— Объясню по дороге. Надень красивое платье, чтобы подчеркнуть… все свои прелести, — он бросил взгляд на мою грудь и, улыбнувшись уголком рта, вышел из комнаты. А я недоуменно посмотрела на дверь. Интересно, что за задание он мне даст? И зачем мне подчеркивать свою фигуру?

Но времени на размышления не оставалось. Распахнув шкаф, я осмотрела наряды, висящие на плечиках. Оказалось, выбрать то, что нужно, не так-то легко. Все платья очень красивые и дорогие, даже дотрагиваться страшно — настолько нежная ткань, еще что-нибудь испорчу, что потом? Да-а, у Ворона отличный вкус… Я приложила к талии красное платье и покрутилась у зеркала. Красивое, но слишком открытое. Идеально подошло бы для романтического вечера. Но я не знаю, куда мы едем, вдруг там будет кто-то еще, мне не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. Может, надеть синее? Нет, слишком строго. А это? Приложила лиловое платье. То, что надо! Вырез не сильно глубокий, оставляет место для фантазии. И очень сексуально обтягивает талию. Расчесав волосы и сделав легкий макияж, я послала воздушный поцелуй своему отражению. Если не думать о том, что вокруг меня одни бандиты, можно считать, что жизнь удалась. Достала из коробки туфли на высоких каблуках, нанесла на волосы и запястья духи и вышла на улицу.

Ворон курил возле машины. Когда он повернул голову и увидел меня, посмотрел так, что под кожей будто горячие искры рассыпались. Перед глазами мгновенно вспыхнули картинки, как его сильное, обнаженное тело накрывает меня сверху, как он овладевает мною страстно и глубоко. От таких бесстыдных мыслей низ живота обдало жаром. Опустила взгляд и молча села на переднее пассажирское место. Хватит. Надо гнать эти мысли прочь. Какой-то развратной я становлюсь, ни на чем не могу сосредоточиться. Когда с Антоном жила, даже в мыслях не было ничего подобного. Близость с ним воспринимала как что-то обыденное, само собой разумеющееся, а тут завожусь с пол-оборота. Приложила руки к щекам и почувствовала, что они пылают. А Макс наблюдал за мной краем глаза, словно знал, о чем я думаю.

— Выглядишь потрясающе, — сделал комплимент и повернул ключ зажигания.

— Спасибо.

Смотрела на то, как гнездятся тучи над лесом, а впереди вьется лента дороги. Даже не представляю, где мы находимся и как далеко от города. При всем желании не смогла бы разобраться, куда ехать. Никаких указателей. Выехали на трассу и прибавили скорость.

— Можешь сказать, куда мы едем? — не выдержала и нарушила затянувшуюся паузу. — Что за задание?

— Сейчас заедем в салон и изменим твою внешность.

— Как — изменим? — подпрыгнула я. — Зачем?

— Нужно будет соблазнить клиента и стащить кейс с деньгами.

— Что-о?

Я посмотрела на Макса широко открытыми от изумления глазами, но его лицо не выражало никаких эмоций. Спокойно крутил руль и смотрел вперед.

— Ты сейчас серьезно?

— Ты думаешь, в том мире, в котором я кручусь, есть место для шуток?

— Нет. Но… «соблазнить клиента»! Ты считаешь нормальным давать мне такие поручения после того, что между нами было?!

— А что между нами было? — холодно спросил он и посмотрел в упор. Выстрелил вопросом в самое сердце. А я опустила глаза, пытаясь прогнать из сознания картинки, как задыхалась и кричала от его бешеного натиска, а он утверждал права над моим телом… и душой. А сейчас топтал эту душу и разрывал ее в клочья.

— То, что произошло в спальне, ничего не значит, — «прибил» он. — И ни на что не влияет.

Вот так, наживую. Без наркоза. Знала же, что путь к нему усыпан острыми лезвиями, что на кусочки изрежусь, буду кровью истекать, но все равно идти к нему. Что после произошедшего захочу стать еще ближе, а он оттолкнет. Вот так, как сейчас. И упаду плашмя, прямо ему под ноги, на эти острые лезвия… А он переступит и дальше пойдет.

Макс молчал и крутил руль с невозмутимым видом. А я продолжала смотреть в окно невидящим взглядом. Внутри все кипело от обиды. Просто выкручивало. Хотелось вцепиться ему в лицо и высказать все, какой он черствый и бесчувственный и что делает мне больно своим равнодушием.

Но я сдержалась. В который раз подавила эмоции и виду не подала, как задета. Но мысленно все равно продолжала себя грызть. Зря надеялась, идиотка, что что-то для него значу. Ровным счетом ничего. Иначе бы не подкладывал меня под чужого мужика. Усмехнулась про себя. Ну да, как раз для этого я и сгожусь. И чему только удивляюсь. Возмущение накатило с новой силой, грозясь превратиться в настоящую бурю, но я сжала зубы. Здравый смысл снова взял верх. Опасно Ворона злить. У него авторитет в криминальных кругах, деньги и связи, ему ничего не стоит раздавить меня как мошку. Я должна об этом помнить. Страсть угаснет быстро, останется только… только… В ушах зазвенели его слова. Доверие. Его доверие. Но если буду упорствовать, он может засомневаться в моей преданности. И тогда не останется ничего.

— А твои ребята не могут… ну, скрутить его и взять кейс силой? — осторожно спросила.

— Нет. Это очень крупный чиновник, у него куча охраны. Долгое время он давил на нас, не могли поделить один объект. Пришлось дать взятку. Сделка заключена, документы у нас, только бабки надо вернуть. Уж очень сумма крупная. Старый хрыч слишком много запросил. А если будем использовать наши методы, он быстро поймет, что к чему, тогда начнутся проблемы. Он разорвет сделку, еще и подставит. Но если кейс украдет какая-нибудь девица легкого поведения, ему и в голову не придет нас подозревать.

Эти слова — девица легкого поведения — хлестнули как пощечина. Слезы мгновенно набежали на глаза, и я прикусила губу. Пора уже привыкнуть, кто я для него. И не задавать лишних вопросов.

— Я уверен, ты справишься. Не зря же я так тщательно тебя проверял.

Как будто у меня есть выбор! Не справлюсь, а должна справиться, иначе меня сотрут в порошок. Или он или этот чиновник.

— Если он такая шишка, то у него, наверное, все везде проверяется. Меня поймают с поличным и убьют… — озвучила свои мысли и содрогнулась от колючих мурашек, которые рассыпались по коже.

— Мы давно за ним наблюдаем. Тебе ничего не угрожает. Он предпочитает оставаться со шлюхами наедине. И, конечно, не дурак, чтобы снимать на камеру самого себя в такой компании. Так что, когда останешься с ним один на один, хватайся за возможность. Если справишься — получишь премию. Задание сложное.

— Премию?

— Ну да, ты же в доле теперь. Могу купить тебе квартиру или дать крупную сумму.

— И я могу уйти?

Вот сейчас, в эту минуту, мне действительно захотелось уйти и никогда его не видеть.

— Нет, — сказал твердо. — Уйти ты больше никогда не сможешь.

Я все-таки повернула голову и глянула на него. Его слова мне совсем не понравились. Вид тоже. Брови сдвинул и губы сжал. Ничего хорошего можно не ждать.

— Что это значит?

— То, что теперь ты состоишь в моей группировке, — напомнил он. — А из нее не выходят. Только вперед ногами.

Меня напугала эта фраза. Я стиснула пальцы в кулаки и почувствовала, как ногти больно вонзились в ладони. Впервые за эти дни мне стало так страшно. Его безразличие и эти слова, они ранили сильнее всего. Я увязла во всем этом болоте слишком глубоко. И как только перестану барахтаться, — стремительно пойду на дно. А он будет стоять и смотреть. Наслаждаться моей беспомощностью. Пальцем не пошевелит, чтобы меня вытащить. Теперь я в этом ни капельки не сомневалась.

Когда машина припарковалась у высокого многоэтажного здания, я даже не посмотрела на вывеску. Все эти дни я сильно скучала по городу, так хотела пройтись по суетливым улицам, мне даже снились сны, как я иду и смотрю на цветные витрины, а яркие огни фонарей слепят глаза. А сейчас шум и многолюдность раздражали. Мне казалось, что все вокруг видят мое состояние, слышат мои мысли и смеются. Хотелось открыть дверь и сбежать, уйти навсегда и забыть про этот кошмар. Но я понимала, что не смогу этого сделать. Буду в бегах, а потом меня найдут и убьют. Ведь из группировки выходят только вперед ногами. Снова поежилась, вспомнив слова Макса.