Вскоре мы оказались в просторном прохладном помещении, где располагался тир. Я была так ошеломлена и рада одновременно, что не обращала внимания на то, что делал Ворон. Я завороженно рассматривала пистолеты, винтовки, карабины. Все, что имелось в арсенале пневматической галереи. Мне казалось, что у каждого из представленного оружия есть свой характер. Даже самый маленький и неприметный на вид пистолет может запросто забрать чью-то жизнь… Интересно, из чего мы будем стрелять? Углубившись в раздумья, я на автомате взяла защитные наушники и очки. Потом перевела взгляд на мишени. Попаду или нет? Смогу ли вообще выстрелить? Это только на первый взгляд кажется, что все легко и понятно, но стоит взять оружие в руки, как сердце стучит как бешеное, а дух захватывает.

В отличие от меня, Ворон вел себя довольно расслабленно. Ну еще бы! Наблюдала за тем, как спокойно он держит винтовку, будто считывая с нее информацию, как на его лице появляется выражение упрямства и непреклонной воли; как стреляет и попадает в самое яблочко. Потом еще раз и еще раз… Выстрелы громогласно разносились по стрельбищу, заставляя морщиться. Лучше не думать, скольких человек он лишил жизни. Сейчас он просто стреляет… Просто. Стреляет. Отогнав неприятные мысли, я постаралась сосредоточиться.

— Твоя очередь, — весело подмигнул мне Макс. — Думаю, винтовка будет для тебя тяжеловатой. Может, лучше пистолет?

Да он меня дразнит! Ну поганец! Я вскинула подбородок и уверенно произнесла:

— Справлюсь!

— Я помогу, — миролюбиво предложил он.

Винтовка и вправду оказалась не очень легкой, но я и бровью не повела. Нужно настроиться и выстрелить. Всего один выстрел, Алина, ты справишься. Словно почувствовав мое замешательство, Макс встал позади и его руки легли поверх моих ладоней, поправляя хват пальцев. Я не стала возражать. Прикосновение было приятным и, конечно, придавало уверенности.

Прицелившись, я стиснула винтовку и… ощутила странную силу, будто вниз по руке пробежал электрический разряд. Какое-то непонятное чувство могущества, которое давала теплая рукоять. Теперь ничего не страшно. Теперь смогу себя защитить…

Затаив дыхание, я наконец выстрелила. И не сразу осознала, что сделала свой самый первый выстрел в жизни. Я радовалась и расстраивалась одновременно, ведь попасть в самый центр мне не удалось. Маленькая серая точка оказалась на самом краю мишени.

— Давай еще, — подначивал Макс.

И я повторила. Сделала несколько выстрелов. И хоть результат с точки зрения меткости оставлял желать лучшего, я все равно получила колоссальное удовольствие от стрельбы. Время пролетело незаметно. Я уже и забыла, когда в последний раз так расслаблялась. Как будто я оставила на стрельбище всю свою злость и страхи. На душе было удивительно легко.

— Надо будет почаще так выбираться, — сказал Ворон, устраиваясь в водительском кресле. — Вижу, тебе тоже понравилось.

— Да, — не стала я скрывать.

— По крайней мере, теперь я знаю, что ты не разнесешь мой дом в щепки, — рассмеялся он и завел мотор. — И не будешь стрелять как попало.

— Главное, чтобы не было повода, — все-таки добавила в бочку меда ложку дегтя.

— Я за этим прослежу.

И тон такой, что сомнений не остается: уж теперь-то точно проследит.

Я возвращалась домой с улыбкой на губах. Намеренно отодвигала мысли о найденных Вороном родственниках в самый дальний уголок сознания, чтобы не омрачать радость. Остаток вечера я провела в объятиях любимого мужчины. Мне казалось, что это самый лучший день в моей жизни…

— Идеально подходит!

Я говорила, что иногда, когда сильно задумаюсь, что-то бормочу себе под нос? Сейчас был как раз тот самый момент. Новый блестящий пистолет, который подарил Ворон, разместился в уже знакомой коробке из-под обуви и занял почетное место на полочке в платяном шкафу. И я нарадоваться не могла, сверля ее взглядом. Если бы раньше мне кто-нибудь сказал, что наличие пистолета вызовет во мне столько положительных эмоций, я бы не поверила. Только недавно дрожала от одного вида оружия, ужасно боялась прикоснуться, а сейчас… Сейчас я размышляю, носить его с собой или нет. Я. Хочу. Носить. Пистолет. Вы это слышали? Вот что делает с человеком криминальная среда.

Решив пока подержать его в укромном месте, я со вздохом закрыла дверцы шкафа и села на кровать. Ворон прав. Когда-нибудь мне придется уехать из его дома и начать жизнь с чистого листа. Честно говоря, я уже и не надеялась стать его женой. Поэтому мысленно подготавливала себя к тому, что рано или поздно должна буду его отпустить. Когда-нибудь… Но не сейчас. Мозг упорно не желал продумывать план, в котором нет Макса. Сердце тоже противилось. Так что я отодвинула эти мысли в самый дальний уголок сознания и постаралась подумать о чем-нибудь другом. Менее болезненном. Однако…

— Я нашел твоих родителей.

Эти слова, как шрамы, впечатались в память и без конца зудели. Нестерпимо и раздражающе. И как бы я ни пыталась отвлечься, они не выходили из головы. Я боялась себе признаться, что на самом деле хочу увидеть этих людей, хочу узнать о них как можно больше. Хотя должна их ненавидеть и проклинать всю жизнь. Мне казалось, что корни лютой ненависти вросли в меня так глубоко, что их можно вырвать только с сердцем. Они опутали меня, как ядовитые змеи, и с каждым днем травили все сильнее. И потому было удивительно, что во мне еще жила частичка чего-то светлого, которая умоляла выслушать, принять, понять… Прорывалась сквозь эти колючие тернии, сквозь боль и злость, сквозь тяжелые воспоминания, в которых я кусаю в отчаянии уголок подушки, рву ее зубами и кричу в пустоту лишь один вопрос…

«Почему ты отказалась от меня?»

Кричу той, с которой была соединена незримыми и неразрывными узами. Которые она безжалостно разрубила и которые все это время душили меня, как петля.

«Почему?» Этот вопрос раскаленным железом жжет язык. В который раз. Да, долгие годы я вела с матерью мысленный диалог, спрашивала, злилась, плакала, ругалась… Но всегда натыкалась на глухую стену отчаяния. Сложно «общаться» с человеком, которого ты никогда не видела. Даже не знаешь, как он выглядит, чем живет, о чем мечтает. Просто пустая оболочка. И ты просто задаешь ей вопросы и не получаешь ответы.

Но сейчас эта оболочка может превратиться в вполне нормального, живого человека, который, возможно, сможет дать ответ…

Поддавшись порыву, я встала и шагнула к двери. Правда, когда вышла в гостиную, уже начала сомневаться: а надо ли лезть в это болото? Может, я пойду на дно и больше не выплыву. Тот, кто предал однажды, предаст и во второй раз. А, может, и в третий, если каким-то чудом удастся пережить удар.

Покачав головой, я резко развернулась и направилась обратно в комнату. Нет, я ничего не хочу знать об этих людях. Все, хватит! Лучше бы Ворон мне ничего не говорил. Только мучаюсь зря. Чтобы хоть как-то отвлечься, я открыла шкаф и начала перебирать одежду. Но мозг продолжали сверлить противные мысли: «Ничего я в этой жизни не добилась. Даже если и решусь увидеться с ними — что скажу? Что подстилка бандита? Что кручусь в криминальной среде? Да они только порадуются, что отказались от меня…» Со злостью сорвав с вешалки платье, я швырнула его на пол, а потом села на гладкую ткань и закрыла лицо руками. Слезы катились из глаз, их не останавливал даже барьер из ладоней. Они все равно прорывались и стекали по коже вниз. Впервые мелькнула мысль достать пистолет и приставить дуло к собственному виску. Но усилием воли я подавила в себе это желание. Эй, детка, бывали времена и похуже! Когда в кошельке оставалось пятьсот рублей и надо было растянуть их на месяц. А сейчас у тебя куча нарядов, дорогих безделушек и классный любовник. Ах да, и шикарная квартира в центре. Нет повода реветь!

Дав себе такую установку, я улыбнулась и смахнула застывшие слезы рукавом. Спокойно повесила платье, закрыла шкаф. Поднялась к Ворону и… попросила адрес.