Негодяй открыто насмехался над ней!

Сара смерила обидчика уничтожающим взглядом:

– К вашему сведению, джентльмен был офицером английской кавалерии и вовсе не франтом.

Пытаясь создать хотя бы небольшую преграду неожиданной близости, она подняла ладонь.

Однако дерзкий нарушитель спокойствия тут же поймал руку и, крепко сжав ее, не спускал с пленницы внимательных, мерцающих удивительным светом глаз.

– Возможно, и не франт, но в то же время и не настолько сильный и мужественный человек, чтобы удержать вас в Англии. И, насколько можно судить, не великий специалист в искусстве поцелуя. Хотя вам самой, возможно, для трезвой оценки его способностей недостает практической подготовки.

Прежде чем Сара успела возразить, жадные губы снова коснулись ее губ. На сей раз поцелуй оказался требовательным, настойчивым. Дерзкий рот, неумолимо требовавший ответа, уже искал не нежности, а страсти. Да, именно так пираты захватывают добычу. Сара крепко сжала густые черные волосы, стремясь хоть немного отдалить от себя опасное лицо, но в этот момент шхуна качнулась на волнах, и она оказалась в крепких объятиях.

Губы сами собой раскрылись, и дерзкий язык проник в рот. О ужас! Ощущение оказалось... приятным и волнующим. Язык начал двигаться в завораживающем, призывном ритме, и уже через секунду она, забыв обо всем на свете, вместо того чтобы оттянуть черноволосую голову назад, как можно дальше, прижала ее к себе еще крепче. Волшебные губы жили собственной восхитительной жизнью. Они завладели не только ртом Сары, но и всем ее существом с той же уверенностью, с какой совсем недавно их обладатель завладел фрегатом «Добродетель».

В свое время поцелуи полковника Тейлора казались осторожными, неуверенными, словно он боялся спугнуть добычу. О небеса! Дерзость капитана Хорна доставляла истинное наслаждение. Пылкие прикосновения языка, горячие ладони на талии, прижимающие ее все крепче, все настойчивее...

Поцелул длился целую вечность, становясь с каждой секундой все более жарким и требовательным. Руки принялись гладить спину, бедра, а большой палец вдруг осторожно коснулся груди.

Мгновенно очнувшись и с неожиданной силой вырвавшись из объятий, Сара почти закричала:

– Не смейте так ко мне прикасаться! Не смейте!

– Но почему же? – учащенно дыша, с удивлением спросил капитан.

– Да потому что это... это... неприлично!

В бездонных глазах мелькнуло веселое изумление. Привычным движением ладони Гидеон отправил на место непослушную прядь, спустившуюся на лоб во время самозабвенного поцелуя.

– Неужели вы никогда не делали ничего неприличного, леди Сара?

«Леди Сара». Так вот почему этот человек так поступает с ней. Просто хочет унизить сестру графа. Тактика настолько же подлая, как и та, которую в свое время использовал полковник Тейлор. Эта мысль мгновенно отрезвила Сару, вернула на землю.

– Я не леди Сара. Такой девушки не существует на свете. – Отвернувшись, чтобы не смотреть в опасные глаза, она решительно добавила: – Я просто мисс Уиллис, вот и все.

– Нет, не мисс Уиллис. – Пират осторожно, но властно дотронулся до подбородка и повернул ее лицо к себе. – Мисс Уиллис – слишком скучное и сухое имя, особенно для особы с такими страстями, как у вас.

– У меня нет никаких страстей! – воскликнула Сара. – И мне не нравится...

Сара пыталась сопротивляться. Крепко сжав кулачки, она уперлась в широкую, твердую как камень грудь и попыталась оттолкнуть наглеца. Но Гидеон, схватив упрямицу за запястья, опустил ее руки и держал так до тех пор, пока кулачки не разжались сами собой, после чего прижал к себе девушку с такой силой, словно хотел слиться с ней в единое целое.

Почему-то исчезло желание двигаться... говорить... даже дышать. Весь мир сконцентрировался в одном-единственном человеке, чьи волшебные губы и руки позволили Саре почувствовать себя женщиной, а не реформатором и не сводной сестрой графа. От капитана пахло морем и ромом – оказалось, что сочетание это отнюдь не самое неприятное. Жадный поцелуй смешал быстрое неровное дыхание капитана с ее собственным, таким же быстрым и неровным.

Внезапно объятие стало таким смелым, что Сара отчетливо ощутила мощь мужского желания. Она замерла. В свое время мать нашла в себе силы откровенно рассказать дочке о плотской любви. О Господи! Этого никак нельзя допустить!

Сара выскользнула из его объятий. Губы горели от безжалостных поцелуев, а сердце билось, как птица, попавшая в клетку. Впрочем, сейчас было вовсе не до этого. Сара бросилась к столу, пытаясь найти спасение за его массивными дубовыми тумбами.

Испепеляя ее взглядом, пират в мгновение ока оказался возле стола и остановился в воинственной позе.

– Видите ли, Сара, вы тоже подвержены страстям. Можете сколько угодно цепляться за приличия, но ведь нам обоим известно, что на самом деле вы вовсе не та добродетельная недотрога, какой хотите казаться.

– Итак, бешенство и насилие доставляют вам удовольствие? А власть над женщинами и детьми позволяет ощущать себя всесильным? Вы ничуть не лучше английских аристократов, которых ненавидите. Которые угнетают слабых, а к женщине относятся как к вещи!

Глаза пирата потемнели от ярости.

– Но ведь вы обо мне ничего не знаете! Ничего! Разве я вас притеснял? Морил голодом?

Капитан замолчал и резко выпрямился. Он едва сдерживал гнев. Даже шрам на щеке побелел от напряжения. Несколько раз глубоко вздохнув, он снова заговорил, но теперь его голос звучал спокойнее.

– Ваши женщины и мои мужчины – люди одного круга и, конечно, договорятся между собой. Только вы упорно не хотите ничего понять, не желаете увидеть, что я предлагаю заключенным куда больше, чем они смогут обрести в иных землях: дом, мужа и возможность иметь детей. А кроме того, даю выбор...

– Выбор? Между кандалами сейчас и кандалами потом? Это, по-вашему, и есть выбор?

– Хватит пререкаться! Отвечайте прямо, готовы ли вы принять предложение в том виде, в каком я его их предложил. Неделя на то, чтобы все женщины на шхуне выбрали себе мужей. Иначе я поступлю так, как я и предполагал с самого начала. Позволю всем пиратам выбрать себе жену по вкусу.

– А как насчет...

– Да или нет. Третьего не дано. Если возникнут проблемы, я решу их без вашей помощи. Понятно?

– Вполне. Вы не просто тиран, вы мелочный тиран, потому и ставите условия. – Сара помолчала, собираясь с мыслями. – Хорошо, через неделю мы дадим ответ. Но если ваш гениальный план окажется невыполнимым из-за непредвиденных трудностей, не пытайтесь свалить вину на меня.

– Трудностей не будет, не сомневайтесь.

Его дьявольская самоуверенность бесила.

С достоинством расправив плечи, мисс Уиллис высокомерно взглянула на соперника:

– Я могу идти, капитан Хорн?

– Гидеон. Вы будете звать меня по имени: Гидеон.

Сара никак не могла допустить подобной интимности.

– Это невозможно. Поцелуй... поцелуй вовсе не означает...

– Поцелуй – ошибка, которую я не собираюсь повторять. Но кровожадные пираты не привыкли к церемониям, а потому предпочитают обращение по имени. Так что Гидеон.

Капитан подошел к двери и повернул ручку.

– Вот теперь можете идти.

Сара не знала, как отнестись к столь презрительной оценке поцелуя. Обижаться или радоваться? Она изо всех сил пыталась убедить себя в том, что испытывает огромное облегчение и больше не хочет ни объятий, ни мучительно сладких ласк.

– Ну же! – Негодяй распахнул дверь, словно не мог дождаться, когда упрямица оставит его в покое.

Стараясь сохранить достоинство, Сара обошла вокруг спасительного стола и гордо направилась к двери. Чепчик лежал на полу, всего в нескольких футах от нее: стоило лишь наклониться и поднять.

– Не трогайте! С распущенными волосами вы выглядите гораздо лучше. Больше не надевайте эту дурацкую тряпку.

Сара с недоумением взглянула на него. Ведь он только что хотел побыстрее выпроводить ее?

– Без чепчика у вас больше шансов поймать терпимого мужа.