— Мариэль, — хриплым голосом проговорил он, но осекся. Было видно, как ему было сложно решиться. Он явно что-то хотел рассказать. Но сказал всего четыре слова. — Не надевай простое платье.

И он ушел. Мариэль сразу поняла, что он только что видел будущее. Что такого ужасного должно произойти из-за платья? Да и простых — то у нее и не было. Ни с собой, ни вообще, у нее никогда не было обычных платьев, какие носили девушки-простушки. Только от самых лучших эльфийских портных. По большей части это была особая прихоть Фаолина. Он не хотел, чтобы его жена ходила в чем попало. Хотя она знала, что любит он ее любой.

Поднявшись в свою комнату, она рухнула в заветное кресло. Заваривать сейчас чай было ленно, так что она просто сидела, прикрыв глаза.

В дверь постучали.

— Войдите.

В комнату вошел Уилл. Окинул чисто убранную комнату взглядом, не сразу найдя Мариэль, скрытую тенью в углу. Уставшая Мариэль тоже не сразу подняла на него глаза.

— Прибыл гонец, госпожа. — неуверенно сказал он. — Велел сообщить вам. Письмо принял господин… то есть принц Фаолин.

— Вести добрые?

— Не знаю, госпожа. Принц читал не вслух. И сразу ушел. В музыкальный зал, кажется…

— Спасибо, Уилл.

Мальчишка коротко поклонился и юркнул за дверь. Мариэль, потянувшись, тоже вышла из комнаты.

Из музыкального зала доносилась полная печали музыка. Виолончель словно бы сама плакала под смычком музыканта. Это насторожило Мариэль. У входа в зал стояла Дэйли. На немой вопрос мамы она пожала плечами. Входить она не решалась.

Прислушавшись, Мариэль тоже колебалась. И все же вошла, тихо прикрыв за собой дверь. Бесшумно шагая, она подошла к мужу. Фаолин, зажмурившись, играл на виолончели. Лицо его было искажено горечью. А в музыке было слышно, как он страдает.

Рядом лежало письмо. Мариэль бегло прочитала его. И по щекам ее ручьями покатились горячие слезы. Она больше не могла ничего видеть, кроме одной строки в письме:

"…король Арагнаст погиб…королева Элейс мертва…принцесса Иналия пропала без вести. "

Иналия медленно приходила в себя. Сначала появились звуки. Она слышала карканье ворон, как будто бы над самым ухом. С трудом разлепила веки. Перед глазами, залитая солнечным светом, появилась ее родная комната. В голове пронеслась мысль: "Я дома. Все хорошо". И сознание эльфийки вновь угасло.

Это случилось неожиданно, и в то же время вполне предсказуемо. Привычную тишину эльфийского леса пронзили звонкие трубы. Они возвещали о нападении. Иналия была готова. Маргинг целую неделю был в осаде. Она успела подготовиться. Когда-нибудь это должно было случиться. Бой был неизбежен.

Сорвавшись с места, она ринулась к своему отряду.

— Иналия! — окликнул ее отец. — Защищай восточный улицы. Я поведу войско по южным.

Эльфийка кивнула, но отец поймал ее руку, будто хотел еще немного побыть с дочерью.

— Береги себя. — Так и не подобрав нужных слов, сказал он, сильнее сжимая ее пальцы.

— И ты, отец. — Коротко ответила она, и стрелой помчалась прочь из дворца.

Ее отряд ждал у ворот. Четко раздавая приказы, она повела эльфов в бой. Туда, где над голыми ветвями леса клубился дым. Жители города не носились в панике и не слышно было криков. Большинство брали в руки оружие и без тени страха в глазах шли на врага. Другие организованно и сплочённо уводили не способных сражаться в безопасное место.

Враги уже прорвались на улицы города. Им не преграждала путь стена. Маргинг не защищала каменная глыба, какой люди ограждают свои жилища.

Вот и первый враг. Не бежит — летит — прямо на Иналию с поднятым над головой мечом. Взмах кинжала, и тот, чье лицо она даже не разглядела, рухнул наземь. Из раны, пульсируя, хлынула темная красная кровь, оскверняя почву Эльфийского леса.

Слишком давно Иналии не приходилось убивать. Она отвыкла от этого чувства. Словно впервые, ее охватило отвращение и странное чувство стыда. Осознание того, что ей вновь приходится отнимать жизни, заставляло ее презирать саму себя.

Но она не остановилась. Эльфийка была уверена, что сейчас каждый испытывает подобное. Некоторые бойцы из ее отряда впервые оказались на войне. И, если она сейчас позволит морали овладеть ею, то она больше никогда не сможет называться лидером.

Вместо этого, она позволила проснуться гневу, который в данной ситуации был лучшим помощником. С каждым ударом она, словно убеждая саму себя, мысленно повторяла:

"Они вторглись в мои земли. Они убивают мой народ. Они оскверняют мой дом."

Углубляясь в городские улицы, им попадалось все больше вражеских солдат. И вот, в очередном проулке, они столкнулись с отрядом Черных ящеров.

Обе стороны замерли на мгновение. Иналия сделала едва заметный жест рукой. Ее солдаты поняли приказ. Часть, вместе с принцессой, кинулись в бой. Друге, лучники, синхронно и с завораживающим изяществом в несколько прыжков взобрались на дома. Их меткие стрелы поражали свои цели, не оставляя жертвам шанса на выживание.

Запах крови и дыма смешались в отвратительную вонь. Она напоминала о прошлых битвах. Вот только в этот раз было куда тише. В охваченном огнем и смертью городе были слышны звон стали, глухие удары, хлюпанье крови и лишь изредка кто-то коротко взвывал. Умирая, эльфы не издавали ни звука. Раненные тоже сжимали зубы, с достоинством сдерживая боль. А враги, словно не желая казаться трусами, раскрывали рты в немом крике, не позволяя голосу вырваться из глотки.

Несколько раз над головами Иналии и ее подчиненных пролетали драконы, крыльями или хвостами сбивая вершины крон деревьев. Темный дракон бился с ярко-красным.

Отряд Иналии почти разгромил отряд врага. Как вдруг вокруг начался настоящий хаос. В один миг Иналия услышала сотни голосов. Они вопили от ужаса. Вопили эльфы.

В этот же миг острая боль пронзила голову Иналии. Словно тысяча игл вонзились ей в череп. Она зажмурилась, борясь с ней. А когда открыла глаза, бойня, кипящая вокруг, отошла на второй план. Она услышала детский плачь.

Меж корней древнего тиса лежал младенец. Он дергал ручками и ножками, словно искал маму. И плакал.

Что творилось вокруг, Иналия не понимала. Но что-то произошло. И произошло что-то такое, что смогло разладить строй эльфов, заставить их кричать и бежать с поля боя. И это что-то заставило какую-то эльфийку бросить своего малыша.

Нужно спасти его! Спрятать там, где безопасно! Но что-то останавливало Иналию. Будто внутренний голос говорил ей, что делать этого не стоит.

Эльфийская принцесса опустилась перед младенцем на колени. Осторожно протянула малышу руку. Тот схватил ее пальчик и засмеялся. От этого смеха на душе эльфийки стало тепло и спокойно. Другой рукой она нежно провела пальцем по заостренному ушку. За ее спиной кто-то дрался, кто-то кричал, кто-то умирал. Но малыш смеялся.

Раздался свист летящей стрелы. Иналия среагировала мгновенно. Вскочила, развернулась, на ходу выхватывая кинжал. В следующий момент она уже отбила стрелу. Но одновременно с этим, по слуху резанул визг младенца.

— Прочь! — яростно крикнула она ворону, что опустился на грудь малыша. Но поздно. Птица уже держала в клюве глаз ребенка, орущего и облитого кровью. — Нет! Убирайся!

В надежде вылечить ребенка магией, она уже начала шептать заклинание. Но ей помешал вихрь, кружащих вокруг младенца ворон, взявшихся из неоткуда. Они закрыли младенца от Иналии, но она все равно видела, как падальщики терзают маленькое тельце.

Отшатнувшись, она оступилась. Тут же кто-то ударил ее по голове рукоятью меча, и принцесса упала. Над лесом вновь пролетели два дракона, сцепившиеся в схватке и стремящиеся перегрызть друг другу глотки. Последнее, что Иналия видела, прежде чем потерять сознание: как темный сомкнул челюсть на шее красного. Рев красного, полный боли. И тьма.