Но ее душа оказалась не так свята, как она считала, и опорочена давным давно: что без брони, что с броней, Кара больше не принадлежала себе. И младший Енкарта, наблюдая за ее жалкими потугами вернуть себе независимость, исполнялся воистину невыносимого сострадания. Кара чувствовал, как на ее горле затягиваются все новые и новые путы: не причини вреда Енкартам, не пытайся сбежать, не воплощай броню, не выдай их встречным патрулям. Некромант связывал ее приказами, как ноги норовящей убежать лошади, и все твердил, как ему жаль, и что он просит ее понимания. Как же она хотела, чтобы он прекратил этот фарс! Чтобы начал вести себя так, как полагается некроманту; чтобы перестал давать поводы ненавидеть его меньше, чем следовало.

И зачем только она бросилась на него, вместо того, чтобы попытаться сбежать?!

Возвращение в дом Фелиса вызывало смешанные чувства. С одной стороны сейчас для них не существовало более безопасного места. Больше Къярт не боялся, что пребывание здесь напомнит ему о его первых днях и прошлой жизни: время, проведенное в плену Аелитт, смазало эти воспоминания. Все дело было в том, что в глубине души, несмотря на всю отчаянность их затеи, Къярт начал верить, что они вернутся сюда только после того, как разберутся с Ордой — как им велела Ашша.

Она встретила их на пороге, перед этим продержав перед дверью, в которую Райз не единожды громко постучал. Он отказался заходить без приглашения, вероятно, памятуя о своих словах, что в этом доме хозяйка Ашша, и ей решать, кого и когда пускать.

— Прелестно, — удивление, появившееся на ее лице, когда она открыла дверь, скоро сменилось презрительной насмешкой. — Дохлый Райз притащил дохлого паладина.

— Тебе не кажется, что вменять «притаскивание» мертвецов нужно некроманту, а не мне?

— Еще скажи, что это все было идеей Къярта, — фыркнула она. Райз любезно улыбнулся в ответ. — Заходите уже. Хватит на пороге торчать.

Особняк был все тем же, разве что в нем царил такой же холод, как и снаружи, а Ашша ходила закутавшись в меховой плед.

— Что с отоплением? — спросил Къярт.

— А что со слугами? — Ашша недовольно зыркнула в его сторону. — Уже несколько месяцев как я здесь сама. Даже деревенских пришлось просить о помощи.

— Прости, метки были повреждены.

— Но теперь-то ты можешь все исправить?

— Да, конечно, я все сделаю.

Кости шести умертвий ждали его в лаборатории — лежали разобранные по мешкам. А Къярт уже и забыл, что мертвецов можно возвращать и без погружения в их прошлое, и едва не воспользовался печатью призыва души, но вовремя спохватился.

Къярт не хотел, чтобы Кара смотрела на то, как от его прикосновения груды костей собираются воедино; предпочел бы не видеть это презрение и ненависть во взгляде. Но та следовала за ним неумолимым роком.

— И чего вы явились? — спросила Ашша, когда умертвия один за одним прошествовали мимо поджавшей губы Кары и вышли из лаборатории.

— Нас почти полгода не было, а ты не проявишь и каплю гостеприимства? — полюбопытствовал в ответ Райз.

— Я же пустила вас в дом, чего тебе еще нужно?

Только произнеся эти слова, Ашша опомнилась и украдкой посмотрела на Къярта. Похоже, будучи долгое время предоставленна сама себе, она успела забыть, что являлась призванной, свободной ровно настолько, насколько это позволял ей некромант.

— А ведь и правда, могла не пустить. Мы вернулись, чтобы поставить скрывающие печати — вроде тех, что есть у Къярта. И было бы неплохо вернуть наши с Карой тела к жизни. Если это возможно.

Ашша смерила ту изучающим взглядом.

— Возможно. Но с перерывом в несколько дней. Ритуал должен проводить некромант, и несколько таких возвращений за раз чреваты.

— Некромант? А как же тогда ты…

— Фелис, в некотором роде, законсервировал недостающий элемент специально для Ашши, — пояснил Къярт. — Чтобы она могла сама провести ритуал.

— Как мило, — губы Райза растянулись в улыбке.

— Да, мило. Будем и дальше чесать языками или займемся делом?

Ашша подошла к одному из шкафов, открыла дверцу и принялась доставать необходимое: лезвия из полированной стали, соединенные в мудреное устройство линзы, футляр с инструментами.

— Сначала разберемся с печатями, — продолжая копаться в шкафу, сказала она. — Такие, как у Къярта, не нужны. Вы же не некроманта с сотнями призванных собираетесь прятать, — на этих словах черты Кары заострились, а взгляд потяжелел. — Достаточно будет урезанного набора. Нанесем на лобную кость и, для большей гарантии, на позвонки. Если оторвет руку или ногу, сможете и дальше притворяться живыми. А с пробитой головой или же с вырванным хребтом, вам, что с печатями, что без, никто не поверит. Кто хочет первый?

— Я буду, — сразу вызвался Райз и с прищуром посмотрел на Къярта. — Наверняка дождаться не можешь, чтобы снять с меня кожу и кости пересчитать.

— Да, неплохая мысль. Могу даже не снимать печати, что отвечают за восприятие боли.

— А руки дрожать не будут?

— Заткнись. Снимай рубашку и ложись. Кара, если не хочешь, ты не обязана присутствовать.

Как и всегда, та ничего не ответила, но и уходить не стала.

Къярт просидел над печатями Райза почти пять часов. В перечне его навыков не значилась филигранная резьба по кости, из которой по большей части и состояло нанесение печатей, но Ашша следила за каждым его движением и своевременно поправляла. Печати такого рода не требовали чернил или чего-либо извне, что питало бы их. Для этого в их рисунок были вплетены специальные печати-мутаторы, использующие энергию души.

По окончанию процедуры Къярт не стал мудрить с разрезами на коже и стянул их аккуратными швами. Все равно их предстояло заживить по-человечески, когда тело перестанет быть куском плоти, защищенным от разложения консервирующими печатями.

— Хочешь отдохнуть или готов продолжать? — спросила Ашша, когда Райз освободил место на алтаре.

Къярт посмотрел на Кару и сразу же отвел взгляд.

— Ашша, ты не могла бы сделать все сама? Уверен, ты справишься намного лучше, чем я.

— Разумеется я сделаю лучше. Но это твоя призванная, вот ты с ней и возись.

— Ашша, пожалуйста.

— Да что тебе не так-то?

Къярт предпочел бы не прикасаться к Каре, зная, как та относится к такого рода вещам. Конечно, она не сломала бы ему руку, как осмелившемуся полезть к ней паладину, но речь шла отнюдь не о его безопасности: он не хотел бередить старые раны и оставлять новые.

— Да ладно, — выдала Ашша, прежде чем он успел что-либо ответить. — Ты целую жизнь просидел в ее теле, а сейчас боишься увидеть ее голой? Вы что, за столько времени так и не нашли ему женщину?

Она с претензией посмотрела на Райза.

— Кхм, прошу прощения, но если ты еще помнишь, нам было, чем заняться, кроме как искать ему дам для утех, — Райз выдержал театральную паузу, — мог бы сказать я. Но Къярт у нас парень бойкий, может сразу несколько дел за раз делать.

— Ты меня с собой-то не путай, — вяло огрызнулся тот.

— Погоди-ка, ты не можешь на меня за это злиться. Она и словом не обмолвилась, что место уже заня…

— Райз. Не выводи меня.

— Даже и не думал, — тот спрятал смешок в кулак и вернул лицу серьезность. — Продолжайте сами. Хочу проверить гривов и коня: чтобы тому было, что пожевать, и чтобы его самого никто не сжевал.

— Слуги, по-твоему, с этим не справятся? — со скептицизмом спросила Ашша.

— Хватит уже, — Къярт кивнул Райзу и перевел взгляд на Кару. — Прости, но это нужно сделать. Начнем с лобной кости.

От начала и до самого конца, пока он вырезал печать на лбу Кары, та, не моргая, смотрела на него, и от ее взгляда хотелось покаяться во всех грехах и сгинуть. Но вот он сделал последний скол на кости, подождал, отвернувшись, пока Кара снимет мундир и майку под ним и ляжет животом на алтарь.

Видеть ее шрамы вживую оказалось еще тяжелее, чем во время погружения в ее прошлое.