- Перемотай назад, - быстро отдал команду охраннику Семен Базальтыч.

Тот тут же выполнил команду, да еще и зациклил видео, воспроизводя несколько секунд. Я с ужасом наблюдала, как моя рука летит в сторону окна кабинета МатМаньяка, а затем.

- Это что, спичка? - Игнатий Петрович прищурился, с возмущенным видом разглядывая искру, слетавшую с моих рук.

Сердце гулко застучало в ушах - я тоже отчетливо видела мелькнувшую искру. Но этого не может быть! Откуда у меня спички? Мое задание заключалось не в этом, да и вообще, я люблю проделки, но я же не дура, чтобы вытворять такое!

- Это какая-то ошибка, - моя голос сипел от напряжения.

- Что? - нахмурившись, посмотрел на меня Семен Базальтыч. Судя по выражению его глаз, диагноз меня ждал неутешительный.

- Ничего не было, - в доказательство своих слов я помотала головой, будто бы это могло чем-то помочь. - Я ничего не поджигала.

- Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание? - хмуро приподнял брови ректор.

Я хотела было что-то вымолвить, но лишь хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. И правда, что тут скажешь?

- Да нечего с ней разговаривать! Результат налицо! - Игнатий Петрович гневно ткнул пальцем в монитор, где все еще зацикливалось видео с моим участием. - Поджог! Вот ведь додумалась! - он гневно сжал кулаки.

В кабинете повисла напряженная тишина. Видимо, решалась моя судьба. С каждой секундой молчания мне все больше становилось не по себе.

- И что же с тобой делать? - ректор устало потер глаза.

Я тут же навострила уши - такие слова давали надежду.

- Понять, простить и отпустить? - набравшись смелости, тихонько пропищала я.

Ректор злобно усмехнулся, и мое сердце снова трусливо уползло куда -то в пятки.

- Даже не рассчитывай! Поджог - это серьезный проступок! - воскликнул он. Затем, немного помедлив, добавил: - Выйди, пожалуйста, из кабинета на пару минут.

Ну, вот, теперь будут обсуждать, как меня наказывать. Понуро опустив плечи, я поплелась из кабинета. В коридоре стоял стул, но на него я так и не присела, нервно проходив из угла в угол все то время, пока решалась моя судьба.

- Иванько, - из кабинета выглянул Игнатий Петрович. Взглянув на него, я попыталась понять, что меня ждет, но его лицо не выражало никаких эмоций. - Можешь вернуться.

На ватных ногах я поплелась обратно в кабинет. Ректор наградил меня тяжелым взором.

- Ох, Иванько, какой у тебя богатый послужной список... - он постучал пальцем по документу, где были отмечены все мои проделки, на которых я попалась. А попадалась я почти на всех. - Я столько времени закрывал на это глаза, но теперь ты перешла все границы.

- Послушайте, я. - я резко подалась вперед, путаясь в словах. - Я исправлюсь, обещаю! Не знаю, что там на этом видео, может, какой -то солнечный блик. Я не делала ничего плохого!

- Что ты вообще делала за окном? - грозно вопросил Семен Базальтыч.

Застрявший в горле ком не дал мне ответить.

- То-то и оно, - утвердительно кивнул Семен Базальтыч. - Больше слов не нужно, тем более что я это уже сто раз слышал, а толку никакого.

Ректор подобрался и продолжил официальным тоном:

- Есения Иванько, ты отчислена из университета.

- Что? - я вскочила со стула, не веря своим ушам. - Это. это какая-то ошибка. Такого просто не может быть!

Все происходящее казалось каким -то жутким сном. Я и свой голос слышала, словно в тумане.

- Это еще самая легкая из твоих проблем, - твердо сказал ректор.

Я недоуменно посмотрела на него. В следующую секунду дверь распахнулась, и я узнала ответ на свой незаданный вопрос - в кабинет воли два человека в полицейской форме.

- Полиция? - испуганно пискнула я, замерев на месте от шока.

Ректор удивленно поднял брови.

- Иванько, поджог - подсудное дело, - объяснил он, глядя на меня, как на умалишенную.

- На этот раз тебе не выйти сухой из воды, - злобно пробормотал сквозь зубы Игнатий Петрович.

- Спокойнее, граждане, - осадил его один из полицейских. - А девушка пока поедет с нами для дальнейшего разбирательства. Все ваши показания сейчас запишем.

Дальше время будто ускорилось. Один из полицейских вывел меня из университета под ручку и посадил в машину. Я успела только глянуть в окно МатМаньяка и увидела там испуганное лицо Нонки. Может, она скажет, что все это просто дурацкое совпадение? Минут через пятнадцать вышел второй мужчина в форме.

- А куда мы едем? - я набралась смелости спросить.

- В отделение, - сухо ответили мне.

А еще через пятнадцать минут я оказалась в обезьяннике.

Полицейский запер меня в пустой камере, не рискнув посадить в ту, где ругались матом подвыпившие мужчины с синяками на лице. А потом я осталась одна.

Камера шоком для меня не стала. Мы с одноклассниками так круто отметили школьный выпускной, что рассвет встречали в похожем месте. Но тогда все отделались штрафами и разошлись по домам спать. Сегодня же дело куда серьезней.

- Эй! - крикнула я дежурному. - Мне нужно позвонить.

Вот только кому мне позвонить? Отца я никогда не знала, а с матерью стараюсь лишний раз не общаться. Все разговоры с ней сводились лишь к тому, что она снова просила деньги на водку. А я ее алкоголизм спонсировать не собираюсь. Других родственников у меня нет. Так что единственный выход - позвонить Ноне.

Мобильный мне принесли только через час. Нонка трубку не взяла. Полицейские тем временем вплотную занялись моим делом.

- На видео четко видно, как Вы, гражданка Иванько, метнули что -то в окно кабинета математического анализа. Сознайтесь, что это и зачем Вы это сделали и, может быть, мы обойдемся штрафом и общественными работами, - увещевал меня полицейский.

- Я ничего не бросала, - отчаянно мотала я головой. - Ничего такого. Мне вообще незачем было поджигать кабинет. Я матанализ еще в прошлом году сдала. И даже на отлично.

- Вот это-то и странно, - поморщился допрашивающий меня мужчина. - Столько проступков, правонарушений и вообще вреда обществу, но при этом отличная учеба. Как это у Вас, девушка, вышло?

- Просто у меня энергии дурной много, - я повинно опустила голову. - Вот и отчебучиваю что-нибудь время от времени.

- Тогда объясните же, наконец, зачем будущему фармацевту поджигать университет?

- Я не поджигала! Я шпаргалку передавала! - и мне пришлось рассказать, как оказалась на карнизе второго этажа.

- Давайте сюда телефон вашей Ноны. Будем разбираться, - тяжело вздохнул полицейский.

- Вы задержаны до конца расследования.

И меня снова заперли в камере.

Я от отчаянья уже все ногти сгрызла, но способа выпутаться из передряги не находила. И дело стало еще хуже, когда вернулся опер, который меня допрашивал, и сказал, что Нона все отрицает. Мол, она ничего не знает о том, как я оказалась по другую сторону окна и что я там делала.

- Вот же зараза! - не удержалась я.

Полицейский ушел, напоследок предложив мне подумать и все -таки сознаться.

Но я вместо этого только разрыдалась. Вот выберусь отсюда и все волосы Нонке, козе этакой, повыдергаю!

- Ну-ну, будет тебе, - прервал вдруг мои завывания мелодичный голос.

Я отняла руки от лица и от шока даже плакать перестала. Передо мной стола дива. Нет, Леди-стерва. Именно так, с большой буквы.

Черное, облегающее как вторая кожа платье в пол, с длинными рукавами и вырезом лодочкой. Рыжие волосы собраны в изящно-небрежный узел. На бледном лице ярко горели зеленые глаза, обрамленные великолепными ресницами и черными стрелками в форме кошачьего глаза.

- А Вы кто? - всхлипнула я.

- Я Ровена Дунарийская. Одна из тринадцати старших ведьм ковена, - она изящно накрутила локон на пальчик, сверкнувший золотым перстнем с изумрудом и кроваво -красным маникюром.

- Ведьма? - я вытерла лицо от слез. - Спятили, что ли?