— Ах ты, щенок! — Взревел Сэм и лавиной понёсся на Луи.

Максин, у которой из-за страха немного прояснились мысли, заслонила собой Барда. Но ко мнетёса это не остановило. Он оттолкнул девушку и набросился на бедолагу с яростью дикого медведя. Он бил парня, не сдерживая силы. Остановился только из-за того, что ему показалось, будто небо падает. Сам он не понял как через мгновение оказался поваленным на спину, так ещё и пришпиленным к земле когтями огромного чудища.

— И что это у нас тут происходит? — с белого дракона лихо спустился Златоэорис. — луи, ты что ли? Что на этот раз стряслось?

"Похоже твой друг отстаивал честь вот этой молодой особы"-прокомментировала Либрэ

— Максин? И почему я не удивлён. Ладно, Либрэ, отпусти его, я думаю он готов решить проблему без кулаков.

Либрэ послушалась, но не упустила возможности утробно рыкнуть, оскалив зубы прямо над лицом Сэма.

— А теперь расскажите-ка, парни, чего это вы одну даму меж собой делить решили, у неё мнение не спросив?

— Так я же именно мнение дамы то этой и отстаивал! — Принялся объясняться Сэм. — Этот вон к ней лезть изволил. А мы, между прочим, мило общались уже который час. И от меня эта дама нос не воротила. А этот пришёл и прилип, как…

— Как что? — Хохотнула Максим невпопад и тут же покачнулась. Упасть ей не дала Либрэ, вовремя подставив свой мощный хвост.

— Да отстань ты уже, ведьма! Как что, как что! Как… — и Сэм грубо выругался, брыжа слюной.

— А ты, Луи, зачем к ним подошёл? — проигнорировав камнетёса, спросил Златоэорис.

— Поздороваться хотел. А потом смотрю, Максин…не в том состоянии, чтобы здраво рассуждать точка Но ты понимаешь. Вот я и предложил проводить её. А это чудище с кулаками кинулось. — луи дотронулся длинными пальцами разбитой губы и шмыгнул сломанным носом, поморщившись от боли. Синяки быстро наливались цветом, искажая его тонкие благородные черты лица.

— Ну что ж…как страж ордена белых лилий я обязан рассудить по справедливости. — Златоэорис улыбнулся в сторону барда. — Луи, тебе придётся публично принести извинения Сэму и Максим за причинённые неудобства.

Бард поражённо округлил глаза. Но Златоэорис успокоил его подбадривающей улыбкой. Максин выглядела слегка обескураженной, но в целом сейчас её больше волновало, как бы устоять на ногах. Сэм с победоносной улыбкой скрестил руки на груди и, гордо задрав подбородок смотрел на Луи. Вокруг них начали собираться любопытные зеваки. Луи чувствую себя самым униженным человеком в истории униженных людей, вышел в центр и обратил свой повреждённый лик к Максин.

— Прости, душа моя, что не посчитался с твоим мнением и нарушил идиллию твоего утра. И ты извини, добрый человек, что своим появлением помешал твоим планам по совращению честной женщины.

— Ты чего, стихоплёт, напрашиваешься? — Взревел Сэм и двинулся было на Луи, как Златоэорис остановил его, преградив ему путь.

— Суд принимает изменения Барда. Теперь твоя очередь. Ты обвиняешься в умышленном нанесении тяжких повреждений здоровья лицу, несущему культурное просвещение королевства точка и в порче имущества.

"Смотрите на него, с каким важным лицом такой бред говорит "-усмехнулась Либрэ.

— Какого ещё имущества?

— Разбитая лютня не твоих рук дело? — Златоэорис едва заметно подмигнул Луи.

— Ложь! — крикнул камнетёс.

— Есть свидетели?

Люди собравшиеся вокруг растерянно замотали головами. Никто не успел увидеть, как Луи собственноручно разбил лютню а спину здоровяка. Максим тоже молчала. Она начинала трезветь, и в проясняющейся голове стали созревать мысли о том, что завтра она очень сильно бы жалела, если осталось Сэмом. А вместе с этим и понимание того, что ради неё Луи ввязался в драку с человеком, у которого кулак, как его голова. И не пожалел свою лютню, чтобы выдернуть её из рук Сэма. Хоть он и здорово надоел Максин своими нелепыми ухаживаем ниями. Сегодня он повёл себя, как настоящий герой. Слабоумный, но отважный герой.

— Раз никто не видел, думаю бард не стал бы сам разбивать такой дорогой для него инструмент. В виду ранее перечисленных преступлений, Сэм, ты приговариваешься к выплате штрафа суммой двадцать пять золотых монет.

— Грабёж! — возмутился Сэм, но тут к нему подошли, должно быть, его товарищей точка и, похоже, они были куда трезвее.

— Ладно, Сэм, заплати и пойдём. Это же страж из ордена, не перечь, а то хуже будет.

— Да нет у меня столько!

— Ты же сегодня жалование получил! Истратил всё? — они старались говорить тихо, но златоэорис всё слышал и старался сдержать улыбку.

Товарищи Сэма стали хлопать по карманам, пытаясь собрать нужную сумму совместными усилиями. В конце концов, шатающийся Сэм подошёл к стражу и протянул ему мешочек с монетами. А Златоэорис передал его Луи.

— Всё, народ, расходимся! — крикнул кто-то и двор перед таверной быстро опустел.

— Тебя бы проводить, Максин. Ты как? Выдержишь полёт на драконе? — спросил Златоэорис.

— Я провожу её. — Как из ниоткуда появился Дельвин. Он взял сестру под руку. — Спасибо за то, что приглядели за ней. — Порицатель улыбнулся Златоэорису и задержал взгляд на Луи.

— Идём, гаремыка, надо показать тебя лекарю. — Златоэорис оценил тяжесть побоев, нанесенных Луи и вовремя подхватил барда, не дав ему потерять сознание. Закинув его руку себе на шею, он повёл избитого к лекарю. Либрэ взлетела в небо и пропала в низких тучах.

В доме городской целительницы стоял душный травяной запах, что было весьма необычно в середине зимы. А сама целительница — низкая коренастая женщина — была редкостной ворчуней. Хотя Златоэорис знал — она очень добрая женщина.

— Она никогда меня не полюбит! — лёжа на кушетке, вздохнул Луи.

— Брось, дружище, мы это уже обсуждали. Максин непостоянна. Ты видел, как она смотрела на тебя сегодня?

— Как на кусок…

— Да нет же точка она не ожидала, что ты за неё заступишься. Уверен, её мнение о тебе изменилось.

— Ага, теперь для неё я не кусок навоза, а полноценное го…

— Ну хватит, Луи.

— Она мне как-то сказала, что никогда не посмотрит на парня, у которого нет меча.

— Так купи себе меч! А я тебя драться научу! — Весело воскликнул Златоэорис, едва не подпрыгнув. Как раз в этот момент в комнату вошла целительница, растирая что-то в ступке.

— Сначала сам драться научись, тире прокряхтела она, — так чтобы мне не пришлось залатывать тебя каждый раз.

Целительница принялась мазать синяки и ссадины Луи массой из ступки. И, видимо, что-то за дело, потому что Луи зашипел сквозь зубы, а из глаз его брызнули слёзы.

— А ну не дёргайся, лежи, сказала. А ты чего встал столбом? Иди давай, не путайся под ногами.

И Златоэорис пошёл, оставив приятеля в надёжных руках. Вообще с Луи они недавно знакомы. Всего пару недель назад он отдыхал в таверне и заслушался его песнями. После своего выступления Луи решил выпить. И это было отличным предлогом заговорить. Златоэорису было любопытно о какой такой Чародейке пел бард. Каково же было его удивление когда он узнал что возлюбленная барда — это Максин.

Сначала он едва сдержал смех, но потом ему стало жалко парня. Уж о том, как Максим обращается со своими женихами, каждый в Джевелии знает.

Одному она велела взобраться на драконаву скалу и принести с самой её вершины камень. Другого — тоже мага — лишила собственной воли в магическом поединке. Правда потом вернула, но жених резко передумал звать в жёны ту, что с лёгкостью может подавить его волю. А третьего, слишком назойливого, Златоэорис, правда, не знал насколько этот слух прав, Максин превратила в осла и продала какому-то фермеру.

Вслед за жалостью пришло восхищение. Луи знал о всех тех ужасах, которые рассказывали о чародейке, но всё равно настойчивая всех заверял, что добьётся расположение красотки.

Потом в Златоэорис ещё несколько раз пересёкся с министрением. Они разговорились на разные темы. Златоэорис рассказал о своём знакомстве с Посланницей Солнца и о том, как живёт со стражам Ордена Белых Лилий. Абарт поведал о том, как встретил Максин.