Затормозив в пяти метрах от той точки, где пытался поймать платформу, зверь развернулся, оскалившись. Второй рывок был куда точнее, но платформа ушла уже достаточно далеко, практически достигнув открывающегося грузового шлюза челнока. Да и я был готов.
Толкнув платформу ногой, так, чтобы она быстрее вышла из опасной точки, я повернулся к мохнатому зверю. Не снижая скорости, существо разинуло пасть кажется только сейчас обратив внимание на мое присутствие. Стоя ровно по траектории движения зверя, я сбавил силу заряда в пушке*, чтобы не убить животное. Плавно шагнув в сторону в последний момент, почти в упор выстрелил в черный нос. Не смотря на защиту маски, меня обдало смрадом из распахнутой пасти, а в следующий миг оглушило диким воем. Видно, выстрел оказался весьма болезненным.
Не дожидаясь, пока мохнатый придет в себя, или пока его родня явится на помощь, я приказал запустить двигатель на полную, за два десятка шагов оказавшись в челноке. Маске потребовалось несколько секунд, чтобы перестроиться и не ослепить меня контрастами, а через миг челнок уже оторвался от ледяной поверхности, зависнув в паре метров. На большее с медленно закрывающимся грузовым отсеком, автопилот был не способен. Напомнив себе в который раз перепрошить операционку корабля, чтобы избавиться от таких багов*, я бросился к штурвалу.
Система то и дело сбрасывала данные, требуя убраться подальше от агрессивно настроенной фауны, пока я бежал по узким коридорам, надеясь, что хальп пристегнут хорошо, а ташва все еще вне критического состояния.
Я уже коснулся спинки кресла, когда челнок вдруг повело резко вниз. Только то, что пальцы автоматически сжались на кресте, спасло от потери опоры под ногами. Подтянувшись и извернувшись, я все же занял место первого пилота, бросив быстрый взгляд на экран.
На одном из крыльев, видно спрыгнув с уступа на ближайшего ляданого уступа на стене, сидел мой лохматый «друг», уцепившись одной лапой за закрылку, а второй методично пытаясь разодрать обшивку. Дернув штурвал, выравнивая челнок, я повел корабль вон из пещеры. Хотелось крутануть пару раз вокруг своей оси, чтобы скинуть незваного гостя, но сдерживало опасение, что мои не слишком целые пассажиры от этого пострадают еще сильнее.
— Выпустить дроида, — экран согласно мигнул, принимая приказ, а я старался держаться ближе к поверхности, чтобы про падении мохнатый не разбился.
На крыло, довольно споро передвигаясь, выбрался плоский как блин, ремонтник. Скользя на магнитный колесах по поверхности крыла, дроид добрался до «гостя», и вытянув тонкий щуп, выпустил внушительный электрический разряд. Возмущенный рык, полный боли, обшивка заглушила полностью, а я смогу поднять челнок выше, стараясь быстрее выйти в открытое пространство. Нужно было срочно заняться ташвой, но делать это хотелось в более безопасном месте.
Стоило только покинуть зону притяжения планеты и накинуть курс, передавая управление автоматике, как я бросился в отсек, проверять ташву.
Прищепка на пальце передавала ровный ритм сердцебиения, что не могло не радовать. Предстояло очень много работы, и мне совсем не хотелось, чтобы во время починки у курьера остановилось сердце.
Бросив накидку на откидной стул, прежде чем приступить к правке ташвы, я, прихватив кое-какие инструменты, отправился в грузовой отсек. Киборга следовало проверить тоже, да и какую-то механику я мог оставить тому же дроиду на починку. С этим он справился бы даже лучше меня. Так что опустив носилки ниже и закрепив их, чтобы не виляли, я включил диагноста, дав соответствующую команду системе корабля.
Желтый глаз мигнул, показывая, что киборг все еще в сознании.
— Я тебя оставлю своему ремонтнику, — надеясь, что хальп понимает, решил пояснить. — Он поможет с какими-то мелочами, пока я занят ташвой. Ей хуже. И да, я нашел твою руку.
Не удержавшись, я помахал перед желтым огоньком оторванной механической конечностью, у которой частично сгорела оболочка и полностью был разворочен плечевой сустав.
— Не знаю, сможем ли сразу приделать, но постараемся. С бионикой придется потерпеть, у меня таких материалов на челноке нет. Обезболить надо?
Мне еще не доводилось работать с киборгами в таком состоянии, так что я и не знал, насколько у него заблокированы рецепторы.
Желтый огонек мигнул, но внятного ответа я так и не получил. Решив, что могу оставить этот вопрос на дроида, я вернулся к ташве.
Сменив перчатки на стерильные, накинув поверх привычной одежды халат, я осторожно поднял девушку вместе с железкой, на которой она лежала, поместив все это на выдвинувшийся стол. Двигать ее в текущем состоянии я все еще не мог.
Откинув тонкое покрывало, прошелся руками по доступным частям тела. Пусть проекция, сделанная диагностом и выдавала, что у девушки не на месте несколько позвонков и ребра не правильной формы, тело ташвы уже начало восстанавливаться. Вот только кости срастались так, как лежали сейчас. А это значило, что придется ломать, как бы мне не хотелось.
Девушка лежала на боку, изрядно скрючившись, что еще больше затрудняло работу. Взяв высокочувствительный лазерный скальпель, настроив инструмент так, чтобы он не резал мягкую кожу ташвы, я коснулся ткани комбинезона, начиная с плеча.
Ткань, оплавляясь в месте разреза, расходилась в стороны. В обнаженное, светлое плечо тут же воткнулась тонкая игла инъектора. По тонкой, плоской и прозрачной трубке, прикрепленно к коже, прошла светлая жидкость, выдав дозу спазмолитиков
Я же двинул стол на себя, чтобы иметь возможность обойти девушку. Мне нужно было увидеть спину, прежде чем заняться ребрами и воспалившейся дырой в боку.
Ткань быстро расходилась до того момента как я спустился чуть ниже шеи. Дальше скальпель словно скользил по закаленному стеклу, разрезав только первый слой одежды, но так и не тронув ту ткань, что была внизу. Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить в чем дело. Умная девочка, ташва успела нацепить кирасу. Модель довольна старая, но скорее всего именно это уберегло ее от коллапса легких, хотя ткани внутренних органов все же пострадали от падения.
Пришлось отложить скальпель, и извернувшись, искать блок кирасы. Спазмолитик дал возможность отодвинуть руку ташвы и добраться до нужной точки. Кираса снялась почти сразу, втянув тонкие прозрачные нити в пластину.
Все тело девушки тут же обмякло, словно потеряло опору, а система взвыла, оповещая о нарушении сердечного ритма.
Выругавшись в голос, я сдернул маску, которая теперь мешала, настроив скальпель на совсем иные параметры. Теперь было не важно, в каком состоянии спина, если я не поправлю то ребро, что уперлось в легкое.
Первым делом поставив к хребту девушки гибкую шину, которая тут же пробив одежду вцепилась в позвоночник тонки иглами, я выдернул из под обмякшего тела щит, служивший до этого носилками. Перевернув ташву на спину и надеясь, что позвонки не сместятся сильно и не повредят нейронные связи спинного мозга, распорол оставшуюся одежду на груди.
Зрелище было еще то. Светлая кожа представляла собой один сплошной фиолетово-синий рисунок, разбавленный более светлыми полосками там, где тело сжимала кираса. Сощурившись я в очередной раз сверился с проекцией, изменившей положение в соответствии с телом девушки, и сделал разрез на боку, над искривленным ребром. Подцепив пинцетом кость, я потянул ее на себя. Вот только подчиняясь особенностям организма этой расы, кость уже успела сцепиться отломками.
Пришлось увеличить разрез и практически выламывать ребро заново. Поправив кривой срез со стороны ближе к грудине, убедившись, что ташва опять может нормально дышать, а все вокруг не рябит сигналами тревоги, подкидывающими мою нервную систему, я вернул кость на место. Тонкие, похожие на проволоку нити, которые должны будут раствориться суток через восемьдесят, плотно обхватили место соединения, фиксируя кость в нужном положении.
Склеив место разреза, прищелкнув языком от того, как жутко сейчас выглядел мой наниматель, я скинул грязные перчатки, вынув чисту\ю пару из бокса. Нужно было выдохнуть и заняться раной в боку и спиной.
