Из увлекшего её в свои черные глубины беспамятства Екатерина Алексеевна вынырнула с ужасной головной болью и тоскливым пониманием, что жизнь, вернее, игра продолжается.

Не то, чтобы она хотела умереть. По крайней мере, по собственной воле она не собиралась обрывать пусть и навязанную ей, но всё же её жизнь. Да, её! Да, тело не её, мир не её, но мысли и воспоминания её. Душа – её! И значит, жизнь именно её, а не чья-то ещё. Зато, если бы она больше не очнулась, то с неё, как с игрока, взятки были бы гладки. Конец игре, потому что её время истекло.

«Ну раз уж не истекло, то делать нечего – продолжаем жить!» – философски заметила Екатерина Алексеевна.

Интересно, где она? Судя по тому, что, несмотря на раскалывающуюся голову и саднящую боль в руке, лежать всё же было довольно удобно, и при этом ей было тепло – она определенно больше не валялась в сугробе посреди дороги.

Прислушалась.

Кони тоже больше не ржали. Вместо них размеренно и умиротворенно тикали часы.

Тик-так… тик-так… тик-так…

И всё же открывать глаза и подавать признаки жизни новоявленная агентка не спешила.

Мало ли, а вдруг приютившие её только и ждут, чтобы она пришла в себя. После чего, её сразу вновь выкинут на холод.

Хотя с другой стороны… Если уж подобрали, а не оставили валяться на дороге, то значит, сердечные люди попались. Такие, едва пострадавшая придет в сознание – не выгонят, сначала убедятся, что жизнь больной вне опасности.

А поэтому прихожу в себя, решила Екатерина Алексеевна, но при этом изображаю, что ни черта не соображаю и что мне очень, ну просто очень плохо. Так плохо, что вот-вот испущу последний вздох.

Сказано – сделано. Жалобно застонала и начала медленно, очень медленно открывать глаза. В том смысле, что принялась часто моргать.

Ну а как тут не заморгаешь, если открываешь глаза, а тут – прям глаза в глаза – другие глаза…

Голубые как небо в ясную солнечную погоду. С расширенными от радостного возбуждения зрачками. Но определенно и точно не человеческие. Как впрочем и увенчанная черным мокрым носом пасть.

– Слава богам! Очнулась! А то я уже начал волноваться, – выдохнули ей прямо в лицо.

Екатерина Алексеевна так обалдела от столь неожиданно близкого соседства, что мгновенно забыла о том, что она вообще-то умирающая. А значит ей по инструкции не положено резво, словно чёртик из табакерки, подпрыгивать на постели и тем более, соскакивать с неё с визгом.

– Отлично, руки, ноги – целы! Спина тоже не пострадала! – диагностировал северный песец. – А вот насчёт того, всё ли у тебя, Кейт, в порядке с головой, я пока не уверен!

– Ш-ш-ш… штоб тебя! – выругалась больная и вновь залезла под одеяло. – Неужели сложно было подождать моего пробуждения, сидя вот на том стульчике? Я чуть инфаркт из-за тебя не получила!

– Наверное, несложно, – пожал плечами зверёк. – Просто я всегда спал на подушке рядом с Кейт…

– Я тебе не Кейт! – процедила сквозь зубы Екатерина Алексеевна.

– Мне Стефану так и сказать? – ехидно поинтересовался северный песец, ничуть не обескуражившись заявлением.

– К-ккому?

– Его Высочеству принцу Нибелунгидскому, – многозначительно повторил зверёк. – Который, если бы не я, тебя, точнее Кейт, не узнал бы! Тебя ж возница хотел с дороги в овраг оттащить, дабы ты не мешала ему важную персону на территорию академии доставить.

– Вот сволочь! – не удержалась от комментария в адрес возницы поразившаяся его жестокосердием землянка.

– Да, сволочь, – согласился Сиян. – Но не совсем мерзавец, просто он видел, что сторожевая горгулья в курсе происшествия, и потому не сомневался, что тобой займутся. Но чуть-чуть позже. И тут я. Весь такой белый и пушистый! И Стефан меня узнал. Потому что в этом мире, я – единственный такой – белый и пушистый! И как ему было не узнать, если он меня как-то за то, что я такой уникальный и неповторимый, чуть не укокошил! Как вспомню стрелу, которая чуть не пронзила моё сердце, так…

– Сиян! – воскликнула нетерпеливая слушательница, остановив поток волнующих воспоминаний зверька. – Давай по сути дела! Стефан тебя узнал и что дальше?

– А что ещё могло быть дальше? – риторически фыркнул песец. – Узнал меня, вспомнил Кейт, она же на него в их встречу та-ааакое впечатление произвела!

– Сиян! – шикнула Екатерина Алексеевна, в очередной раз тормознув бесконечный поток воспоминаний своего собеседника. – Что дальше было?!

– Да ничего особенного больше не было. Увидел тебя. Решил, что ты Кейт. Сам лично взял тебя на руки, загрузил в карету. Сдал из рук в руки лекарю, наказав ему, чтобы он глаз с тебя не спускал… Ну-уу, теперь-то ты понимаешь, как тебе со мной повезло?! – на сей раз уже прямым текстом, потребовал признания и благодарности Сиян. – Ведь, если бы не я…

Екатерина Алексеевна закатила глаза. Хвастунишка, конечно, но как бы там ни было, ей и на самом деле повезло, что уникальный для данного мира белый и пушистый зверек не только болтлив, тщеславен и самолюбив, но и находчив и сообразителен. Не говоря уже о том, что он оказался «лично знаком» с её целью.

– Да уж, если бы не ты, я совершенно не представляю, что бы делала! – совершенно искренне призналась она. – Ты просто мой герой! – с улыбкой добавила она.

Сиян так впечатлился, что часто заморгал.

– Я – герой?! – прошептал он, то ли уточняя, не ослышался ли он, то ли смакуя. – Это так приятно звучит, – ошарашено добавил он и попросил. – Слушай, Кейт, а скажи, это ещё раз?

– Мой герой! – с выражением повторила «Кейт», с улыбкой наблюдая за завилявшим от удовольствия пушистым хвостом песцом.

И не заметила, как одновременно с первым произнесенным ею звуком раскрылась дверь лазарета…

– Всего-то вторая наша встреча, а как я уже вырос в ваших глазах. Это не может не радовать! – несмотря на мягкость тона, мужской голос тревожным набатом ударил по ушным перепонкам женщины.

Она вздрогнула всем телом. Её настолько потряс голос, что она не расслышала ни слова.

Взгляд мгновенно переместился на говорящего. Точнее, на тёмно-серые брюки, заправленные в высокие черные кожаные сапоги для верховой езды, где и завис. Основательно так завис, потому что обладательница взгляда вдруг поняла, что эмоционально не готова поднять глаза и увидеть лицо того, чей голос произвёл на неё столь сильное впечатление.

– Что-что-оо?! – выдохнула она и, собрав всю свою волю в кулак всё же заставила себя оторвать взгляд от сапог и посмотреть в лицо мужчине.

Встретившись с ней взглядом, молодой человек тепло и одновременно снисходительно-покровительственно улыбнулся и повторил своё «приветствие».

Однако она опять не разобрала ни слова, потому что снова зависла. И на сей раз ещё более основательно, чем несколько мгновений назад. Ибо на сей раз заклинило не только глаза, но и сердце.

Так она и думала. Жгучий смуглокожий брюнет с до боли знакомыми чертами лица. Единственное отличие, то, как он смотрит на неё.

Вот только это не он. Это не может быть он!

Возможно, попыталась она рационализировать происходящее, это даёт о себе знать ушиб головы? Она ведь нехило так ею стукнулась. Или же это сбой программы? Хотя нет, скорее, наоборот. Никакой это не сбой, а просто манипуляция! Её пытаются сбить с толку, даря иллюзию счастья, иллюзия исполнения самого сокровенного её желания! Вот сволочи!

Екатерина Алексеевна ещё раз прошлась по фигуре мужчины. На сей раз критически. От высокой и гибкой фигуры веяло силой и уверенностью. В этом двойник и её покойный муж были схожи. А вот во всём остальном…

Отметив серебристо-серый жилет с жемчужинами вместо пуговиц и чрезмерно, на её взгляд, украшенную оборками белоснежную рубашку с расстегнутым воротом, неодобрительно мысленно усмехнулась.

«Двоечники! Стас никогда бы не одел ни столь вычурную рубашку, ни тем более такой жилет».

– Прошу прощения, если я смутил вас, Кейт, – после небольшой паузы вновь заговорил мужчина.