Они остановились на ночлег среди холмов. Мариэль расположилась под большим валуном, полностью покрытым коркой льда, образованной частыми осадками и ночными морозами.

Сон не шел, но ей и нельзя было спать. Любой из бывших работорговцев мог попытаться сбежать.

— Думал ты уже спишь. — Раздался нежный голос Фаолина. Мариэль подняла взгляд к обледеневшему валуну. — Хочешь я выйду тебе навстречу?

— Бросишь все? Иналию, строительство кораблей, подготовку армии, коронацию?

— Все не важно, если я нужен тебе.

— Я… пока не иду домой…

И она рассказала все о том, что случилось сегодня.

— В твоём сердце поселилась злоба. — Печально заговорил Фаолин, когда она закончила. — Оставь эту затею, возвращайся домой. Возвращайся ко мне

— Я не могу. — Прошептала она, отводя глаза. Глубокий вдох словно придал ей сил и она заговорила громче. — Меньшее преступление этих людей в том, что они продавали людей. Но они сами себя приговорили, когда решили, что "охота" в Джевелии сойдёт им с рук. Подумай вот о чём, свет моей души, если я не разберусь с этим сейчас, начнут пропадать наши подданные. Их настигнет судьба раба, обреченно но вечно исполнять прихоти хозяев. Этого ты желаешь своему народу, как будущий король?

— Мы можем отправить посла разобраться с этим.

— Но уж нет. Сейчас мне до Фрикарда гораздо ближе чем до Малата. Чем скорее мы с этим покончим — тем лучше.

— Я должен был давно уже привыкнуть, что тебя не переубедить, если ты что-то решила. Будь осторожна, Нойа Лемавэ.

Разговор с Фаолином заставил Мариэль сильно скучать. Она хотела поскорее покончить с этим грязным делом чтобы вернуться к нему и Дэйли.

Ни одного дня она не могла прожить, не поговорив с ним. Но и каждая "встреча" терзала ей сердце невозможностью дотронуться, обнять.

На переход через горы у них ушло четыре дня. Они шли по узкой тропе вырубленной в горной породе гномами. По ней бок о бок могли проехать не более трёх всадников. Она была специально сделана для Купцов и странников, так как другие дороги предполагали неудобные для повозок подъёмы и петляния по серпантину. Горных троп готов до Фрикарда было много, и только самые крупные из них сохранились. Тогда как сквозной проход был всего один и вдоль него круглосуточно дежурили гномы вооружённые пиками луками и секирами. У самого же входа во Фрикард стояла их стража.

На посту подозрительной процессией естественно заинтересовались. Но убедившись, что перед ними Джевелийская принцесса гномы пропустили их. Стражу Фрикарда правда пришлось убеждать и даже немного угрожать.

Ещё через день они добрались до какого-то небольшого селения, где решили запастись провизией и немного отдохнуть. Но останавливаться в самом селении не решились а разбили лагерь на подступах. Мариэль намеренно не повела своих пленников в Бриг на берегу реки Эмлан, где по их словам был рынок рабов. Там их наверняка узнали бы и нашлись бы такие смельчаки кто захотел бы помочь им сбежать. Поэтому и в это селение Мариэль вошла одна. Оставив Малвеля охранять бывших работорговцев, она отправилась за продовольствием. Однако для начала решила сменить свои лохмотья на более тёплую для здешней зимы одежду. В деревне был всего один портной. Односельчане его расхваливали так, будто он для самого короля шьёт.

Не привыкшие к эльфам жители с опаской поглядывая на Мариэль и Тайвос, что неизменно висел у неё на поясе. Она же в свою очередь с хорошо скрываемым любопытством разглядывала их.

Во Фрикарде она была единожды — на коронации нынешнего конунга, как они называют своего предводителя, Хрута.

Мариэль разглядывала приземистые домишки с двускатными крышами, большие похожие на землянки или сараи. Ни один домик не был выше одного этажа зато все были в длину не меньше ста метров. На заборах были растянуты шкуры животных для просушки. Хорошо подумала Мариэль что она, а не Малвель, пошла сюда. Он не принимает ничьей смерти, а уж такое обращение с живым существом, как освежевание, и вовсе для него неприемлемо. К тому же тот из каждого дома пахло вареным мясом.

Найдя дом портного, Мариэль постучала. Ей пришлось долго ждать, пока ей откроют. Стоя на пороге, она продолжала изучать обитателей суровой страны. Люди здесь были под стать своему королевству — смурные, хмурые, ворчливые. Она не раз видела воинов Фрикарда в деле. Больших широкоплечих мужчин и стройных мускулистых женщин, которые в бою свирепы, как дикие звери. Не могла, что такими окажутся все жители Фрикарда. Видимо эта холодная и скупая на полезные ископаемые земля не позволяла своим обитателям быть слабыми.

Тут даже дети были крепкими и серьезными, не говоря уж о женщинах. Каждый из них совершенно точно умел охотиться и в совершенстве владел как минимум одним видом оружия.

Наконец дверь со скрипом отворилась и навстречу Мариэль вышел седой морщинистый мужчина, всё ещё не утратившие телосложение воина.

— Мне нужен портной. — осведомилась Мариэль, не успел тот и слова сказать.

— Я вижу. — головой усмехнулся мужчина.

— Проходите, подберем для вас что-нибудь, госпожа.

Шагнула внутрь, снимая капюшон.

— О, так в эльф? Боюсь вся моя одежда из шкур животных. Слышал ваш народ в такое не носит.

— Ничего, сейчас важнее не замерзнуть, чем брезговать носить на себе шкуру животного, которому она уже не пригодится. — Мариэль будто говорила это оставшемуся в лагере Малвелю, ведь и для него тоже она собиралась взять одежду.

— В таком случае, — хлопнув большими ладонями пробасил с улыбкой мужчина, — добро пожаловать в мою мастерскую! Меня зовут Морн. У меня есть пара потрясающих платьев на вас…

Я бы предпочла что-нибудь более практичное. Для езды верхом и, возможно, драк.

Задумчиво поскребя подбородок, Морн ответил:

— Наши женщины носят штаны и рубахи, Но для тепла поверх надевают длинные камзолы. Перед дракой его можно быстро снять, обеспечив себе свободу движения и сохранив комзолу чистый и опрятный вид. А для езды верхом по бокам до самого бедра разрезы.

— Прекрасно. У вас такой найдется?

— Естественно. И штаны из бараньей шерсти… Вам бы ещё сапожки новые, но это вам к Берту. Хотя знаете, я пошлю к нему сына, он принесет лучшую пару, какая у него найдется.

— Две пары.

— Как пожелаете. А… деньги-то у вас есть?

— Разумеется. — Мариэль вынула из кошелька золотую монету.

— Джевелийские деньги…

— Вы такие принимаете?

— Золото, как золото. — Пожал плечами Морн и стал рыться в сундуке, подыскивая подходящий наряд. Мариэль особо не обращала внимание на тряпки, попадающие ему в руки, но одну странноватого вида тунику из эльфийской ткани.

— Что это? — Спросила Мариэль, когда Морн попытался со стыдливым взглядом спрятать ее.

— Не обращайте внимания, госпожа.

— Я настаиваю, покажи.

— Да вот купил той весной, когда купцы приезжали, эльфийскую ткань. Знаете, наверное, в которой в холода тепло, а в жару прохладно. Хотел вышить из нее что-то эдакое, а только такую хорошую ткань загубил. Брюки из нее еще не плохо вышли, а вот туника — сплошное уродство.

— Могу я взглянуть?

Мариэль мягко забрала из рук портного тунику, не дожидаясь ответа. В целом она выглядела не плохо, за исключением слишком глубокого выреза и разной длины рукавов. — Я возьму ее. Какова ее цена?

— Издеваетесь? Я собирался ее выкинуть. Я бы ни в коем случае не хотел бы даже показывать ее эльфам.

— За какую цену вы взяли ткань?

Морн долго колебался, но в конце концов назвал цену. И тут же, чтобы скрыть покрасневшие уши, принялся перебирать готовые камзолы, брюки, куртки и плащи.

— Часто бываете во Фрикарде?

— Нет. Последний раз была лет десять назад. С тех пор много что изменилось.

— Это правда, с тех пор много что изменилось.

— По пути сюда я встретила странную процессию. Люди были закованы в кандалы, а те, что их вели не были похожи на солдат.

— А, работорговцы. — Беззаботно ответил Морн, будто его это ни капли не волновало.