Тот отрицательно качнул головой, и Райз вылил остатки в свой бокал.

— Кстати, о времени и месте. Если ты не собираешься сегодня спать, можем воспользоваться случаем и посмотреть, не завалялось ли в библиотеке Керавы чего полезного.

Къярт не возражал.

Сомнительно, что за ночь после не самого простого дня они нашли бы что-то стоящее. Но даже если поиски приведут только к потраченному впустую времени, это был неплохой способ занять голову, чтобы в нее не лезли всякие сумасбродные идеи.

Как и ожидалось, на пару с Когтем Клык устроил в главном зале крепости погром, но даже Райз не ожидал, что в человеческом теле найдется столько крови.

Он украдкой посмотрел на идущего следом Къярта, но подобные вещи того уже не впечатляли — еще бы, после всего того, что произошло в крепости Аелитт, и что Къярт видел не только своими собственными глазами, но и глазами разорванных в той бойне фурий.

Ночные чтения ничего не дали. Пока Къярт изучал труды по некромантии, Райз искал упоминания о Зове Крови. Сейчас, в тишине, он мог как следует поразмыслить над словами Керавы. Упомянутые тем кристаллы-поглотители были неприятным открытием. Если они найдутся и у новой Орды, это заметно все усложнит. Печати переноса урона защитят Къярта от физических атак, но что насчет этих поглотителей? Заполучить бы кристалл, который использовал Керава, или любой другой. Но где его взять? У пресловутого Зова Крови? А где его найти?

Призвать павших паладинов, снять заклятие и вернуть к жизни метаморфов, отыскать Зов Крови — пункты в плане подготовки ко встрече с Ордой плодились, как крысы в амбаре, и каждая новая выглядела крупнее, усатее и зубастее предыдущей. Но даже сплетись они в крысиного короля — будет ли этого достаточно? Райз сомневался.

Сыпавшая всю ночь снегом метель стихла только к утру. Никто не стал будить Кару, и она проснулась сама, только когда над Шетским пиком взошло позднее зимнее солнце.

Когда она вошла в оставленную открытой дверь, на столе уже все было готово к завтраку. Он мало чем отличался от обеда и ужина посреди гор, но нарезанное крупными ломтями мясо и сыр хотя бы лежали на тарелках, а не на тряпках, в которые до этого были завернуты.

— Выспалась? — с улыбкой поинтересовался Райз, разливая по чашкам парующий чай.

— Да, я… на удивление хорошо спала, — несколько рассеянно ответила она.

Кара села на свободное место и потянулась к тарелке с мясом.

Она не помнила. Скорее всего не помнила о том, как оказалась в комнате Райза, и чем все закончилось — судя по тому, как сдержанно-осторожно она держалась, и по кружащимся вокруг нее бледно-желтым искоркам неуверенности и замешательства. Признаться, Райз ожидал, что их будет больше. Но помня о его умениях, Кара старалась держать эмоции под контролем, что само по себе значило немало.

— Вот, Къярт, брал бы ты с Кары пример, — наставительно произнес он. — А то ни себе, ни другим.

— Извини, — тот пожал плечами.

Кара вопросительно приподняла брови.

Райз пояснил:

— Къярт решил, что сон — для слабаков. Так что сразу, как ты ушла спать, мы засели в местной библиотеке. Не мог же я бросить его одного.

— Нашли что-то стоящее? — Кара подхватила возможность увести разговор в другое русло.

— Увы, — Райз покачал головой.

Вот так коротко и просто вчерашний инцидент был исчерпан. Это рождало противоречивые чувства, но сейчас речь шла не о чувствах, а о рациональности.

За завтраком Райз пересказал Каре их разговор с Керавой: без лишних деталей, только то, что имело значение. А именно существование кристаллов-поглотителей и некоего Зова Крови. Кара не слышала ни об одной из этих вещей, так что оставалось надеяться, что их упоминания найдутся в записях сокровищницы Инаэор. А сейчас… сейчас их дела на Шетском пике были завершены.

Когда гривы собрались во дворе крепости, Райз задумался о том, что где-то нужно раздобыть еще одно седло, которое, если и имелось, то могло давно засохнуть и рассыпаться. Вряд ли Керава был любителем прокатиться по территории поместья.

После безуспешных поисков в кладовых Райз отдал Каре свое. Ему было не привыкать ездить на Клыке без седла, но дорога в несколько дней, еще и по горной местности… обратный путь обещал быть занимательным.

— Только не свались, — участливо попросил Къярт и покосился на Клыка. — После вчерашнего пира он больше похож на шар, чем на грива. Постарайтесь на пару не скатиться с какого-нибудь уступа.

Клык обиженно рыкнул и, повернув голову, понюхал бок.

— Ничего себе! Мы уже и шутки шутить изволим, — Райз присвистнул и похлопал грива по шее. — Не слушай его. Лучше отрастить мягкий теплый бочок, чем дребезжать костями в вечно голодной мерзлой туше.

На этот раз пришел черед Когтю обиженно рычать и скалиться.

— Они, что, понимают каждое слово? — Кара с подозрением посмотрела на доставшегося ей грива.

— Ты и не представляешь, насколько они смекалистые, — Райз хмыкнул и толкнул Клыка пятками.

Они оставляли крепость Шетского пика в тишине, нарушаемой только скрипом снега под лапами гривов. А Клык и впрямь переел. Его шаг стал тяжелее, развалистее, еще и Коготь по сравнению с ним выглядел как вчерашний узник, которого неделями морили голодом.

Деревенские дома, как и все вокруг, стояли с нахлобученными снежными шапками, и Райз заметил сгустки серебра уже тогда, когда было поздно искать дорогу в объезд. Да и какой объезд? Единственный путь вел через ущелье, а взбираться на отвесные скалы… уж точно не с нынешней формой Клыка.

— Къярт, — окликнул Райз, когда Коготь проезжал мимо крайнего дома, за которым начинался спуск с пика. — Не останавливайся.

Кара в непонимании обернулась. Къярт нахмурился.

На подходе к деревне снега было не видать — его скрыли полотна ткани, накрывшие десятки тел. Одни лежали на носилках, другие — на голом снегу, в окружении тех, кому посчастливилось пережить эту ночь. Здесь собрались и женщины и мужчины, старики и дети — среди живых и среди мертвых.

При виде гривов и без того тихие разговоры смолкли. Лица присутствующих, одно за другим, поворачивались к чужакам: заплаканные, с темными тенями бессонной ночи и страхом непонимания, почему в один момент не стало половины деревни.

Люди провожали чужаков молчаливыми взглядами. Никто не посмел остановить их или попросить помощи. Только одна женщина, стоящая на коленях у одного из тел, с примотанным к ее груди младенцем, бросила им вслед:

— Это ваша вина! Вы принесли в наш дом мор! Это все вы! — срывающимся голосом прокричала она.

Обернувшись, Райз узнал в ней Марту. Ее супруг, Говр, оказался одним из тех, на ком стояла печать Керавы. Быть может, печать была и на ней, на каждом, кто жил в деревне. До них всего лишь не дошел черед.

Наверное, Марта продолжала бы кричать, сжимая кулаки и размазывая по лицу слезы, если бы на нее не накинулись и не заставили умолкнуть остальные. Райз поднял Клыка в галоп, за ним Къярт и Кара, и гривы унеслись прочь от деревни и поднимающихся в морозное небо рыданий.

Они не останавливались до самой темноты, мчались во весь опор, и к ночи уже были у того же грота, в котором ночевали в первый день пути к Шетскому пику.

Больше не было бесед у костра. Кара забилась в угол грота и сидела с каменным лицом, но окружающая ее взвесь выдавала ее с головой.

Райз не стал что-либо говорить. Сейчас ей не нужны были слова — только время забыть накрытые простынями тела и лица тех, кто стоял над ними.

Клык поднялся, отряхнулся, подошел к Каре и свернулся вокруг нее в калач, закрыв от посторонних взглядов. Уткнувшись лицом в горячую шею грива, она беззвучно плакала.

— Къярт, проснись! Подъем!

Голос Райза казался таким же маревом, как и все вокруг, и только появившемуся всего на мгновение жжению в щеке удалось выдернуть Къярта из тенет сна. Проснувшись, он осознал, что в горле снова застрял крик, а обе напряженные руки прижаты к земле.