Когда излучатели кораблей запускались в таком режиме, выход из строя орудий, с последующей детонацией происходил уже, не более чем через пару десятых секунды, после начала стрельбы. Но тут важно было пропустить максимум энергии, за минимум времени. И эти, по сути, одноразовые мощные излучатели ближнего действия послужили своей заложенной в них цели. Пробив на мгновения в щите дыры, через которые, в остаточной плазме взрыва, влетели третьи, последние части ракет. Что врубились в корпус корабля, после чего на месте мишени распустилось два маленьких солнца. Что разорвали бедолагу в клочья, а частью и вовсе испарили его.

По помещению разнёсся общий вздох, похоже, не только я задержал дыхание на последней стадии полета ракет, занявшей несколько коротких секунд.

— Итак, что скажете? То что успех, я вижу. Но вопрос в том — насколько? Так как было только два взрыва, я не ошиблась? — обратился я ко всем присутствующим.

— Один заряд был уничтожен. При том, что мишень била по площади и не видела ракеты, ПРИО было слишком концентрированным, сказалось, что мы выбрали самый неудобный угол атаки. Просто не повезло. Такое бывает, — глава лаборатории, слегка седовласый мужчина лет 60-ти, косясь взглядом на экраны перед собой, где отображались таблицы произошедшего эксперимента, одновременно пытался смотреть на меня.

— А что по остальному?

— Теория и предыдущие испытания в более простых условиях, подтвердились этими запусками. По сути, уже можно с уверенностью говорить, что плановая задача выполнена. Правда потери трети дронов и их немного меньшая, чем мы предполагали изначально, эффективность в роли эпизодического ПРО при таком концентрированном залпе — всё же ниже расчетной. Но тут проблему можно, отчасти, сгладить коррекцией тактики — считаю, выход из атаки был осуществлен, чуть рано, что сильно упростило наведение на них противоракет. Да, даже секунда-две продолжения полета по первичному вектору резко подымает вероятность сбивания дронов уже огнем корабля-цели, но последнему, пожалуй, в эти секунды будет не до них. Так как больше его будут волновать ракеты, что приближаются.

— Первичная головка, что призвана скрыть оставшиеся две части ракеты и погасить выстрелы излучателей, похоже хоть и решила часть задачи, но одна боевая часть всё же была сбита, как оцениваете это?

— Тут проблема немного другого толка. Судя по картинке с мишени, защитное облако сформировалось даже несколько больше, чем нужно. И именно немного большая, чем нужно разряженность облака, и не позволила полноценно погасить удар излучателей ПРИО. Тут тоже решаемо. Чуть сократим гандикап, с которым летит первая головка. Чтобы облако успело прикрыть ракету, но не успело стать слишком разряжённым.

— Попадания?

— По факту, с запасом хватило бы, даже для полноценного фрегата, одного такого попадания. Но лучше конечно запускать минимум две ракеты. На случай сегодняшнего форс-мажора с одной из ракет. И судя по всему ракета состоятельна и при ударах по эсминцам. Не уверен, что по крейсерам.

— Похоже деньги были потрачены не зря? — с усмешкой оповестил я присутствующих.

— Более чем. При этом её еще можно и нужно отшлифовать в нюансах, да доработать тактику запуска и полета ракет.

— Само собой. И хоть ракета получилась довольно дорогой, практически, лишь в три раза дешевле носителя, который мы использовали сегодня. Но в сравнении с поражающим воздействием, это сущая мелочь.

Я уже хотел позвать всех на фуршет по поводу явного успеха, всё же более детально можно было разобрать испытание позже, как мне пришел срочный вызов с Набу.

— Дочь, я хочу срочно видеть тебя во дворце, — чуть плотнее обычного сжатые слегка полные губы матушки, выдавали её небольшое раздражение и, похоже, направлено оно было на меня.

— Что случилось мама?

— К нам пришла заявка на деловой визит и я хотела бы услышать твои объяснения по этому поводу, — мне показалось, что насыщенно серые глаза матушки в конце фразы сверкнули. Похоже её что-то напрягло. Но за собой я никаких серьезных промахов не помнил.

— Хорошо мама, вылетаю.

***

(Дальний курьер «Странник». Внешнее кольцо)

Парень замер в центре единственного на корабле большого помещения. Ещё будучи юнлингом, Кеноби слышал о своём учителе. Хотя и не предполагал, что станет именно его учеником. В основном говорящие сходились, что Квай-Гон Джин личность не только заметная, но и сильно себе на уме. А так же судачили о том, что он проводит некие исследования, с которыми магистры не хотят официально работать в департаменте науки под руководством магистра Отто Ранцезиса. Кеноби несколько раз видел научного главу и соглашался с тем, что чопорный и слишком правильный Ранцезис, мог дать повод для таких слухов.

Однако вот уже два года, как он являлся падаваном мастера Джина и склонятся к тому, что слухи преувеличивали делишки строптивого и неоднозначного в плане взглядов мастера. Хотя учитель и был довольно хитер, а его решения не всегда сочетались с образом светлого адепта. Но чего-то реально порочащего Кеноби за учителем не замечал.

Единственное, что Оби-Вана немного раздражало в учителе, то что он, как оказалось будучи крайне умелым адептом Силы, больший упор в обучении ученика делал пока на другое.

— В Силе ты и так слишком забежал вперёд. А тело и разум несколько отстали, а потому будем их подтягивать, — это он заявил ученику уже в первую неделю обучения.

Любую попытку использовать Силу в этой тренировке мастер пресекал. Вокруг судорожно меняя направления летали несколько шариков, периодически бросаясь на Кеноби. Он же крутился юлой, в замысловатом танце тела.

В последнее время Кеноби стал себе напоминать змею, готовую изогнуться под углами, заставляющими заподозрить у него отсутствие позвоночника.

Он привык раньше полагаться больше на Силу, но в последние пару лет всё более учился сочетать это с глазами, слухом, чисто осязанием. Удивительно, насколько даже физическое тело со своими чувствами, может давать объемную картинку, при должном умении. И пусть Силу это не переплюнет, но Оби-Ван начал понимать, что зря недооценивал раньше простые чувства вроде слуха, зрения и прочего.

Увернувшись от очередного шарика Кеноби хлопнул его, отключая. Он успел победно взглянуть в спину сидящего у стенки мастера, занимающегося какой-то каллиграфией, как в спину прилетел баллон для ручной герметизации. Ранее он висел у выхода, а теперь болезненно ударил падавана в спину.

— Эй, это не честно! — Кеноби обиженно уставился, на всё ещё игнорирующую его спину учителя.

Квай-Гон Джин наконец повернулся, иронично подняв бровь.

Молчаливая насмешка учителя, ухитрившегося не только заниматься каллиграфией, но и управлять Силой тренировочными шариками, вызывала раздражение. Тут же уловленное учителей, который усилил это, обратившись к Оби-Вану так, как прекрасно знал, что он не любит.

— Обик, ну неужели твой нынче острейший слух не подсказал тебе, что лёгкий скрип за твоей спиной — от того, что что-то произошло? А память не подсказала, что там не чему скрипеть, кроме креплений этого баллона?

— Я уже не Обик, — с обидой, в который уже раз, заметил падаван.

— Им ты перестанешь являться, когда такие очевидные вещи начнёшь замечать, Обик, — и со смешком развернулся снова к столику у стены. Прежде чем продолжить что-то чертить, Квай-Гон Джин негромко бросил:

— Заново, — шарики лежащие вокруг взлетели, повинуясь воле мастера тонких манипуляций Силы, и начали очередной хоровод вокруг Кеноби.

Каждый тренировал своё сегодня.

Этот день, кажется, не кончится никогда, подумал падаван со вздохом. Самое обидное, что мастер ухитрялся сочетать столько действий одновременно, осуществляя это с поразительной лёгкостью. Той, о которой пока и не мечтал достигнуть Кеноби.

_____________________

(примечания)

(*) ПРИО — Противо-ракетно-истребительная оборона.