Только сейчас Сара поняла, в чем дело. Как же она умудрилась ничего не заметить? Не обратить внимания ни на долгие взгляды, ни на благоговейные разговоры о замечательном, сильном и добром Питере? А ведь все началось еще на «Добродетели».

Энн влюблена в Питера, а Сара своей неуклюжей помолвкой разбила ей сердце. Чувство вины захлестнуло Сару. Да, она не раздумывая согласилась на благородное предложение Питера и даже на секунду не задумалась, не ранит ли кого-нибудь опрометчивое решение. Бедная, бедная Энн!

Сара напрасно пыталась убедить себя в том, что предмет воздыханий, возможно, не разделяет чувств девушки и при первой же возможности постарается сбежать с острова. Никакие доводы не помогали. Жизнь не баловала Энн, и вот теперь у нее отнимали единственную надежду на счастье. И кто? Сара Уиллис, которая с таким упорством старалась помочь своим подопечным обрести достойную жизнь.

Сара долго смотрела вслед убегавшей Энн. Наконец поднялась и повернулась к Луизе:

– Ты знала, что она всерьез симпатизирует Питеру?

Луиза кивнула.

– Не волнуйтесь. Я понимаю, почему вы с Питером решили соединиться, хотя Энн понятия ни о чем не имеет. Во всей этой пестрой толпе только вы двое так или иначе не преступили закон. Трудно винить парня в том, что он не хочет связывать жизнь с осужденной. А еще труднее винить вас за то, что не желаете выходить замуж за пирата. – Луиза пожала плечами. – Людям свойственно льнуть к себе подобным. Это я давно поняла.

Задумчивость, с которой Луиза произнесла последние слова, тронула Сару до слез. К горлу подкатил комок. О своем прошлом Луиза никогда не вспоминала, но Саре все-таки удалось сделать кое-какие выводы. Человек, на которого она напала с ножом, был старшим сыном герцога. Влюбиться в такого мужчину не составляло труда, но жениться на гувернантке наследник титула не мог. И все же она его любила. Что же должен был сделать этот мужчина, чтобы вызвать столь резкий приступ ненависти? Для женщины образованной и воспитанной простой отказ от брака не стал бы поводом к насилию. Во всей этой истории наверняка крылось нечто куда более серьезное.

Однако в отличие от многих подруг по несчастью Луиза ничего о себе не рассказывала, так что узнать правду не представлялось возможным. А жаль. Ведь она наверняка нуждалась в помощи.

Помочь Луизе. Так же, как она помогла Энн? Хороша помощь, нечего сказать!

– Никак не могу рассмотреть деревья, – заметила Луиза, явно пытаясь сменить тему разговора.

Сара снова вгляделась в линию горизонта. Теперь полоска превратилась в бесформенную, расплывчатую кляксу, все еще коричневую и пока совсем непривлекательную.

– И это Гидеон называет раем? – задала она себе вопрос Луиза с нескрываемым любопытством подняла глаза.

– Гидеон? Так вы уже зовете нашего доброго капитана по имени?

Сара вспыхнула.

– Нет, конечно, нет. Я просто оговорилась. Хотела сказать «капитан Хорн».

Вот еще один повод для острого чувства вины: вчерашняя ка тастрофическая встреча в трюме. Теперь он избегает ее, и не без серьезных оснований. Нельзя было позволять таких безумных вольностей, ведь из-за них все пошло вкривь и вкось.

– На вашем месте я не стала бы сближаться с капитаном Хорном, – с притворным безразличием заметила Луиза.

– А я и не сближаюсь.

Луиза иронично подняла бровь:

– Отлично. Значит, вас не покоробит то обстоятельство, что поздно ночью капитан прислал в трюм Барнаби Кента, приказав привести к нему Куини – к нему в постель.

Сара недоверчиво взглянула на Луизу:

– Не может быть!

– Вы же сказали, что не близки с ним.

– Так оно и есть. Просто я удивилась, что, требуя от своих подчиненных джентльменского поведения, он пригласил к себе Куини. – «И это после того, как пытался соблазнить меня», – мысленно добавила она.

Внезапно накатила жаркая волна ревности. Бороться с обжигающим душу огнем было бесполезно. Сара взглянула на квартердек и невольно поморщилась: Гидеон, как обычно, стоял у штурвала и отдавал распоряжения подчиненным. В своей бесстыдной кожаной безрукавке и обтягивающих бриджах он выглядел самим собой – похотливым сатиром, готовым соблазнить любое существо в юбке. Доверять ему нельзя. Все сладкие слова оказались обманом. Он никогда не думал ни о чем ином, кроме быстрого соблазнения и грубого обладания.

А ведь она едва не отдалась бесстыдному чудовищу! Какое счастье, что этого не произошло.

Луиза пожала плечами:

– Он же капитан. Было бы нелепо ожидать, что он будет следовать тем же самым правилам, которые установил для подчиненных.

– В том-то и дело, что я ожидала именно этого, – вздохнула Сара. – Человек говорит красивые слова о новой колонии, которую якобы намерен превратить в рай, а на самом деле мечтает о гареме для себя и своих пиратов. Хочет всех нас превратить в Куини.

– Тише, – прошептала Луиза, – вон она идет.

– Всем доброго утра, – игриво прочирикала она. Вытянув над головой полные белые руки, она зевнула. – Кажется, я припозднилась. Долгая выдалась ночка.

С томной грацией победительница опустила руки и приняла изысканно-соблазнительную позу.

– Поверьте, подруги: вовсе незачем опасаться, что пираты станут плохими мужьями. Судя по этой ночи, они очень даже сгодятся.

Послышались смешки. Однако Саре было не до смеха. Отвернувшись, она встала лицом к морю. Ну и что, если Гидеон действительно провел ночь с Куини? Ну и что, если бесцеремонная потаскуха получила наслаждение? Эти двое стоят друг друга. Куини воплотила все самое худшее, что было в узницах, а Гидеон – все отрицательные качества пиратов.

В этот самый момент Сара не столько увидела, сколько почувствовала, что Куини пробралась сквозь плотную группу подруг и остановилась рядом с ней. Плотно сжав губы, учительница упорно смотрела на приближающийся остров. Теперь уже он казался гораздо больше и отчетливо выступал из морских волн.

– Что это? – спросила Куини, опершись на поручень и вглядываясь в даль. – Неужели это и есть долгожданный Атлантис?

– Видимо, он, – ответила Луиза.

Сара промолчала.

– Странно, – проворчала Куини. – Зелени не заметно. Воды тоже.

Сара слегка прищурилась. Куини права. Ни реки, ни ручья, никакой растительности. Вряд ли такой пейзаж можно назвать райским. Если Гидеон имел в виду именно его, то какие же требования он предъявляет к раю?

Чем ближе корабль подходил к острову, тем мрачнее становилось молчание на палубе. Сара печально подумала, что после всех испытаний, которые пришлось пережить осужденным, капитан «Сатира» мог хотя бы проявить истинное достоинство и не лгать насчет того, что ожидает их впереди.

Парусник между тем стал забирать вправо. Он, без сомнения, подходил к острову, однако складывалось впечатление, что цель пути – дальняя его сторона, та, которой с палубы не видно.

– Может быть, это все-таки не наш остров? – раздался в толпе чей-то голос. – Может быть, мы просто обходим стороной препятствие?

– Сомневаюсь, – задумчиво заметила Сара. Она действительно терялась в догадках. – Если бы требовалось просто обойти этот кусок суши стороной, то мы наверняка прошли бы гораздо дальше.

Все столпились на борту, пытаясь пробиться к поручням и как можно подробнее рассмотреть огромное пространство сухой травы и нагромождение булыжников, на которых уже можно было заметить чаек.

Шхуна повернула вправо и теперь шла параллельно острову. Атлантис оказался значительно шире, чем подсказывало воображение, а потому потребовалось несколько минут, чтобы обойти каменистый выступ. Но едва критическая точка осталась позади и взору открылся противоположный берег, по палубе прокатился восторженный вздох.

Насколько одно побережье выглядело сухим, каменистым и безжизненным, настолько второе поражало буйством растительности и богатством красок. Вдоль песчаного пляжа ровным рядом, словно специально посаженные, высились стройные пышные кокосовые пальмы. За ними бушевали истинные джунгли: экзотические деревья, переплетающиеся цветущие лианы, а под всем этим – густой плотный подлесок. Роскошь и красота поднимались к самой вершине конусообразного острова, уходившего на несколько миль вдаль.