– Стой! Я попробую открыть тропу внутрь защитного круга! – не захотела оставаться в стороне.

– Нет! – Тёмка обернулся. – Если попадешь под дедово заклинание, никто уже не спасет, – затем с мольбой посмотрел на Алима. – Не дайте ей этого сделать!

– Не позволю, будь спокоен, – заверил ашкеназец и положил руку мне на плечо. – Нина, парень прав, нельзя туда соваться.

– Но ведь это мой долг, и он велит сражаться наравне со всеми! Я не приносила клятву щита, зато присягала на верность империи.

– Так никто и не запрещает, только не лезь в самую гущу. Ты вполне можешь отсюда помогать тем, кто сражается в первых рядах, – проявил здравомыслие князь, а то я почти поддалась всеобщему безумию.

– Нина, ты позволишь? – обратился Игнат, когда я укрыла людей, пробивающих защиту императорской ложи с нашей стороны.

Я не обвиняла брата, который не рвался спасать государя, допустившего истребление двух сильных родов. Игнат поддерживал Ивана в стремлении отомстить убийцам и восстановить справедливость. Уничтожение князя Шумского – только наша заслуга. Видно, и с остальными врагами придется разбираться самим, не уповая на барскую милость.

– Должок образовался, – поддакнул за спиной Игната князь Демидов и указал на ложу Бельских, где отсиживался Дмитрий Милославский. – За дочку мою спросить хочу с мерзавца!

– Я с вами! – вызвался Ванька.

– Нет! – Игнат осадил бывшего ученика. – Останься с Ниной и прикрой тылы. За вассалом своим присмотри, – кивнул на Данияра, притихшего в уголочке.

– Я не маленький! – возмутился мальчишка. – Чего за мной смотреть? Посильнее некоторых жахнуть могу!

– Конечно же, не маленький! – мужчина подошел к насупившемуся младшему братишке, потрепал по волосам. – Мы тебе самое дорогое доверяем охранять. Смотри по сторонам внимательно и, если увидишь, что враг подбирается, тогда и жахнешь по нему, что есть силы. Договорились?

– Договорились! – с серьезным видом кивнул Данияр.

Я с волнением наблюдала, как двое дорогих мне людей пробираются под градом сверкающих молний. Щит держал Демидов, как наиболее устойчивый к магии противника, а брат огрызался огненными пульсарами, сметая с пути тех, кто посмел помешать.

Угадать, куда движется слаженная парочка магов, Милославскому не составило труда. Холеная рожа соблазнителя позеленела от страха. Он что-то верещал, отправлял сообщения по магической почте. Однако никто не откликнулся и не остановил двух обозленных мужчин, пожелавших добраться до мерзкого слизняка. У Дмитрия хватило наглости схватить Мессалину за горло и угрожать свернуть заложнице шею, если не оставят его в покое.

Ага, на виду у десятков свидетелей, что наблюдали за происходящим с трибун!

Зря он это сделал, потому как взбешенный маг земли – это не шутки. В один миг золото и побрякушки, что нацепил на себя придворный, расплавились и лавовыми ручейками сплелись вокруг шеи Милославского в толстый ошейник. Бедолаге сразу не до Мессалины стало, отшвырнул несчастную на пол. Камень, из которого построили ложи и арену вокруг источника, также подвергся воздействию мага, размягчился, потек и поглотил мужчину по пояс.

Впечатлительные дамы, которым не посчастливилось оказаться поблизости, попадали в обморок. Игнат уложил их бесчувственные тела в кресла и применил целительский амулет, чтобы привести в сознание. Они вцепились в него, как пиявки, умоляя не бросать на произвол судьбы. Брат еле вырвался, чтобы лично посмотреть в глаза человека, уготовившего матери Юленьки и ей самой жестокую участь.

Дмитрий отнекивался, противно верещал, оправдываясь, но то были жалкие потуги. Григорий Климентьевич сказал что-то тихое убийце на ушко, а после вытащил клинок из ножен и занес над обездвиженным врагом. Нет, князь отнюдь не желал Милославскому быстрой смерти. Наоборот, сталь в руке закипела и закапала на лицо человека, виновного в гибели любимой дочери. Каленое железо проникло внутрь, прожигая страшные язвы и причиняя невыносимые страдания. Полог тишины подавлял вопли, но само зрелище вызывало отвращение и тошноту. Под конец из изуродованного тела вырвался сгусток темной энергии, наглядно демонстрирующий истинную сущность Дмитрия Милославского. Но тут уже Игнат не растерялся и сжег эту дрянь в очистительном огне. В довершении князь запечатал останки в камень, обратив врага в уродливую статую.

Оставлять женщин в ложе, лишенной защиты, мужчины не решились. Прежде дамы входили в свиту князей Бельских, а значит, теперь Иван нес за них ответственность. Пришлось вызволять и под щитами вести к нам.

– Ванечка! – Месс со слезами бросилась к парню, упала перед ним на колени и, схватив за руку, принялась целовать. – Спасибо! Я знала, что ты победишь. Верила и молилась…

На этих словах статная рыжеволосая красавица, которая пришла вместе с остальными, хмыкнула и покачала головой. Я краем глаза следила за происходящим и Алим был настороже. Дворянки представляли собой угрозу, неизвестно ведь, что и когда им успел внушить Милославский.

– А это не… – тихонько поинтересовалась у ашкеназца насчет женщины.

– Зинаида Кочеткова, – подтвердил он мое предположение. – Родная сестра Сергея Кочеткова и мать Ирины.

Месс тем временем продолжала причитать и преданно заглядывать ошарашенному Ивану в глаза. Я отвернулась, не желая и дальше наблюдать за представлением. Учитывая размер декольте и коленопреклоненную позу, при взгляде сверху не оставалось простора воображению. Достоинства демонстрировались напоказ.

Ну, пусть полюбуется. Великий князь!

– Немедленно поднимись и приведи себя в порядок! – прошипел Ванька, отбиваясь от приставучей девушки.

Но меня разборки уже не интересовали, итак прикрывала бывшую подружку, пока он тащил ее к нам.

– Григорий Климентьевич, – обратилась к князю, обессиленно упавшему в кресло. – Вы в порядке? У меня есть накопители, если нужно восполнить резерв.

– В жизни не чувствовал себя лучше! – отозвался Демидов. – Давно мечтал, чтобы эту гниду собственными руками удавить.

– Все бесполезно! – В ложу вернулся Артемий, мимолетно окинув взглядом наше пополнение. – Такое чувство, что каждая попытка пробить барьер только его усиливает. Деду там туго приходится. Если он закрыл императора ледяным щитом, то вынужден тратить силы на то, чтобы не дать ему замерзнуть.

– А может, я смогу помочь? – предложил Иван. – Защита – та же магия, я просто вытяну ее и все!

– Ага, и тебя тут же прибьет Юсупов. Отличная помощь, – добавила ехидно. – И меня заодно, потому что полезу тебя прикрывать.

– Не нужно меня прикрывать! Один пойду, – насупился упрямо.

– Ну, и кому, и что ты этим докажешь? – возмутился Игнат. – Столько лет ждал этого дня, чтобы вот так бесславно погибнуть?

– Почему же бесславно? – возразил парень. – В бою, спасая жизнь императора. Не надо меня отговаривать, Игнат Александрович. Я благодарен за все, что вы сделали для меня. Но я твердо решил и не отступлю.

Что интересно, Алим молчал и никак не останавливал молодого человека, так рьяно рвущегося на погибель. По большому счету, он прав. Вариант с поглощением магии из защитного плетения – единственно возможный. Не дело трусливо отсиживаться в стороне, когда остальные сражаются. Тот же Голицын отправил двоих сыновей, а сам остался прикрывать женщин. А это все-таки владения Бельских, беспредел творится на его земле. Кому, как не хозяину, наводить тут порядок?

– Я буду прикрывать, сколько смогу, – пообещала Ивану.

– И я буду поблизости, – поддержал Артемий.

– Спасибо, – Ванька посмотрел мне в глаза с печальной улыбкой, потом перевел взгляд на Стужева. – Береги ее и постарайся сделать счастливой.

Затем князь обнялся на прощание с Игнатом и Григорием Климентьевичем, сказал Данияру пару напутственных слов, пожал руку Алиму. Уже перебравшись через ограждение ложи, Иван вдруг вернулся.

– Совсем забыл! Нина, наверняка это важно. Когда мы с Ярославом упали в источник, то как бы растворились в нем. Ты же понимаешь, как это бывает при инициации. Так вот, Ярослав стал частью стихии, как и его мысли, поступки, желания. Мне показалось странным, что в момент смерти он думал о детском приюте под Воронежем. Быть может, это связано с твоей пропавшей сестрой?