– Меня зовут Питер Харгрейвз, сэр. Мне удалось пробраться на борт во время паники и суеты – в те самые минуты, когда на шхуну переводили заключенных тюремного фрегата. Я... я очень хочу стать пиратом, сэр.

Так. Значит, объявился еще один искатель приключений и несметных сокровищ.

– Зачем тебе такая судьба? Жизнь пирата нелегка. Ты и сам, наверное, это знаешь. Ради золота приходится тяжко трудиться, рисковать жизнью, а порою даже совершать самые неприглядные поступки.

Харгрейвз выглядел неважно, однако изо всех сил пытался сохранить самообладание.

– Как сказать, сэр... дело в том, что... если честно, то особого выбора у меня нет. Планировал пробраться в Новый Южный Уэльс, чтобы разбогатеть, но вы помешали. В Англию я вернуться не могу.

Хорошо хоть парень не врет. Гидеон продолжал невозмутимо точить саблю.

– Что же мешает тебе вернуться в Англию?

Кончики оттопыренных ушей Харгрейвза предательски покраснели.

– Пришлось убежать в море, чтобы спастись от палача, сэр. Я убил человека.

Гидеон и верил и не верил парню. Впрочем, почти у каждого пирата тоже был свой секрет. Ни один моряк не решится спрятаться на пиратской шхуне без особых на то причин.

Гидеон перестал точить саблю и пристально взглянул на хитреца. Значит, парню угодно податься в пираты? Что ж, невелик, конечно, но выглядит вполне крепким и выносливым. Скорее всего умеет ловко лазить по оснастке. Как жаль, что скоро это искусство Гидеону уже не потребуется!

– Скажи-ка, Питер Харгрейвз, что тебе известно о земледелии?

Харгрейвз взглянул на всесильного капитана так, словно тот только что сошел с ума.

– О земледелии, сэр?

– Да, именно о земледелии, – нетерпеливо повторил Гидеон. – Или о плотницком деле, или об изготовлении кирпичей. Что тебе известно обо всех этих занятиях?

Харгрейвз вопросительно взглянул на первого помощника, но тот лишь кивнул:

– Отвечай капитану, парень.

– Ничего... ничего не известно, сэр. Я моряк, сэр, причем очень даже неплохой.

Гидеон нахмурился, и кандидат в пираты тут же поспешно добавил:

– А еще я очень хорошо умею драться, сэр. Знаю, что по виду этого вовсе и не скажешь, но на самом деле запросто могу уложить верзилу в два раза больше меня.

Лицо капитана стало еще суровее.

– Как только мы пристанем к берегу, нужда в моряках и бойцах отпадет сама собой. Барнаби, закуй-ка этого молодца в цепи до тех пор, пока...

– Я умею разделывать туши и готовить мясо! – в отчаянии выпалил Питер.

Гидеон сразу заинтересовался. Выражение лица мгновенно изменилось. Отложив саблю и точильный камень, пристально посмотрел на парня:

– Правда? Не врешь? Действительно можешь освежевать свинью и знаешь, как сохранить мясо и шкуру?

– Чистая правда, – едва дыша от ужаса, подтвердил Харгрейвз. – Отец был мясником и научил меня всему, что необходимо. А потом он разорился, и мне пришлось уйти в море.

Значит, мясник. Что ж, мясник на острове Атлантис может очень даже пригодиться. Конечно, при одном условии – если самозванец говорит правду. Но ради того, чтобы заполучить квалифицированного мясника, стоит рискнуть.

– Вот что я тебе скажу, англичанин. Ты можешь плыть с нами до самого конца, до места назначения. – Харгрейвз бросился было благодарить, но капитан предостерегающе поднял руку. – Однако после этого тебе придется доказывать собственное право на жизнь в нашей колонии. Лени и разгильдяйства не потерплю. Если тебе кажется, что пираты – бездельники, то это глубокое заблуждение. А потому, если вдруг обнаружится, что к работе ты не приспособлен, придется попросту высадить тебя на необитаемом острове и оставить там наслаждаться праздностью.

Гидеону хотелось припугнуть этого невесть откуда взявшегося пирата. Чтобы в следующий раз не спешил прятаться в баркасе, а как следует подумал.

– Отправь-ка молодца драить палубу, – решительно приказал Гидеон.

– Капитан, время ужина. Чем будем кормить женщин?

Ах да, конечно, женщины! Уже целый час они вели себя так тихо, что Гидеон почти забыл о них.

– У нас вполне достаточно продуктов, чтобы досыта накормить и женщин, и детей. Пусть Сайлас приготовит ужин.

– На время ужина им будет разрешено подняться на палубу? – спросил Барнаби.

Капитан Хорн поднял глаза и заметил, что Харгрейвз прислушивается к их разговору. Может быть, парень что-то утаил? Может быть, среди пленниц его ждет милая? Что ж, вполне веская причина, чтобы спрятаться на борту, – за столь самоотверженный поступок трудно винить.

– Нет, еще рановато. Прежде чем выпустить женщин на палубу, предстоит кое-что обсудить с командой.

– Что именно? – поинтересовался Барнаби.

– Скоро узнаешь, – ответил капитан.

Гидеон вытащил из кармана часы и открыл крышку. После разговора с мисс Уиллис прошел час. Надо узнать, что решили женщины. Приняли они предложение капитана?

– Приведи-ка сюда мисс Уиллис, – распорядился Хорн. – Нам с ней предстоит закончить дискуссию.

Барнаби и пират ушли и увели с собой Харгрейвза. Гидеон не учел, насколько трудно окажется сообщить матросам о собственном предательстве – о том, что он намеренно отнял у них право выбора и отдал его женщинам. Что за демон завладел им и подсказал столь немыслимое решение? Ведь о такой привилегии женщины и мечтать не могли. В Австралии, в Новом Южном Уэльсе, такое никому бы и в голову не пришло.

Гидеон вытащил из ящика стола едва початую фляжку рома. Он хранил ее на случай крайних затруднений. Вообще капитан не питал слабости к спиртному, но иногда оно помогало держать себя в руках. Гидеон сделал небольшой глоток, поморщился, закашлялся, глотнул еще. Всего несколько капель настоящего морского рома помогли снять напряжение.

Ничего плохого нет в том, размышлял капитан, что он предоставил пленницам право выбрать себе мужей. Он просто хотел помочь им стать счастливыми. Ведь счастливые женщины покладисты, послушны и готовы трудиться вместе с мужчинами. Остров Атлантис нуждается в женщинах, и не только для удовлетворения мужской страсти, но и для выполнения самой разной и важной работы: им придется готовить, шить и прясть, заниматься садоводством и учить детей – справляться со множеством дел, к которым мужчины совсем не приспособлены. Так что если капля свободы в выборе того единственного, с кем предстоит провести всю оставшуюся жизнь, сможет эту жизнь украсить, почему бы ее не дать? Он попытается объяснить товарищам свою точку зрения, и они наверняка его поймут. Тем более что сам он точно предпочел бы, чтобы его будущая жена – кого бы он ни выбрал – пошла к алтарю по доброй воле.

В дверь постучали. Гидеон быстро спрятал фляжку, задвинул ящик и откинулся в кресле.

– Войдите.

Появилась мисс Уиллис. Стремительно покидая каюту час назад, она пылала праведным гневом. Но сейчас выглядела покорной, даже немного робкой. Странно, но почему-то сквозившая в ее облике безысходность вызвала раздражение, и Гидеон заговорил резче, чем следовало бы.

– Ну? Что решили ваши подопечные?

Сара словно не расслышала вопроса.

– По дороге сюда я заметила, что вы захватили в плен одного из членов команды «Добродетели». Какая судьба ждет этого человека?

Забота о жалком английском матросике лишь усилила раздражение Хорна.

– Сбросим в море, и дело с концом. – Заметив на лице собеседницы неподдельный ужас, капитан смягчился. – Не волнуйтесь. Парень просто станет членом команды «Сатира», и все.

Мисс Уиллис с облегчением вздохнула.

– А почему вы так за него волнуетесь?

Мисс Уиллис скромно опустила глаза.

– Не только за него, за любого человека с «Добродетели».

– Какая трогательная забота!

Неожиданно промелькнула мысль, что, возможно, Харгрейвз пробрался на шхуну именно ради этой хорошенькой молодой леди. Однако Хорн тут же отмел ее. Британские матросы не дураки и ни за что не позволят себе влюбиться в ту, которая выше по положению. Кроме того, такая милашка, как мисс Уиллис, ни за что не ответит взаимностью столь невзрачному ухажеру.