В этом и заключалась главная проблема.

– Объясни ситуацию как хочешь, лишь бы они не рассердились. Но в любом случае, понравится это им или нет, каюту тебе придется освободить.

С этими словами капитан решительно направился прочь. В сотый раз Гидеон проклинал тот миг, когда взял на борг «Сатира» неугомонную англичанку. От нее одни неприятности. Заметив капитана, женщины разошлись. Дурной знак.

– Что вы затеваете на сей раз?

– Затеваю? – с невинным видом переспросила Сара.

– Да, я имею в виду переговоры с подопечными. Если бы все было так просто, как вы хотите представить, они не бросились бы врассыпную, едва завидев меня.

– Мы всего-навсего обсуждали время занятий на завтра. А разбежались они потому, что приходят в ужас от одного вашего вида.

С таким объяснением трудно было не согласиться, поскольку именно так на него отреагировала Энн Морис. Осознание всеобщего страха вовсе не улучшило настроения. Сунув ладони за ремень, капитан бросил на Сару холодный взгляд.

– А вы тоже боитесь меня?

В золотистом свете фонаря глаза Сары ярко блеснули, хотя подбородок заметно дрожал.

– Я уже говорила, что не боюсь ничего и никого, а меньше всего вас.

Гидеон подошел ближе и заговорил совсем тихо, почти шепотом:

– Правда? Вот и прекрасно. В таком случае вы наверняка не будете возражать против переселения в отдельную каюту – как раз напротив моей.

Страх отразился на лице упрямице прежде, чем она успела взять себя в руки.

– Что вы хотите сказать?

Довольный тем, что удалось заметно поколебать самомнение, Гидеон взял учительницу за руку и без дальнейших церемоний повел к квартердеку.

– Только то, что вплоть до прибытия на остров Атлантис вам предстоит ночевать в каюте Барнаби Кента, первого помощника капитана. – Заметив в глазах мисс откровенный ужас, капитан милостиво пояснил: – Не волнуйтесь, сам первый помощник на это время переселится к повару Сайласу Драммонду. Так что каюта окажется в вашем полном распоряжении.

– Но почему? Зачем? – Сара изо всех сил, но тщетно пыталась освободиться от цепкой хватки капитана. – Я хочу остаться внизу, вместе со всеми!

– Знаю. Чтобы бередить их души, волновать, возмущать, подстрекать к бунту – в общем, всячески вредить.

Гидеон втащил Сару под квартердек – туда, где помещались каюты, – и лишь после этого ослабил железную хватку.

– Не потерплю ничего подобного. В моем распоряжении приличное, привыкшее к порядку судно, и никакого хаоса на нем я не допущу. Моряки прекрасно ладят с вашими подопечными, так что пусть все идет своим чередом.

Сара резко повернулась, в бессильной ярости сжав кулачки:

– Что же вы намерены со мной сделать? Замуровать в каюте до конца пути?

– Вовсе нет. Просто хочу иметь возможность постоянно наблюдать за беспокойной пассажиркой.

Заметив лихорадочный блеск в глазах Сары, Гидеон решил немного смягчить тон.

– Днем можете пользоваться полной свободой: ходите куда хотите, проводите уроки и вообще занимайтесь чем угодно. Однако ночи вам лучше проводить отдельно от учениц. Назовем меру предупредительной, причем очень мягкой.

Казалось, объяснение немного успокоило бунтарку. Воинственная поза сменилась более мирной.

Капитан сделал еще несколько шагов и остановился перед каютой Барнаби.

– Кроме того, в каюте куда удобнее, чем в трюме, вместе со всеми. – Распахнув дверь, он жестом пригласил ее войти. – Располагайтесь.

С подозрением поглядывая на тирана, Сара проскользнула в каюту. Гидеон вошел следом и включил лампу. На лице Сары появилось удивление, и она покраснела от удовольствия.

Каюта Барнаби, конечно, выглядела не так шикарно, как каюта самого капитана, однако тоже весьма привлекательно. Пиратское ремесло приносило щедрое вознаграждение, и комната была удобной, уютной и красивой. Широкая кровать с мягким пуховым матрасом; огромное, в полный рост, зеркало, красноречиво говорившее о тщеславии хозяина; резной шкаф черного дерева, который Барнаби когда-то приобрел в Африке.

Разумеется, гардероб Сары был настолько скуден, что никак не мог бы заполнить удивительное сооружение. Гидеон пожалел, что не дал ей возможности упаковать вещи перед переселением на «Сатира». Первое, что предстояло сделать на Атлантисе, – эго вплотную заняться одеждой непокорной мисс.

– Ну что, сойдет? – поинтересовался капитан, с довольным видом скрестив руки на груди.

Сара повернулась, изо всех сил пытаясь скрыть восхищение.

– Думаю, здесь вполне сносно.

– Ну что ж, прекрасно. В таком случае я оставлю вас. Отдыхайте. А мне еще предстоит проверить, как устроились на ночь остальные.

Капитан направился к двери.

– Гидеон?

Услышав, как слетело с манящих губ его имя, пират остановился. Звук казался таким нежным, чувственным, даже интимным. Так хотелось, чтобы она повторяла его снова и снова. Чтобы негромко звала тем низким, чуть хрипловатым голосом, который...

Черт возьми, опять он позволяет себе думать о настырной англичанке просто как о женщине – красивой и желанной! Желанной и доступной.

– Да? – отозвался он неожиданно севшим голосом.

– Когда мы высадимся на острове, как... каким образом будет организован ночлег?

Хотя спрашивать о подобном казалось крайне неловко, Сара выдержала пристальный, с прищуром, взгляд. Капитан еще не думал над решением этого непростого вопроса, а потому затруднился с ответом.

Мисс Уиллис вздернула подбородок:

– Так как же?

«Ты будешь спать со мной». Мысль пронзила совершенно неожиданно, и он мысленно проклял себя. На Атлантисе он постарается сделать так, чтобы эта красавица спала как можно дальше от него.

– До свадьбы мужчины будут ночевать на шхуне, а женщины – в хижинах.

Капитан понимал, что такое решение вызовет недовольство команды, но иного допустить не мог. Сара глубоко вздохнула.

– А мне... мне можно будет ночевать вместе с остальными?

Смерив возмутительницу спокойствия взглядом, Гидеон тихо ответил:

– Можно. При условии, что будете вести себя прилично.

В зеленых глазах Сары вспыхнула искра протеста.

– Хотите сказать, если буду сидеть тихо и позволю творить со своими подопечными все, что угодно.

– Именно это я и имел в виду.

– В таком случае хорошего поведения вы от меня вряд ли дождетесь.

– И мне придется принять соответствующие меры. А это означает, что вы будете ночевать в соседней каюте до самой свадьбы.

Капитан Хорн замолчал, с удовольствием наблюдая, как покрывается жарким румянцем нежная, словно тончайший фарфор, кожа. А потом, вполне довольный тем, что вверг упрямицу в смятение, а может быть, даже заставил раскаяться в собственных словах, безмятежно насвистывая, направился к себе в каюту.

Сара проснулась еще до рассвета. Быстро привела себя в порядок и прямо поверх ночной сорочки надела платье. Обойтись без расчески и чистой одежды оказалось не так-то легко. Она сделала все, что могла: кое-как расчесала волосы пальцами, потом пригладила их ладонями. Лицо сполоснула морской водой из ведра – к счастью, какой-то внимательный пират оставил его прямо за дверью. Решив, что утренний туалет можно считать законченным, поспешила на палубу.

Нужно срочно поговорить с Питером. Если ему посчастливится убежать с острова, пусть бежит даже без нее.

Вчера, прощаясь, он упомянул, что утром должен заступить на вахту. Может быть, удастся поговорить без свидетелей, пока весь корабль еще спит? Сара внимательно оглядела палубу. Почти безлюдна: судя по всему, пираты действительно еще не проснулись. Те же немногие, кому выпало дежурство, были заняты своими делами и не обращали на учительницу ни малейшего внимания. Но куда подевался Питер?