— Был третий вариант. Поговаривают, что хатты назначили совсем уж запредельную сумму за голову Падме. Можно было подождать, когда она сложит жизнь в этой опасной борьбе с ними.

— Поправка принимается, — вежливо поблагодарил коллегу молодой. — Теперь, а зачем это самой Падме. Наверняка она сама прекрасно понимала эти расклады. Одно дело, когда логика событий, порождённых твоей ментальностью и местом власти, толкает тебя на пусть сепаратизма, другое — хотеть на эту дорожку стать. Кроме того, она могла согласиться из-за амбиций.

— Вы не первый раз поминаете амбиции, но теперь мне кажется, у вас есть что-то кроме того, что послужило для нас темой обсуждения. Деталь, которая ускользает от нас? — дал пас молодому ведущий.

— Да.

— О, как я «люблю» инсайды, — с сарказмом буркнул герр Майнштейн.

— Последнее переизбрание Мон Мотмы на пост канцлера прошло с огромным трудом. Некоторые полагают, что количество подтасовок было заметно выше обычного и именно это, помогло сохранить финансовому блоку, представителем которого, во многом и является наш нынешний канцлер, свои позиции и главного лоббиста.

— Хм, — Майштейн будто пазл для него сложился, с усилием переступив через себя, с интересом взглянул на коллегу. — Это предположение или у вас есть реальная фактура?

— Но вы ведь понимаете, что это на поверхности? Фигур такого толка с подобным багажом, опытом и имиджем имеющим практическое подтверждение — крайне мало. По крайней мере среди высших фигур в Республике. Но да, кроме логики у меня есть некоторые сведения, источники которых я пока придержу, что некоторые крупнейшие представители ВПК (*) и несколько значимых групп промышленников выбрали свою фигуру на следующие выборы Канцлера. И они прекрасно сочетаются с ней, так как Падме плодотворно и очень успешно не первое десятилетие проводит линию, наиболее приемлемую для них.

— То есть пост министра в правительстве — лишь промежуточный шаг? Однако, заявляя свои претензии на высший в Республике пост так рано, не дают ли они возможность раздавить свою конкурентку нынешнему Канцлеру?

— Её положение кране неустойчиво. Она почти «хромая утка» (**). Победа на последних выборах далась ей очень дорого.

— Но ведь всё равно гарантий никаких нет, — вставил ведущий.

— Конечно нет. С одной стороны она конечно подходит, хотя проверить её на посту министра важно. И отчасти такое раннее обозначение амбиций — проверка на стрессоустойчивость. С другой, даже если не получится, хотя причин к тому мало, у Падме есть куда отступить. Мы тут, в центре, плохо представляем, насколько сильны позиции этой жёсткой правительницы в СССР. Там её чуть ли не на руках носят. Положение и её рода или, как они там это называют — Великого Дома, крайне крепкое. Это не говоря о том, что сама Падме входит в первую половину сотни богатейших граждан Республики. Входит личным состоянием, а не семейным. Что, учитывая её далеко не скупой менталитет, о многом говорит. Это очень успешный не только правитель, но и бизнесмен.

— Считаете, что если что, она сможет без проблем переиграть обратно, вернув своё властное положение в СССР?

— Почти не сомневаюсь. Сейчас Падме сложила полномочия, передав их своей наследнице. Последняя вышла из Ордена джедаев, где ранее служила, а нынче вернулась в семью.

— Должен заметить, это немало говорит уже о том, насколько хорошие у Падме отношения с храмовниками, — размышляя, заметил герр Майнштейн.

— Да, такое крайне редко, позволяется. Ведь кто не в курсе, а дети Падме крайне одаренные в Силе адепты. Орден довольно нетерпим к нахождению таких в высшей власти вне Ордена. По крайней мере обычно. И её сын — продолжающий служить в Ордене и, насколько мне известно, вызвавшийся сопроводить мать в столицу и Сенат так же крайне сильный адепт Храма. Однако дочь — вскоре, уже официально из временно исполняющей обязанности, должна стать полноценной правительницей СССР.

— А Орден молчит. Но захочет ли дочь в случае чего, возвращать матери власть?

— Насколько я в курсе, у них вполне согласие в семье и авторитет Падме крайне крепок. Да и дети очень любят мать. Во многом именно она сама настаивала на подобном. Но тут, я уже опираюсь на немного спорные источники. По крайней мере внешне я повода для беспокойства не вижу. Падме есть куда отступить, но и для её дочери, полагали великолепное будущее в Ордене.

— Тут уже я могу добавить, — пытаясь вернуться в обсуждение, встрял Майнштейн. — По роду деятельности я немало времени провожу в Сенате и несколько раз сталкивался с Катериной Амидал — дочерью Падме. Должен заметить, что это, невзирая на относительно молодой возраст, уже умелый политик с большим будущем. Некоторые даже полагают, что она заметно превосходит в этом свою мать. По меньшей мере в потенциале.

— Тут я положусь на ваше впечатление и знания, коллега, — согласился молодой. — Тем более противоречащих этому сведений у меня нет.

— Итак, резюмирую. Мы начали передачу по теме возможного нового министра Юстиции, очень сильной фигуры, которая наведёт наконец порядок в том бардаке, который давно мучает нас, и что усугубился со времен войны с сепаратистом и владыкой ситхом, ныне избавившем нас от своего бремени существования. А заканчиваем новой и довольно сильной кандидатурой на пост канцлера.

— Именно так, — со смехом заметили, почти в унисон пара экспертов.

— Что самое занятное, мы будто специально, хотя, почему — «будто», — улыбнулся ведущий в экран, — заканчиваем передачу в тот момент, когда обсуждаемая персона входит в Сенат.

Ведущий жестом фокусника махнул и часть экрана закрыла картинка большой площади перед широкой лестницей, ведущий в Сенатский комплекс.

Вознесённую на огромную высоту площадку, пересекала небольшая группа. Спереди и сзади шествовало по пятерке в мощных бронескафах. В центре шли несколько человек. Часть из них являлась явно слугами и помощниками, но среди них выделялись двое. Молодой, крепкий и высокий мужчина, в одеждах джедая, который неторопливо шёл, почтительно придерживая за руку невысокую женщину рядом.

Женщина, одеянием немного похожая на своих защитников-гвардейцев вокруг, тем не менее ухитрялась некоей внутренней силой, осанкой и поведением, показывать — она тут главная. Величественно шествуя, о чём-то негромко говоря сыну рядом. Лёгкая броня костюма покрывала всё её тело, вплоть до головы.

Вообще, в последние годы на людях королева Падме, стала носить закрытый шлем. Вполне вероятно, опасаясь покушений. Образ дополнял длинный антрацитовый с внешней стороны плащ, имевший ярко красную, почти алую внутреннюю подкладку. Он волнами плавно хлестал по ногам Падме, стройность которых не могла скрыть даже броня.

***

Сторож в башне перевёл взгляд с экрана планшета и сделал несколько шагов к северному окну. Там, вдалеке, километрах в пяти открылась показанная в передаче площадь. Присёв за стол, стоящий чуть в глубине помещения, сторож с выражением созерцания полёта бабочки, нагнулся. Взглянув в прибор стоящий на столе, он слегка поводил им, теперь уже видя площадь близко, будто рукой подать.

Вот какая-то птица, пролетела рядом с идущими, сторож, сконцентрировался на ней, будто никогда не видел ничего интереснее. Увидь нынче его любой опытный адепт Силы, он бы поразился эмоциональному фону, что тот порождал. Вернее тому, насколько он был ровный и расслабленный. Казалось, сидящего ничего особо не волнует, кроме разве что полёта птички на площади вдалеке.

Раз, другой, третий, серия коррекций и нежное, будто случайное нажатие. С шорохом длинная винтовка запустила в полёт предмет, который не повернулся бы язык, назвать пулей. Пролетев в месте, лишь казавшимся стеклом, он почти мгновенно достиг площади у Сената.

Во время кручения, небольшой артефакт создавал зону Отрицания. Если у вас есть деньги, в тёмном мире Республики можно много чего достать, но если у вас есть огромные деньги, то найти можно почти всё. Даже сделанные под заказ два артефакта, похожие на пули.