— Злата хочет извиниться перед тобой за своё поведение. Что думаешь, если потом сходим в кино втроём?

— Ты спрашиваешь… так необычно…

— Да или нет?

— Я не против. Тем более, ты не разозлился на меня за мою выходку, как тебе теперь отказать…

— То есть, всё-таки боялась, что сорвусь?

— Знаешь… — Алиса громко вздохнула, словно собирается с мыслями. — Если бы ты не сдержался, то нашла бы способ успокоить.

— Какой способ?

— Очень простой… я люблю тебя…

30.1 Алиса

«Дура, какая же я дура…» — мгновенно пожалела о своих словах, стоило увидеть реакцию Глеба, который, молча, покинул ванную комнату. Разве не откровенного разговора он хотел? Не понимаю тогда, чего добивался? Чувствую себя глупо. Зачем только осмелилась? Но если уж сама подняла эту тему, то теперь не отступлю. Пусть объяснит странное поведение, скажет хоть что-нибудь…

И пока полна решимости, я быстро вылезла из джакузи и, накинув халат, направилась в его спальню.

— Глеб? — хорошо, что дверь не закрыл на ключ.

— Алиса, иди к себе, — он что-то изучает в ноутбуке, сидя за столом. — Я немного задержусь. Срочная работа появилась. Не знаю, когда освобожусь… ложись спать… не жди меня…

«Могу вообще исчезнуть из твоей жизни и никогда не потревожить…» — пролетела мысль.

Но вслух озвучила другое:

— Как хочешь… — с трудом сдерживаю слёзы. И ухожу.

«Обнажила душу, называется, а в ответ безразличие…» — давно я не испытывала столько боли и унижения.

Вспомнился разговор с Нелли и одно из её метких высказываний: «первый признак чувств — это бегство от этих чувств». Возможно, поведение Глеба этим объясняется? Оказался не готов к моим внезапным признаниям и растерялся? Или считает, жду тех же слов сию секунду? Поэтому решил побыть наедине с собой, подумать в тишине, переварить услышанное…

«Ага, успокаивай себя… уговаривай, что нужна ему…» — шепнул внутренний голосок сомнений. Да, хочу знать, как он относится ко мне. Но важнее было сказать о своих чувствах…

Только после его поступка, возникает одно желание — уйти…

…Уснуть никак не получалось. Ворочалась с бока на бок ни один час. И продолжала изводить себя, мечтая, чтобы Глеб пришёл, унял терзания, обнял, поцеловал, остался со мной, да хотя бы просто лёг рядом — что угодно, лишь бы не равнодушие…

«Хватит!» — в какой-то момент остановила нескончаемый поток мучительных мыслей, и поняла: если сейчас ничего не предприму, то останусь для него безвольной игрушкой — марионеткой, которая всегда будет зависеть от желаний кукловода, за какую ниточку дёрнет, то и сделаю…

Быстро поднявшись с постели, оделась, и тихо, как мышка, покинула квартиру и её хозяина, пока тот спит крепким сном. Нет, не для того, чтобы он бегал за мной и искал, тем самым, доказывая свои же слова «ты нужна мне»… Скорее, избавляю его от необходимости объясняться, снимая всякую ответственность.

Первым делом, оказавшись на улице, позвонила подруге. Идти некуда, а беспокоить родственников или, тем более, родителей среди ночи не стану — во избежание вопросов.

Я не рассчитывала, что Нелли быстро ответит, но, видимо, не мне одной не спится:

— Ли́са? Звонишь так поздно… — конечно, она удивилась моему звонку.

Но когда услышала её голос, убитый горем, позабыла тут же о своих страданиях.

— У тебя всё в порядке? — сразу интересуюсь.

— Нет… — подруга громко вздохнула. — Папа попал в больницу.

— Что с ним?

— Избили до полусмерти, ему операцию делают сейчас…

— Как это случилось? — мне не по себе стало от её слов, такое мерзкое ощущение подкатило, вплоть до тошноты…

— Какие-то отморозки напали во дворе дома. Прохожие обнаружили отца в бессознательном состоянии, вызвали «скорую» и полицию, мне тоже позвонили…

— А виновных поймали? — надеюсь, всё обойдётся.

— Ищут. Недоброжелателей у папы хватает ввиду профессиональной деятельности. Пока ясно одно: кому-то дорогу перешёл, припугнуть захотели… Таких совпадений не бывает. Документы, телефон, деньги — всё на месте, ничего не украли.

«А если это Глеб организовал?» — он ведь угрожал Павлу Максимовичу.

— Ты в больнице? В какой? Я сейчас приеду.

— Да… Но разве Глеб отпустит тебя в такое время?

— Чтобы поддержать подругу, разрешения мне не требуется.

— И позвонила в три часа ночи ты не просто так… — подытожила она, и, как всегда, права…

***

30.2 Глеб

Не знаю, что нашло на меня, словно что-то сковало, вызывая ступор…

Собирался поговорить о наших отношениях, но в итоге трусливо сбежал, стоило лишь услышать «я люблю тебя». И ещё противнее стало от самого себя, когда Алиса пришла, надеясь получить хоть какие-то объяснения, на которые, безусловно, имеет право, а я прогнал, сославшись на несуществующие дела.

«Оказался не готов к признаниям… не ожидал…» — вот, как это называется. Но своим молчанием и нежеланием продолжить разговор обидел её, причинил боль — молодец, мужик, отличился, ничего не скажешь…

И сомнения одолели опять… Действительно, любит?

Ощущения твердят: она не врёт, не использует меня и не играет со мной — честна и открыта. Хотя гадкий червячок по-прежнему грызёт изнутри… Все опасения сводятся к тому, что не хочу обмануться, ошибиться и потерять Алису, окажись признания мнимой иллюзией…

Ведь тоже люблю её… без неё сдохну… Причём случилось это гораздо раньше, но осознание наступило за те несколько дней, которые мы провели вместе. Люблю настолько сильно, что боюсь глубины своих чувств, боюсь «задушить» собой, боюсь испортить всё… отвык… Именно поэтому ушёл, оставив без внимания «я люблю тебя», чтоб собраться с мыслями.

Казалось бы, проще не бывает: всего-навсего нужно прийти к ней в комнату, поговорить, а решиться не могу, почему-то язык немеет сказать эти простые и одновременно сложные слова.

«Чувствую себя слабаком… Алиса — моя слабость» — никогда не испытывал столь ярких эмоций.

Утром обязательно признаюсь, всё объясню, развею сомнения в серьёзности своих намерений…

Незаметно для себя провалился в сон… мне снилась ОНА…

…Ласковый океан… тёплый песок…

Алиса сидит на берегу в позе лотоса, подставив лицо лучам закатного солнца, и сама вся светится на фоне неба, окрашенного в бледно-розовый и алый цвета. На ней лёгкий белый сарафан, лямки съехали вниз, обнажая хрупкие плечи… А длинные волосы развивает лёгкий игривый ветерок, привлекая ещё больше внимания…

Прислонившись к пальме, любуюсь… На Алису невозможно не смотреть, она сама как солнышко, манящий свет — хочется обнять, жадно вдохнуть утончённый женский аромат, зацеловать всю — от лица до кончиков пальцев на ногах, напитаться её мягкой обволакивающей энергетикой…

«Как же я люблю… до одури, до дрожи… одержим и болен ею…».

«Как же я жил без неё раньше…».

Внезапно Алиса обернулась, словно услышала мои мысли. Помахала рукой и улыбнулась. Потом поднялась, отряхнулась от песка и поспешила ко мне.

Тоже иду навстречу… Наконец, почувствую в своих руках… Но она прошла мимо… словно мы незнакомы, словно я никто, пустое место, словно я бесплотный дух…

Не ко мне торопилась… её ждали…

Мужчина прижал мою красавицу к своей груди. Затем что-то прошептал на ухо, опустился перед ней на колени, обрисовал контур крохотного, но уже заметного животика, и поцеловал, называя малыша своим…

«Беременна…».

Она смотрит в мои глаза, а по щекам текут слёзы. И я буквально ощущаю, как ей больно…

— Глеб, не молчи… не молчи… не молчи…

…Я проснулся резко, как от удара. В ушах всё ещё звучит «не молчи», подталкивая меня к незамедлительным действиям.

— Алиса… — быстро поднявшись с кровати, направился в соседнюю спальню.

Распахнув дверь, обнаружил аккуратно заправленную постель. И не сразу понял, что происходит. Проверил каждый уголок квартиры, её нигде не было…