Голос из навигатора:

– Вы прибыли к месту назначения.

Иван быстро припарковался и побежал вперёд, пока не уткнулся в огромный баннер перед зданием: «НИИ нейрохирургии им. академика Н. Н. Бурденко». Фонари не справлялись со своей задачей – всего в паре метрах от баннера господствовала непроглядная ночь. Солёная влага лица, перемешиваясь с ледяным дождём, бесследно исчезала на чёрном асфальте. На секунду остановившись, Иван проверил содержимое папки с документами и устремился на крыльцо. Всё это время песня не умолкает. Она звучит в голове, в небе – везде… из каждой ступеньки больничного крыльца, из всякой звезды Млечного пути раздаётся:

Буквы на баннере перемешались и поменяли свой цвет. Теперь на нём горела надпись:

Кабинет детского невролога в поликлинике принял маленького пациента и его маму. Доктор Воронова смачно зевнула, не утруждая себя прикрыть рот рукой, – так ей все эти жалобы уже надоели:

– Ну, чего Вы, мама, всё ходите ко мне? Голова у ребёнка и должна болеть, это возрастное, всё пройдёт, я же Вам это говорила уже!

Света:

– Но ребёнок стал уставать очень быстро, а раньше…

– На то он и ребёнок, чтобы уставать, – нетерпеливо перебила врач, – бегает много, играет, вот и устаёт.

Света затараторила, торопясь сказать, пока снова не отфутболили:

– Мы всех врачей прошли, что Вы нам в прошлый раз написали, трубку глотали, везде всё в норме, но Петя почти совсем перестал есть, и рвота иногда по утрам случается. Не писает утром. Что это ещё может быть?

Воронова:

– Да ничего это не может быть. ЭГГ сделали?

– Сделали.

– Ну и молодцы! Приходите через полгодика, если не пройдёт. Дети растут, так бывает, – широченно зевнув, эскулап на 2–3 секунды остаётся с распахнутым ртом. Наконец, «окно» закрывается, а вместе с ним заканчивается и приём, – до свидания!

…Петю сильно рвёт в садике на выпускном, качает из стороны в сторону. Иван и Света уводят его домой. Сын сильно похудел, но лето, проведённое на даче, выдало ребёнку резервные силы. Пришла эпохальная осень – первый раз в первый класс. Почти сразу Ивану позвонили из школы:

– Приходите побыстрее, пожалуйста, с Петей что-то не так.

Медсестра:

– Мы так испугались! На уроке Петя побледнел и, кажется, в обморок упал на пару секунд. Давление померили, очень маленькое было. Жаловался, что голова болит, а теперь вот молчит.

По дороге домой хмурый отец держит сына за руку:

– Что, Петь, голова болит?

Петя пожал плечами:

– Не знаю. Может, немножко уже.

– Ну, раз немножко, то, может, отдохнёшь, и в гараж сходим? Давно мы вместе никуда не ходили, ты соней-засоней стал.

– Ну, давай сходим.

Спустя час ребята собирались на улицу.

– Папа, папа, смотри, у меня получилось! – Петя с гордостью показал зашнурованный на бантик ботинок.

Иван:

– Ты молодчина! Я, помню, дольше учился, никак не выходило.

– Вот смотри, я и второй уже завязал! – Петя радостно демонстрировал аккуратные бантики на кроссовках.

Иван:

– Конечно, тебе проще! Ты же со всякими верёвочками не расстаёшься, постоянно что-то плетёшь из них.

Довольные собой и тёплым деньком, а самое главное хорошим самочувствием, папа и сын вышли на улицу. Петя, едва сбежав с крыльца, сорвал длинные травинки и на ходу сплёл их косичкой.

Иван:

– Петь, кто хоть тебя научил-то этому?

Петя:

– Никто, я сам. Просто мне очень нравится плести. Иван открыл гараж:

– А узлы разные умеешь вязать?

Петя:

– Нууу, не знаю!

– Меня отец в детстве учил вязать всякие. И морские, и ещё какие-то сложные узлы, правда, я подзабыл почти все… Здесь верёвок много – будем вспоминать, пока времечко есть! – Иван взял моток спутанной верёвки, – например, попробуем завязать узел на этой… – крякнул, пытаясь зубами нащупать нужную сторону…

Петя дополнил:

– Верёвке.

– Да. Но для того чтобы завязать один узел, сначала нужно развязать все узлы. Этим мы сейчас и займёмся. На-ка, держи этот конец, мой мальчишка-молодец! – Иван попятился, распутывая запутанный моток.

Свет снова померк, а настойчивый голос Пети произнёс слово «Верёвка».

Свет включился знакомой картинкой с золотистым островком.

– Верёвка! – повторил голос.

Иван сидел с опущенной на грудь головой и не подавал признаков жизни. Петя толкнул отца в бок:

– Папа, ты защемил, что ли? У тебя есть верёвка!

– Сам ты защемил, верёвочник ты хренов! – Иван встрепенулся и, дурачась, напал на сына.

Петя вместе с отцом скатился в воду:

– Ах ты, каракатица! Сейчас я тебя заборю!

– Петя, вылезай, это болото! – внезапно спохватился Иван.

– Ну и что? – Петя улыбнулся, поднялся на ноги и побежал по воде, – попробуй, догони!

Хрустальные брызги разлетались во все стороны и, превратившись в невесомые пушинки-огоньки, медленно оседали на поверхность болота, на плечи и голову Ивана, добавляя волшебства в этот и без того чудесный мир. Иван стоял по колено в воде и зачарованно смотрел на сына:

– Петя, а почему ты сухой, а я весь мокрый?

– Пап, просто ты не веришь, что это возможно, вот тебя вниз и тянет. Забудь о силе тяжести, о притяжении, обо всём – его нет, ничего нет, просто до-го-ниии! – улюлюкая, Петя помчался по поверхности болота.

Иван аккуратно поднял ногу и попытался поставить её на воду, потом ещё и ещё, но все усилия были тщетны – устоять на поверхности никак не получалось:

– Да, блин, как же это?

Петя дразнил отца, пританцовывая рядом с ним:

– Забудь про всё, только догони! Догони меня – догони меня!

– Ну, хорошо, сынок, классно пляшешь! Ты только чуток поближе подтанцуй, а то я тебя плохо слышу.

Едва Петя подошёл к увязшему по колено Ивану, как тот с диким рёвом прыгнул на него. В последний момент сын увернулся, и отец, упав на живот, заскользил по поверхности воды, как жирный тюлень по тонкому льду. Иван громко захохотал и вскочил на ноги, но тут же слегка погрузился в воду. Присев на корточки, он оперся ладонями о поверхность воды впереди себя и резким толчком перенёс ноги вперёд. Таким нелепым галопом, как-то боком, не разгибая спину и всё меньше проваливаясь, Иван нёсся на Петю, и глаза его сияли от восторга.

Петя захлебнулся от смеха:

– Папа, ты скачешь, как макака!

– Не ври! Я самец лютой гориллы! – в яростном прыжке отец поймал сына и сгрёб его в охапку.

Ребята кубарем покатились по упругой поверхности воды, подняв миллионы золотых брызг. Радужные волны, соучастники светлой радости, разбежались в разные стороны, приглашая весь мир присоединиться к веселью.

Иван присел на воду, словно на резиновый мат, и осмотрелся:

– Петя, красотища-то здесь какая!

Удивительная птица заглянула Ивану в глаза, затронув и без того дрожащие струны души, вертикально взмыла вверх и растворилась в слепящем свете.

– Как во сне, просто… – шептал Иван, – я раньше во сне по-всякому летал, аж дух захватывало, и сверху всё видел, как на ладони. Сначала руками махать учился, с горки, с балкона парил, а потом так взлетать научился, с земли прямо. Надо сейчас попробовать! – Иван поднял руки и рассёк ими воздух.

– Папа, ты про верёвку не забыл? – в голосе сына звучали настойчивые нотки.