— Но… — я видела, что нацоя это понимает, но внутренний протест и нежелание позволить кому-то заниматься ее исследованием, были слишком сильны.

Глубоко вздохнув, непроизвольно поглаживая поломанную руку, которая наверняка ощутимо ныла даже под анальгетиками, Лалана кивнула.

— Ладно, пусть так. Но пока я не вижу смысла двигаться ко второй точке. Стоит разобраться с тем, что мы уже нашли.

— Я думаю, что все же смысл есть, — не согласился Руш, чуть толкнув тарелку в мою сторону, привлекая к ней внимание. — Такие маяки обычно должны определять какой-то участок. Или хотя бы линейные координаты. А если мы определим, куда ведет маяк, то вероятность отыскать ваши артефакты Второй эпохи становится куда выше.

— Если во время Второй войны и правда удалось спрятать хоть один корабль, он должен быть здесь. И, как и сказал Руш, к нему должна вести дорога, — кивнул Хальп.

Лала хмурилась, игнорируя ужин, я же медленно жевала, пытаясь осознать сказанное. На планете могли находиться как и корабли, так и просто старые хранилища. А могло не быть и ничего. Так что сидеть здесь всем четверым и пытаться разобрать состав ржавчины, снятой со старого маяка — вовсе не разумно. Не для того мы сюда летели.

— Пусть идут, — решительно произнесла, посмотрев на Лалану, — мы останемся и попробуем составить все возможные варианты на основе полученных данных, а они попытаются найти еще маяки или другие следы. Если ты сумеешь выделить состав металла, и нам удастся настроить на него приемники, возможно, отыщем идентичные материалы в земле.

В наступившей тишине мы все смотрели на девушку, ожидая ее решения. Сейчас, в столь уязвимой и спорной ситуации, важно было получить общее согласие, и, кажется, все это понимали.

— Хорошо, — отбросив вилку, решительно произнесла Лала, — но сегодня вы никуда не двинетесь. Завтра. И только до второй точки. Иначе я просто сойду с ума от волнения.

— Договорились, — просиял хальп, подбирая столовый прибор и подхватывая кусочек сублимированного мяса, — а теперь я тебя немного покормлю.

Лала сердито сверкнула глазами, но послушно открыла рот. Из-под длинных темных ресниц глаза девушки поблескивали явным торжеством, словно она выиграла куда больше, уступив в этом споре. Впрочем, я могла ее понять, поэтому, пряча улыбку, отвернулась.

Усталые и разбитые, не берясь за серьезные дела, мы только загрузили образцы для анализов, прежде чем отправиться спать. Это день стоил нам значительных усилий.

— Попробуйте запросить у ИИ дополнительную проверку территории, — посоветовал Руш, собираясь с Таном уйти в грузовой отсек. — Мы пока выставим защиту по периметру челнока.

— У нас разве есть что-то, чтобы поставить купол? — с сомнением вскинула бровь, поглядывая на Агента. Если не работает стнадартнгая аппаратура, то и энергетический щит не может быть стабильным, а затраты энергии окажутся просто колоссальными.

— Нет, на купол у нас нет ресурсов. Да и я сомневаюсь в его необходимости, — покачал головой Руш. — А вот проволока, весьма плотная, по которой можно пустить довольно сильный импульс, имеется. Попробуем с хальпом сделать контур.

— Только не переусердствуйте, — проворчала я вслед мужчине, — если энергии соберется слишком много, а над этой планетой разразится гроза, то мы станем замечательным громоотводом.

— Ну что? — Лала сидела в кресле рулевого отсека, баюкая поломанную руку. — Сильно болит?

— Нет, скорее ноет. Это больше для самоуспокоения. Знаешь, эдакое внутреннее ощущение хрупкости и разбитости, в прямом смысле. Странное чувство, — отметила девушка, и широко зевнула. — Отвратительный день.

— Не скажи. При всех вариантах, мы отделались малым испугом, — заметила я, тоже садясь напротив мониторов. — О чем задумалась?

— О том, что обсуждали за ужином. Маяки не могут быть просто разбросаны в пространстве. Должна быть логика. Вот я и смотрю, и кажется, что что-то упускаю. Что-то очень простое и настолько очевидное, что потом буду рвать волосы от досады.

Я тоже посмотрела на карту. Снимок был подкрашен яркими цветами, отмечая разные высоты и плотность растительность. Некоторые точки оставались белыми, куда не доходил сигнал, другие же наоборот, темнели пятнами. Как та часть, где был глиняный муравейник, в который я сегодня угодила. А еще две черные точки маяков и наш челнок по центру.

Присмотревшись, я ощутила то же странное чувство, о котором говорил Лала: ответ здесь, перед нами, и он очевиден. Но мы не знаем, что искать, потому слепы.

— Им-12? Ты здесь?

— Да, Кира, — с легким скрипом отозвался голос ИИ.

— Ты можешь провести повторную картографию местности, с учетом тех данных о смене высот, что записаны на моем голографе?

— Это возможно, — после короткой паузы отозвался компьютер.

— Это даст преимущества?

— Есть шанс, что карта станет четче, так как у меня будут ориентиры не только аэросъемки, но и изогипсы. Да, я сумею подправить карту на основе данных.

— Изогипсы? — немного удивленно переспросила Лала.

— Старое понятие, — пояснила я, сама когда-то введя эту терминологию для ИИ, — линии одинаковых высот. Позволяют довольно точно выстроить рельеф местности. Один недостаток — при такой густой растительности, нужны полевые данные.

— Полевые? Где ты набралась этих древних понятий?

— У меня была хорошая обучающая программа по исследованию новых планет, одна из первых версий, потому очень простая и внятная.

— Почему сразу не сказала, что вы с ИИ так умеете? Поправить рельеф местности, вычистив его от «шума» для нас очень важно. Может, если бы мы знали раньше, то не скатились по тому склону, — мне показалось, что нацоя даже в какой-то степени рассердилась на меня, выдавая эту тираду.

— Не сказала потому, что только что вспомнила о такой возможности. Я — механик, а не ученый, Лалана — устав за этот день не меньше, отозвалась я и встала с кресла. — Кроме того, если бы мы не «скатились по тому склону», как ты выразилась, ИИ не смог бы ничего сделать, так как опорных точек было бы недостаточно. Им-12!

— Да, Кира?

— Запроси данные по сегодняшним перемещениям у всех четырех голографов. И попробуй выправить карту. Спокойной ночи, Лалана,

Если бы у меня была возможность, я бы самозабвенно хлопнула дверью, так рассердили меня претензии Лалы. Ведь если бы кто-то не ошибся на повороте, мы тоже вполне могли бы избежать падения. Но я оставила эту мысль при себе, хотя она вполне себе ощутимо висела в воздухе.

Сердито фыркая, я забралась в койку, накрывшись двумя покрывалами. От паутинки и изобилия заживляющих мазей было почему-то холодно.

Слабый свет не давал теням в углах принять устрашающие формы, и я спокойно закрыла глаза, утомленная всем, что случилось за этот долгий день. Но стоило мне только погрузиться в сон, как в комнате что-то зажужжало, заставив встрепенуться.

Дернувшись, сев в постели, я сонно моргала, не сразу узнав Руша без его вездесущей маски.

— Спи, это я, — шепнул Агент, с усилием пропихнув гравиплатформу между стеной и моей койкой и выравняв ее до нужной высоты. С тихим шипением опустились опоры и жужжание исчезло.

— Что ты делаешь? — глядя на это безобразие, сквозь зевок спросила у Агента.

— Создаю комфорт, — туманно отозвался Руш, с удовлетворением осмотрев результат.

— Не поняла?

Поверх платформы раскатали тюфяк, бросили пару подушек, а затем, довольно вздохнув, на нее забрался сам Руш.

— Это что? — все еще не очень понимая происходящее, я указала на все сразу: на подушки, одеяло и самого Агента, вольготно расположившегося на платформе.

— Моя постель, — весьма довольно отозвался мужчина, скидывая футболку и поворачиваясь ко мне. — Ты же не думала, что мы поместимся вот на этом вдвоем?

Презрительный тычок в мою койку должен был все пояснить, но я никак не могла собрать мысли воедино.

— Нет. Я вообще не думала об этом. Как и о том, где ты будешь спать.

— Вот видишь как хорошо, что об этом подумал я, — и так светло улыбнулся, что я сама невольно растянула губы в улыбке.