на передние сидения, надеялась, Берии и остальных не интересует их болтовня.

– Теперь понятно, чего он злой аки чёрт, – хмыкнул Ривера, стирая в усах пивную пену. – Не унывай, corazon, можно попасть и не в такую засаду, – он громко икнул и расхохотался. – Наверное!

Пытаясь сохранить видимость мужества, Лина улыбнулась кривому зубу. Пальцы сжимали мягкие подлокотники, она избегала смотреть вперёд. Кристофер сидел через кресло – лицо обращено к хвосту, глаза в телефоне. Следующие шесть часов предстояло, прожить с ним в замкнутом пространстве и не свихнуться.

Выпустив шасси, «Птичка» мягко приземлились в восьми милях восточнее Нью-Йорка в аэропорту Ла-Гуардия.

Ледяной ветер отрывал ноги от железных ступенек. Лина цеплялась в поручень, осторожно спускаясь по трапу в промозглое утро. Как быстро Калифорния размягчила, заставив забыть, что такое настоящий холод!

Оставив мужчин разбираться с багажом, Лина прыгнула в заведённый микроавтобус. Зябко кутаясь в пальтишко, распахнула саквояж. Пыталась отыскать хотя бы пару тёплых носков. Неужели и правда думала, что главное захватить кредитки, а все остальное купит? Черт!

Автомобиль снизил скорость, запетлял по улицам. Лина стукнулась виском об стекло и разлепила сонные глаза. Переехав шлагбаум, «Мерседес» обогнул сторожку с охраной и хаотично разбросанные одноэтажные постройки. Остановился перед павильоном. Лина огляделась и подавила вздох – металлическая громада не походила на гостиницу.