Взобралась на подоконник.

– Ну с богом! – пожелала она сама себе и сиганула.

Допрыгнув-таки до ветки и повиснув на ней, порадовалась, что, несмотря на видимую хилость тела, некоторые мышцы всё же у него имелись, более того, у тела имелись также довольно неплохие навыки лазания по деревьям. И в первую очередь именно благодаря им, бывшая горожанка ловко, быстро и успешно спустилась вниз. Прыгать с большой высоты тело тоже оказалось привычным, поэтому, к большому облегчению беглянки, обошлось без растяжения связок или вывихов.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ней никто не наблюдает, Екатерина Алексеевна опрометью понеслась к живой изгороди. На душе стало легче, но она понимала, что радоваться ещё рано. Пробираясь сквозь густые и колючие заросли, услышала конское ржание и лязг металлических колёс по мощенной булыжниками мостовой. С опаской выглянув из кустов малинника, увидела проносящуюся мимо запряженную шестёркой вороной карету. Которая, впрочем, буквально через несколько метров от беглянки резко затормозила, чтобы вписаться в крутой и узкий поворот деревенской улочки.

Возница с силой потянул на себя поводья.

– Тпррру!!! Ну куда вы шельмы безмозглые несетесь?! – во всю глотку заорал он, приукрасив в сердцах данную фразу парочкой прочувствованных, многоэтажных эпитетов, нецензурность которых, судя по реакции, поразила даже вороных.

Все шесть черногривых непарнокопытных красавца дружно и крайне возмущенно заржали, взвившись на дыбы.

«Хотя, почему даже? – отметила про себя неплохо разбирающаяся в лошадях Екатерина Алексеевна. Судя по особой изысканности и тонкости линий костяка, сухости конституции, пылкости темперамента и резвости все шесть скакунов были самых благородных кровей. – Таким бы в соревнованиях участвовать, а не в упряжи состоять, – подытожила она свои наблюдения»

И вдруг поняла: это же её шанс! У кареты были запятки5, но лакея на них не было!

К сожалению, самими запятками она воспользоваться не могла, её бы сразу заметили. А вот под каретой, у которой оси меж рессорами располагались достаточно высоко, чтобы кто-нибудь её размеров легко мог на них разместиться – её не заметят!

Не теряя ни мгновения, дабы не дать себе возможности передумать, развив спринтерскую скорость, вчерашняя почётная пенсионерка в мгновение ока оказалась рядом с каретой, нырнула под её дно, закинула согнутые в коленях ноги на переднюю ось, за заднюю же ухватилась руками. Едва успела повиснуть на ступицах, как под аккомпанемент возмущенного ржания вороных, подчинившихся кнуту, но в душе оставшихся при своём нелицеприятном мнении о вознице, карета тронулась с места.

– Ну даёт, старушка! – восхитился Сиян и устремился следом. Что касается его, то ему висеть на ступицах было не нужно. Его и на запятках не заметят.

О том, что делать, потом думать – не самая дальновидная политика Екатерина Алексеевна задумалась не сразу, а только тогда, когда под влиянием того, что её руки начали уставать, спал эффект адреналиновой эйфории.

Однако деваться было некуда, разве что упасть под колёса несущейся на бешенной скорости тяжелой кареты…

Екатерина Алексеевна включила воображение и прикинула в уме варианты. Поняв, что шансы остаться с не размозженной головой, упав под колёса кареты на той скорости, на которой она несётся по мостовой в данный момент – ничтожны, решила держаться до последнего.

К сожалению, это «последнее» приблизилось очень скоро. Руки занемели настолько, что о том, что они всё ещё цепляются за ось кареты, говорило лишь то, что она всё ещё «едет» вместе с ней.

Внезапно карета свернула с мостовой на просёлочную дорогу и понеслась к лесу.

«Ну уж нет! Лучше сотрясение мозга и поломанные рёбра, чем быть засеченной хозяевами кареты в лесу! – пронеслось в голове отчаянной беглянки, уверенной, что порядочные и честные люди на таких вороных по лесам не шастают. А шастают лишь такие, которые отловят, прикопают и скажут, что так и было! – А потому спасибо, что подвезли, но у вас своя дорога, у нас своя», – пробормотала Екатерина Алексеевна и попыталась отпустить перекладину за которую всё это время держалась…

Казалось бы онемевшие пальцы должны были быть только счастливы, что их больше не заставляют судорожно цепляться за оси, ан нет! Еле разжала.

Приземление оказалось жёстким, но терпимым. Толстый слой свежевыпавшего снега, мехового тулупа и ещё три слоя толстой и мягкой тёплой одежды смягчили удар. Больно ударилась только головой, но и этот удар тоже смягчила шапка.

Дождалась пока карета отъедет достаточно далеко и скатилась с дороги в овраг.

– Эй, вы как? – раздался над её головой заботливый голос песца.

– Жить буду, если конечно прямо сейчас меня не прибьют пассажиры кареты или не нагонит смертельное проклятье мачехи Кейт! – с деланной легкомысленностью отозвалась раскинувшаяся на дне оврага в позе морской звезды тяжело дышащая беглянка.

– Не переживай, карета уже далеко, а проклятье, чтобы сработало, либо должно быть активировано в присутствии того, кого прокляли, либо передано проклятому через заговоренную вещь, – тоном эксперта объяснил зверёк.

– Буду знать, – хмыкнула Екатерина Алексеевна, переходя из лежачего положения в сидячее. – А ты, кстати, чего такой довольный? – заметив похихикивающего зверька, поинтересовалась она. – Мне наше… в частности, моё положение совсем не кажется радостным, – окинула она взглядом простилавшуюся перед ней белоснежную равнину.

– Да, я просто представил себе лицо Улиты, когда она увидит себя в зеркало, а потом то, какой приём ей окажут сестра и мать. Они ведь наверняка решат, что она восставшее умертвие! – не выдержал и прыснул со смеху песец.

– Умертвие? – удивилась далёкая от фэнтезийных романов бизнес леди.

– Угу, – кивнул зверёк и объяснил. – Умертвие это тело, восставшее уже после того, как его покинула душа. А Рогнеда, как вы знаете, пообещала душу Кейт демону. Поэтому вчера, как только тело Улиты упало замертво, мать и дочери решили, что демон себе душу Кейт уже забрал. Не знаю, зачем они запихнули тело Улиты в комнату Кейт, наверное, потому что время уже позднее было и боялись, что не успеют похоронить затемно…

– Наверное, – пожав плечами, кивнула Екатерина Алексеевна. – Кстати, Сиян, я тут подумала, что раз уж я, кажется, в этом теле надолго, то зови меня Кейт и давай, пожалуй, перейдём на «ты»? Что скажешь?

Сиян скривив мордочку и сузив глазки, задумался…

Екатерина Алексеевна в недоумении округлила глаза. Не то чтобы она ожидала бурной радости, но, в конце концов, она предлагала этому зверенышу то, без чего просто нельзя было дальше обходиться!

«О чём тут думать?!» – мысленно зарычала не терпящая тупиц бизнес леди.

– Ду-ууумаю, – наконец со вздохом отозвался песец, – что «Кейт» из вас, то есть, из тебя такая себе, – пренебрежительно цокнув языком, заметил зверёк. – Но-ооо… полагаю, что я справлюсь, – опять же со вздохом заключил союзник.

– Да, уж, пожалуйста, постарайся! – саркастически заметила женщина, осторожно и не спеша поднимаясь во весь рост и осматривая окрестности. – От города недалеко, а вот от леса очень даже далеко. И это очень хорошо! – облегченно отметила она и побрела по дну оврагу в сторону города. – Ты как со мной? Или прежде ты должен подумать? – не оборачиваясь, иронично бросила она зверьку.

– Да с тобой, с тобой, – ворчливо ответил песец. – Куда ж я денусь? Меня ж к тебе в качестве агента-консультанта приставили, чтобы помочь тебе так сказать адаптироваться в новых условиях.

– Разумно, – одобрительно кивнула Екатерина Алексеевна. – Информация никогда не бывает лишней. Поэтому предлагаю прямо сейчас консультирование и начать. Для начала расскажи мне о Кейт. Что она из себя представляла? И как докатилась до жизни такой? И это притом, что у неё имелся такой замечательный, как ты помощник?! – она не удержалась и всё же ввернула шпильку под хвост посмевшему неодобрительно отозваться о ней зверьку.