– Кейт, она очень и очень добрая и светлая, – тут же принялся защищать спасшую и выходившую его девушку Сиян. – Ну и ещё молодая и наивная. И поэтому-то доверяла Рогнеде и её дочерям. И любила их, как родных. Да и отец её тоже им доверял. Не любил, не считал родными, но доверял! И вообще все в деревне им – доверяли. Понимаешь, они просто ну очень, очень хорошо претворялись! Я не раз порывался поговорить с Кейт, – вздохнул зверёк. – Но всё никак не мог придумать, как убедить её сразу же, что её любимые сёстры и мачеха замышляют зло против неё и её отца! Ну и потом питомцы в этом мире не разговаривают со своими хозяевами… – сокрушенно заметил он и покаянно признался. – В общем, боялся я! Боялся, что заговорив с Кейт – и ей не помогу и себя погублю!

Вспомнив о своём разговоре с внучкой, когда она попыталась открыть той глаза на жениха, Екатерина Алексеевна совершенно искренне сочувственно заметила.

– И подозреваю, что был совершенно прав. И поэтому не вини себя!

– Вы-ы, ты-ы… правда, так думаешь? – шмыгнул носом песец.

– Да, я, правда, так думаю, – кивнула женщина. – Даже не думаю, а знаю. В отличие от тебя, как ни прискорбно мне это признавать, я сглупила и поговорила со своей «Кейт»…

– Ты имеешь в виду свою внучку Софию? – уточнил зверёк.

– Ага, – кивнула Екатерина Алексеевна. – Её…

– Со-оочу-уувствую-уу, – понимающе протянул он. – Но ты не переживай, Дардьян хоть и шалопай, но благородный и честный. Он и Кейт найдёт и о твоей внучке позаботится…

– Чего-чего? Какой ещё Дардьян?! Кто такой Дардьян?! – резко развернувшись и уперев руки в боки, грозно вопросила Екатерина Алексеевна.

– Тот самый Дардьян, который… – начал было рассказывать песец, но остановил себя, приняв другое решение. – Хотя нет, лучше я всё расскажу по порядку! Так понятней будет, не так ли?

– Ладно, рассказывай по порядку, – нехотя согласилась женщина, понимая, что вопрос собеседника был риторическим. Об этом говорило уже то, что зверёк начал своё повествование, не дожидаясь её ответа. К тому же, рассудила она, кем бы ни оказался Дардьян, она всё равно внучке прямо в сию минуту ничем не поможет.

Сиян, к слову, оказался информатором не только полезным, но и ужасно болтливым и хвастливым. Так по его словам выходило, что только и только благодаря ему его хозяин Дардьян сумел закончить магическую школу, поступить и проучиться три курса в магической академии.

– Другими словами, если я правильно тебя понимаю, гениальный ты наш учёный, то БЛАГОРОДНЫЙ и ЧЕСТНЫЙ Дардьян искал тебя целых три года исключительно ради того, чтобы суметь-таки доучиться в академии?! – закатив глаза, иронично фыркнула Екатерина Алексеевна, не выдержав дифирамбов песца в свою честь.

– Не, ну не то чтобы Ян совсем бесталанный и уж точно он не тупица, – поняв, что перегнул палку с восхвалением себя, запыхтел зверёк, оправдывая как бывшего хозяина, так и свою для него значимость, как друга, а не как вспомогательного учебного инвентаря. – Просто он молодой ещё и погулять любит. Точнее любил! – сразу же оговорился он и объяснил, чтобы окончательно успокоить обеспокоенную судьбой своей внучки бабушку: – Сейчас, думаю, уже не любит! Уверен, что уже не любит! – подкорректировал он свои заверения, дабы они звучали максимально-возможно убедительно. – И честно говоря, мне совсем не тяжело было ему помогать! Даже наоборот приятно! И к тому же, для общего магического развития способностей полезно, опять же! Вот и помогал я ему по мере сил и возможностей, пока не допомогался на свою голову и все четыре лапы! – начав «за здравие», тем не менее, не удержался и закончил «за упокой» пострадавший песец. Впрочем, пушистая жертва ошибки мага-шалопая-недоучки быстро взял себя в лапы и объявил, что «что не случается, случается к лучшему!», ибо иначе он не познакомился бы со своей чудесной и замечательной новой хозяйкой – Кейт. Вслед за чем подробно поведал своей собеседнице и о том, как Кейт его спасла и о том, от кого она его спасла.

Вот так Екатерина Алексеевна и узнала о судьбоносном знакомстве Его Высочества Стефана Нибелунгидского и дочери мельника Кейт.

Внезапно совсем рядом раздалось уже знакомое недовольное ржание коней. Екатерина Алексеевна в испуге обернулась на несущуюся по дороге карету.

– Расслабься, они нас не заметят. Я прикрыл нас отводом глаз, – успокоил её песец.

– Иначе говоря, ты сделал нас невидимыми? – уточнила женщина.

– Фрррр! Невидимыми! Скажешь тоже! – хохотнул песец. – Если бы я умел становиться невидимым! Фрррр! Я бы ого-го-го каких дел наворотил! Я бы Кейт просто пологом невидимости прикрыл и всё! Но я, к сожалению, умею только отводить глаза!

– И есть разница? – искренне поинтересовалась далёкая от магических премудростей и тем более тонкостей Екатерина Алексеевна, провожая карету и с огромным интересом изучая герб, изображенный на её двери. Она, как и внучка, тоже была не плохим художником. К тому же то, что герб был сверху прикрыт якобы случайно выскочившей из окна шторкой (открытое окно кареты в такой-то мороз!), заинтересовало её обожавший всевозможные конспиративные идеи мозг, который для себя тут же решил, что дело с этой каретой явно нечисто, а посему данное транспортное средство заслуживало самого пристального внимания!

– Конечно, – в очередной раз фыркнул Сиян. – Вот сама послушай, как это звучит, и скажи мне, похоже ли это на заклинание полога невидимости? – тоном профессора вопросил у неё песец и продекламировал: «Отвод творю, заговариваю, заговор читаю, наговариваю. Пусть глаза ваши мимо пройдут, дела наши не увидят, нас не найдут. Ибо очи ваши в тумане, а ум и разум – в мыслительном дурмане. Крепко слово моё!»

– Если бы я ещё знала, что такое полог невидимости… – со вздохом заметила дитя двадцать первого века техномира.

– Но ты же не совсем тупая?.. – почти плача и с такой огромной надеждой в голосе и глазах вопросил песец, что сердце Екатерины Алексеевны не выдержало, и она честно ответила.

– Не совсем, – покачала она головой. – Я поняла, что в твоём понимании, полог невидимости и заговор отведения глаз – это разные вещи. Единственное чего я не поняла, это – почему…

– Не по-ня-ла по-чему-ууу?! – в буквальном смысле, как самый настоящий бык, взревел песец и в сердцах принялся рыть когтями землю, точнее снег. – Да потому, что для того, чтобы навести «заговор отвода глаз» я должен видеть объект! – рыкнул слегка поостывший зверёк. – А когда я невидимый – то я для всех невидимый! И для тех, о ком я знаю и для тех, о ком я понятия не имею! Ну как, как, объясни мне, это можно не понимать?!

– Вот теперь мне всё понятно, – поспешила обрадовать новоявленная агент своего разбушевавшегося «куратора» по местным достопримечательностям. При этом она с трудом сдержалась от комментария о том, что теперь ей понятно также и то, почему Дардьян, в конце концов, не выдержал и запулил своего бесценного ученого помощника куда подальше!

«Это ещё успеется», – решила мудрая женщина, отметив, что сейчас, когда они добрались до города, более насущным является вопрос о том, что делать дальше? Точнее, куда идти дальше?

Не мудрствуя лукаво, Екатерина Алексеевна тут же озвучила эти вопросы своему «куратору», который едва она перешагнула черту города, передислоцировался ей на плечи. Представив, как выглядит со стороны грубый овчинный, к тому же мужской тулуп с белоснежным песцом в качестве воротника, обладающая безукоризненным вкусом бизнес леди в ней, попыталась было возмутиться. Однако потом вспомнила где она и кто она и… махнула рукой.

Возлежавший на её плечах пушной зверёк с ответом не спешил, объяснив свою неторопливость тем, что он должен сначала понять, где они находятся, посетовав при том, что Кейт не часто бывала в этой части города.

Поэтому Екатерине Алексеевне ничего не оставалось, как бродить по узким, но довольно уютным улочкам средневекового городка и вертеть головой.

«Район явно не бедняцкий. Ну хоть в этом повезло!», – мысленно прокомментировала свои наблюдения женщина, заметив как выложенный прямо в открытых витринах товар, так и степенно вышагивающую богато одетую публику, которая, к слову, посматривала на неё не только брезгливо, но и весьма подозрительно.