Мойру ни капли не впечатлили мои крики. Она только плечами пожала.

— Тебе ж всё равно пришлось бы за кого-то замуж идти. Нашу лавку тут толпы женихов осаждали. А у ушастого цель важная. Я подумала, ради обретения удачи носом будет землю рыть вместе со всем своим народом, дабы другой способ для снятия с тебя проклятия придумать. Да не учла, что он такой нервный окажется и сбежит второй раз подряд. Сначала твоих рогов испугается, потом своей лысины.

Аргументы Мойры меня не особо впечатлили. Просто сил ругаться не осталось. Да и бесконечно всхлипывающую рядом Ви было жалко. Не она же озеро эльфийское высушила и младенцев магии лишила.

— Ладно, что сделано, то сделано, — проговорила я, старательно подавляя гнев. — Надо понять, как выпутываться из этого безумия. Ви в качестве доказательства представить в суде нельзя. Чтобы поверили, придется объяснить все бабулины действия. А это приведет к катастрофе. Пока нас только в уничтожение одной единственной кошки обвиняют. Если же правда откроется, сбегутся все местные магини.

— И эльфы, — Ви снова всхлипнула. — Во главе с их полководцем — ухажером матушки твоей.

— Ну, эльфы — те еще вояки, — возразила я. — Полководец у них там один за всех. Остальные, как и повелитель, уверены, что мир спасет красота. Но ты права. Лучше обойтись без эльфийских претензий.

Мы еще немного пообсуждали положение дел, я вспомнила кота Дариуса, что наведывался к нам время от времени. Но Ви этого не оценила. Проворчала только, что это самый обычный кот, который чувствует в ней родственную душу. Мол, ничего нет и быть не может. Он же в человека не превратится. И с грустью посмотрела в окно, за которым во дворике прибирался синеглазый Берт.

— Удивительно, что двухголовых куриц попробовать не решила, — пошутила я.

— Я сырое никогда не любила, — поведала Ви и брезгливо поморщилась. — Хозяйка хотела, чтобы я мышей ловила. Но это гадость. Фуууу! Я их распугивала только, чтоб в дом не пробирались. А курицы двухголовые вообще умные. В отличие от обычных. Особенно наша Матильда. Поэтому я хотела, чтоб она у нас осталась.

Я махнула рукой.

— В пекло Матильду. В смысле, пусть живет. Лучше скажите, что нам с судом делать? Были б деньги, откупились от Эмилии. Но нам столько не собрать. Даже если весь товар разом продадим. И даже это не вариант. На какие шиши потом будем поставщикам за новый платить? В большинстве настоек и мазей редкие ингредиенты. Тут не растут.

— Может маменьку твою за Гарольда выдать? — пискнула Ви. — Он вроде не бедный. Глядишь, поделится.

Мойра прыснула.

— Как только Сабина получит доступ к его деньгам, ни монетой не поделится. Думаешь, она хоть раз Фионе помогла? А ведь та — мало того, что мать родная была, так еще ее ребёнка растила. На собственные средства. Вот Вэл нам из столицы время от времени присылала и деньги, и подарки. А Сабина… Это дохлый номер.

— Так может просто у Гарольда попросить? Он добрый. Поможет.

— А потом вспомнит про драгоценности и штурм нашей лавки. В суд еще тоже пойдет, скажет, что обобрали мы его до нитки. Всем семейством.

— Дык у бабки Рут колдовство неотменяемое. Не должен Гарольд вспомнить.

— В твоем случае отменяемым оказалось, — возразила Мойра. — Да и кто знает, вдруг на старости лет Рут уж не такая «профи», как в былые времена. Вдруг у Гарольда временное помутнение. Не стоит рисковать.

— Не стоит, — согласилась я. — Ладно, хватит языками молоть. Давайте делами займемся. Распродажу устроим. Еще немного денег выручим. В дополнение к тем, что эльф у наших местных дамочек выманил.

— Уверена, что стоит? — осторожно поинтересовалась Мойра. — Отдавать дешевле товар?

— Стоит. Я ж ревизию провела. Есть у нас настойки, которые давно пристроить надобно, пока всё целебное свойство не растеряли. А распродажа — штука завлекательная. Глядишь, клиентки прихватят и что надо, и что не надо заодно. А нам выручка. Расплатиться за Ви, конечно, и близко не хватит. Но деньги копить надо. Чтоб хоть частями отдавать. Порчу что ли на эту Эмилию навести? — добавила я ворчливо, но тут же отказалась от идеи. — Нельзя. Сразу поймет, что это наших рук и лап дело. Да и нехорошо это. На своей шкуре испытала все прелести оного действия.

В общем, мы занялись делом. Я сделала несколько красочных плакатов о распродаже и отправила Берта расклеивать их по долине, а сама в компании Ви занялась приготовлением к завтрашней распродаже. Мойра же отправилась рассказывать новость местным кумушкам. Она считала, что болтушки поспособствуют ее распространению куда лучше, чем всякие там объявления на плакатах. Так и вышло. Вечером к нам зашло пара десяток женщин, желающих выяснить, какие именно настойки будут на распродаже, и можно ли прикупить их заранее по сниженной цене.

Среди интересующихся затесалась даже Малена. Мачеху, правда, волновал иной вопрос.

— Товар распродаете? — припечатала она. — Поняли, что суд не выиграть?

Вот на кого я бы с удовольствием навела порчу. И совесть бы угодливо промолчала.

— Торговлю расширяем, — поведала я, с деловым видом расставляя флакончики на прилавке. А сама поблагодарила небеса, что родительница в компании Гарольда ушла гулять. Только драки между матушкой и мачехой не хватало.

— Ну да, ну да, — закивала Малена ехидно. — Неприятно ж признаваться, что без сбежавшего мужа дела у вас на спад пошли. Вот и выкручиваетесь, как можете.

— Айри вообще-то родню навещает, — процедила я сквозь зубы. — Опять. А товар распродаем, чтобы место освободить. Договорились с поставщиками о новом поступлении. Огромном! Будем расширяться. Та-акого тут наворотим.

А сама усмехнулась про себя. Горько. Наворотить-то мы всегда запросто. За нами не заржавеет. А вот с расширением я загнула, конечно. Малена потом еще сильнее злорадствовать будет.

Ну да черт с ней. Она по любому повод найдет.

— Муж-то когда вернется? — спросила, тем временем, мачеха.

А посмотрела как! Мол, знаю я, что не явится больше. Нечего тут сказочки рассказывать.

— Подозреваю, что никогда, — ответила она на свой же вопрос.

— А почему интересуетесь? — раздался голос у порога. — Еще какой настойки прикупить хотите из моих рук?

Я качнулась и вцепилась в прилавок. Малена пискнула. Как мышь.

На пороге стоял Великолепный. Собственной персоной.

Правда, в зеленом платке, завязанным сзади модным узлом. Нашел гаденыш способ прикрыть лысину. Ну иль отросший ёжик.

— Ну я это… — Малена засеменила к выходу. — Пошла.

— Иди-иди, — разрешил мой супруг, поглядывая на нее так, будто примерялся с какой стороны куснуть. — И завтра лучше не приходи. Во избежание проблем.

Едва та нырнула за дверь, благоверный с широкой улыбкой посмотрел на меня.

— Распродажа, говорите? Это отличная идея. Распродадим всё, что надо.

И пошел наверх по лестнице, будто и не пропадал нигде черти сколько.

А я так и осталась стоять за прилавком, молча глядя в одну точку и гадая, убавится у меня проблем с возвращением мужа или прибавится.

Я подозревала, муженек явится ночью исполнять супружеские обязанности. Не просто ж так пересилил себя и вернулся. Везение ему нужно. Позарез. Ему и всему эльфийскому народу во главе с правителем и полководцем без полка. Однако после ужина благоверный скрылся в комнате, в которой спал до побега, и не появлялся до утра. Я даже некоторое время у двери его постояла, прислушиваясь. Но внутри стояла гробовая тишина. Ни храпа, ни сопения, ни иных звуков. Хотела, было, заглянуть внутрь, вдруг помер. Но махнула рукой. В конце концов, это не совсем моя забота. Я хоть и жена, но вынужденная.

Утром выяснилось, что отправляться в мир иной Его Великолепие не собиралось. Эльф проснулся и развел бурную деятельность. Спустился вниз, встал за прилавок и принялся изучать всё, что я приготовила для распродажи. А едва порог перешагнули первые клиентки, начал торговлю с широкой улыбкой на наглой физиономии. И надо признать, дело пошло бойко. Еще лучше, чем в предыдущие разы.