— Ты хитрый и наглый, но тупой, потому что не учёл самого главного. Я могу просто уничтожить тебя, и никто из моих людей ничего не скажет нашему господину… Он никогда не узнает о твоём существовании, а девк… а девицу мы отдадим ему сами.

Отрадно, что мастер Вегайн питал к своим подчинённым столь глубокое доверие, но, как говорил один персонаж из старого Советского телесериала: «Что знают двое, то знает свинья». Если у некой тайны десяток носителей — её не получится сохранить, как ни старайся. Однако я, разумеется, не стал рушить иллюзии, которыми жил колдун — пусть так и остаётся дураком.

— Вы правы, Ваша Милость. Куда уж мне до тех высот, на которых парит разум благородных господ? Вы, Ваша Милость, можете убить меня и присвоить себе мои заслуги, но есть небольшая проблема…

— И какая же? — насторожился Вегайн.

— Свидетели, Ваша Милость…

— Какие ещё свидетели?

— Обыкновенные, Ваша Милость. И если с бывшим деканом, — я кивнул в сторону Марка, — вы, уверен, расправитесь так же легко, как и со мной, то Риту убивать не станете, не правда ли? А она, как только придёт в себя, обязательно расскажет о том, кто спас её на самом деле…

Мастер Вегайн нахмурился. Он размышлял над сказанным и, судя по проступавшему на лице недовольству, не находил изъяна в моей логике.

Всадники ожидали приказа командира, готовые нанизать меня на копья, однако я сохранял полное спокойствие — Вегайн надменная сволочь, но не законченный идиот. И он уже внутренне согласился с моими доводами, просто пока не был готов признать это вслух.

Конечно, в схватке разума и обиженного самолюбия вполне могло победить последнее, но даже в таком случае оставался неплохой шанс спастись. План отступления я продумал сразу, как только всадники окружили нас — без него не имело смысла начинать этот опасный разговор.

Предполагаемый противник силён, мобилен и прекрасно оснащён. Всё так, однако любое преимущество, если умеешь, можно обратить в недостаток. Я умел.

Обратная сторона силы — излишняя самоуверенность. Вряд ли такой отряд всерьёз ожидал от подростка-простолюдина хоть какого-то сопротивления, а моё заклинание стало бы для них очень неприятным сюрпризом.

Огромные лошади — это высокая скорость и мощь… Но они совершенно бесполезны на узких кривых улочках и захламлённых дворах, где этим гигантам просто не развернуться. Латные доспехи хорошо защищали от любого оружия, но серьёзно снижали подвижность, а длинные копья, прекрасно подходящие для боя на дистанции, в тесноте только мешали.

Вывод? Нужно добраться до окружающих площадь домов и затеряться в переулках и переходах, где враг утратит все свои преимущества. Дистанция невелика — всего сотня метров. Пятнадцать секунд бега, и я в безопасности.

Разумеется, противник не станет сидеть сложа руки, а значит, мне нужно как-то отвлечь всадников и мастера Вегайна. Думаю, колдовство подойдёт для этого лучше всего. Превратив мостовую в минное поле, я получу необходимую фору — осколки булыжников, бьющие из-под копыт, наверняка задержат преследователей на жалкую четверть минуты.

В общем, план был… Но, надеюсь, пользоваться им не придётся: сегодня на мою долю и без того выпало немало приключений подобного рода, и добавлять к ним схватку с графскими бойцами — это уже перебор.

— Значит, тебя зовут Феликс Обрин… — задумчиво произнёс Вегайн через полминуты. Он отвёл ладонь в сторону, и голубоватый свет потух. — Я запомню тебя, обещаю. И я доложу нашему господину обо всём, что здесь произошло…

Что же, всё закончилось так, как мне было нужно. А ещё один враг — пусть даже мастер-чародей — вряд ли существенно затруднит и без того непростую жизнь. Мне в любом случае в самом ближайшем будущем придётся отправиться в Академию, оставив всех недоброжелателей позади, поэтом одним больше, одним меньше — невелика разница.

— Разговор окончен, — хмуро сообщил колдун. — Сейчас мы сопроводим вас в замок, где вам выделят комнату, в которой вы проведёте ночь.

Он развернулся, раздал короткие приказы своим подчинённым и поехал вперёд, взяв Риту на руки. Крепкий мужичок и умелый наездник — я бы так навряд ли сумел.

Рыцари демонстративно перегородили обратный путь, недвусмысленно намекая, что теперь у нас только одна дорога. Ну и ладно, мы всё равно не собирались бежать.

Беседа с мастером Вегайном явно не добавила Марку хорошего настроения. Он схватил недовольную Занозу под уздцы и буквально потащил её к замку — лошадке явно не улыбалось тянуть повозку в гору, но мнение парнокопытных разведчика не интересовало.

Всадники не спеша последовали за нами.

— Что это за самоходные доспехи? — спросил я у Марка, указав на стойло, в котором спрятались железяки.

— Это не самоходные доспехи, — скривился тот. — Это дешёвая попытка подражать вольным баронам…

— А поподробнее?

— У каждого вольного барона есть гвардия, слыхал?

— Слыхал, — коротко ответил я.

О баронских гвардейцах действительно упоминала и Лэйла, и сами ветераны. Судя по их словам, это были весьма серьёзные бойцы.

— Многие слыхали, но далеко не все видели… А те, кто видел… Те, кто видел, либо не пережили встречу, либо на всю жизнь запомнили эту схватку.

— Опасные ребята?

— Очень, — Марк кивнул. — Только они совсем не ребята… Они вообще не люди, хотя некоторые и могут прикинуться человеком…

Разведчик тяжело сглотнул. Похоже, баронские гвардейцы попортили ему немало крови.

Темнота с каждой секундой становилась всё гуще и гуще. Мы ползли вверх по склону холма, оставляя позади ворота и стены, железные решётки и невысокие башенки… Я осматривал укрепления на подступах к графской обители весьма осторожно, чтобы не привлекать внимание рыцарей, которые вышагивали буквально в паре метров от нас.

В первую очередь меня интересовали скрытые посты и количество бойцов на стенах, однако другие особенности несения караульной службы тоже не остались без внимания. Порядок смены часовых, их маршруты, расположение помещений для отдыха, освещённость отдельных участков, а ещё многое-многое другое… Всё это обрабатывалось, анализировалось и откладывалось в памяти без какой-то особой цели — просто на всякий случай.

Подобные сведения, собранные профессионалом, никогда не бывают лишними: даже если не пригодятся самому — их всегда можно продать. Наверняка у графа полно любопытных «доброжелателей», готовых подкинуть наблюдательному человеку немного деньжат.

Разумеется, однократный осмотр не мог заменить полноценную разведку, но даже обрывочная информация лучше, чем совсем никакой. Так меня учили, и за долгие годы службы я неплохо усвоил уроки.

Марк, с головой ушедший в воспоминания, всё ещё молчал. Его лицо кривилось, словно от боли.

Можно было не лезть к нему, оставив разведчика наедине с прошлым, но сейчас не лучшее время, чтобы заигрывать с собственной памятью. Зачем ворошить пережитые беды, если у нас и в настоящем проблем хватает?

— Я не пойму, — мои губы растянулись в ехидной улыбке, — один из этих гвардейцев тебе любовь до гроба обещал, а потом бросил, воспользовавшись твоей доверчивостью?

Лучший способ избавить человека от грустных мыслей — это разозлить его.

— Нет, — рыкнул Марк. — Один гвардеец сперва на моих глазах вырезал целую деревню, а потом уничтожил почти половину нашей центурии…

— Бывает, — спокойно сказал я. — Ты если хочешь всплакнуть по поводу скоропостижной кончины крестьян и боевых товарищей, то не сдерживай себя. Наверняка они сразу же оживут, как только по твоим щекам покататься первые слёзки…

Даже в темноте было заметно, как у Марка побелели костяшки пальцев, сжимавших поводья. Скорбь по погибшим ушла — её сменили злость и ярость. Что же, эти чувства куда продуктивнее, чем наматывание соплей на кулак.

Разведчик пару секунд пытался испепелить меня взглядом, но потом выдохнул и тряхнул головой. Похоже, он понял, чего я добивался.