Северянин задрал бороду чуть не до самого неба.

— Какая разница? — важно спросил он. — Ты всё равно не сможешь заплатить такую цену!

— Думаешь, у меня не найдётся настолько мелкой монетки?

Фольки не выдержал и расхохотался. Ему явно нравились подобные перепалки.

— И всё-таки, — я решил выяснить кое-что. — Если правда нападут, что ты будешь делать?

— Драться!

— Это понятно, но как именно?

Северянин бросил на меня взгляд, полный недоумения. Похоже, несмотря на службу в регулярной армии, он не имел никакого представления о действиях по боевому расчёту — видимо, исправлять этот изъян в военной подготовке бывшего легионера и бандита придётся именно мне.

— Ну, когда ты в армии служил, была какая-то инструкция на случай внезапного нападения?

— Какая ещё «интсрунция»? Надо было декана слушаться, и всего делов! Если он с перекошенной мордой и выпученными глазами орёт: «Бросайте фурки!», значит до вечера доживут не все… Швыряешь фурку на землю, щит из-за спины достаёшь, шлем на башку надеваешь и вперёд — рубить врагов во славу Императора… Плечом к плечу, сомкнув щиты…

Интересный подход. Сказанное северянином полностью подтверждало мои утренние наблюдения за легионерами: индивидуальные действия не так важны, главное — это то, как быстро боец сможет стать в строй. А там у него не будет вариантов — сражайся вместе с товарищами или умри.

В крупном подразделении подобная формула безусловно работала (подтверждением чему служили военные успехи империи), но для нас совершенно не годилась. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока наша «банда» не разрастётся хотя бы до пары сотен человек.

— Что такое «фурка»? — с интересом спросил я.

— Фурка? — Фольки скривился. — Это проклятье легионера…

Оказалось, так в императорской армии называли длинную жердь с крестовиной на конце, на которую бойцы подвешивали весь свой скарб. Этакий примитивный аналог ранца или вещмешка, только в десять раз тяжелее и в пять раз неудобнее.

Фольки рассказал, как с их помощью наказывали нерадивых солдат. «Счастливчики», умудрившиеся утратить вверенное имущество, должны были тащить специальную фурку — собранную не из тонких жердей, а из полноценных брёвен. Весила такая бандура, само собой, чертовски много, а вышагивали легионеры иногда по сорок-пятьдесят километров в день…

Я сразу вспомнил счастливое военное прошлое и бойцов, которые задорно таскали на плечах брёвна с интригующей надписью «курил на плацу». Видимо, подход к наказанию одинаков в армиях всех миров без исключений…

За разговором я не забывал контролировать окружающую обстановку и заметил, как наперерез нам со стороны поля быстро движется группа крестьян. До неё было всего полсотни метров, но бьющее прямо в глаза солнце не давало как следует рассмотреть лица… Правда, я и так понял, кто пожаловал на огонёк: Альб и десяток его дружков.

С одной стороны, жаль, что мы с Фольки не успели обсудить и отработать действия при отражении нападения. А с другой, нам так и так пришлось бы убегать — глупо вступать в бой, когда противник значительно превосходит числом и обладает инициативой.

Я узнал Альба по фигуре и движениям — он пёр сквозь полевую растительность, как бульдозер. Утром состоялась встреча с младшим братом, в обед — со старшим… Что дальше? Неужели до вечера мне предстоит повстречаться со всеми членами этого замечательного семейства? Не хотелось бы.

— Справа, в сотне шагов, видишь?

— А? Что? — Фольки завертел головой, а когда заметил приближающуюся толпу, спросил: — Думаешь, они что-то плохое затевают?

— Нет конечно, — язвительно ответил я. — Наверняка они хотят пожелать нам счастливого пути и помахать вслед платочком… Видишь, иногда бывает полезно смотреть не на девок, а по сторонам — можно заметить угрозу ещё до того, как в тебя начнут тыкать заострёнными железками.

Альб и его люди действительно держали в руках «оружие»: лопаты, грабли и какое-то подобие вил. Не мечи и копья, конечно, но тоже ничего приятного.

— Я уже говорил, что твой путь свернул куда-то не туда?

— Говорил, — кивнул я. — Причём сегодня. Мы можем ехать чуть быстрее?

— Можем. Но недолго. Пока колесо не сломается о какой-нибудь камень…

— А ты поводья в руках только для красоты держишь? Веди телегу так, чтобы никакой камень под колёса не попал.

— Я постараюсь!

— Не надо стараться, Фольки. Надо сделать.

Заноза, получив по крупу поводьями, возмущённо заржала, но увеличила ход. Повозка скрипнула будто бы всеми досками разом, и мы стали двигаться заметно быстрее. Однако всё же недостаточно быстро — одна-единственная лошадь физически не могла разогнать телегу с грузом до приличных скоростей.

Альб и его команда поняли, что мы пытаемся скрыться, и стали активнее перебирать ногами. Боюсь, у нас нет ни малейшего шанса оторваться от них — похоже, драки не избежать.

— Н-но, родимая!

Фольки увлечённо нахлёстывал Занозу поводьями, но стало заметно, что это уже не имеет прежнего эффекта. У меня на мгновение даже появилась мысль, что зловредная скотина в глубине души хочет, чтобы нас догнали.

— Если дойдёт до рукопашной, — сказал я. — Хватай копьё и щит. Думаю, у тебя с ними получится лучше, чем у меня.

— И чего? Насмерть их бить?

— Как придётся, — я пожал плечами.

Если столкновение с Гваром не грозило большой опасностью, то вот с его братцем — наоборот. Альб старше, сильнее и вдобавок имеет проблемы с головой. Кроме того, он, как любой крестьянин, не боится крови и смерти, поскольку с раннего детства крутит головы курам и режет овец. Не даром из деревенских получаются отличные солдаты: крепкие, выносливые и хладнокровные… Боюсь, сейчас не получится отделаться помятыми боками и разбитыми лицами — скорее всего, нас просто буднично забьют неказистым сельхозинвентарём.

Будь я или Фольки членами общины, тогда появлялся шанс отделаться лёгким испугом. Однако пацана, воспитанного пришлым колдуном, и мужика с явно бандитской рожей никто в драке щадить не станет. А раз так, то и мне придётся забыть о гуманизме.

Дорога плавно забирала влево и до камня, у которого нас должен был ждать ветеран, остался примерно километр. От погони нужно избавиться до того, как мы с ним встретимся. Не дело втягивать в свои разборки посторонних. Ладно Фольки — ему я плачу деньги — но легионер-то здесь совершенно ни при чём.

— Сбавь ход, — приказал я.

— Чего? — северянин чуть не выронил поводья от удивления. — Когда за тобой гонятся, нужно бежать быстрее, а не медленнее!

— Это если ты не хочешь, чтобы тебя догнали. Сбавь ход.

— Да зачем нам…

— Сбавь. Ход.

Фольки потянул на себя поводья — стук копыт стал реже, и мы покатили куда медленнее.

Альб бежал впереди всех, обогнав своих товарищей метров на тридцать. Его лицо блестело от пота, а глаза — от предвкушения. Здоровяк понимал, что «добыча» вот-вот окажется в его лапищах, и кровожадно скалил крупные зубы.

Он не учёл только одного: у «добычи» тоже имелись клыки. Я убрал в сторону дерюгу, под которой лежал один из арбалетов, и быстрым движением натянул тетиву. Болт занял своё место — можно стрелять.

— Без этого никак? — с тревогой в голосе спросил Фольки. — Я ведь ночью, кажется, именно этому быку синяк под глазом нарисовал… Может, и сейчас без самострела обойдётся? Если графские люди узнают, то нам вырвут языки…

— Поломают пальцы и выколют глаза, — продолжил я. — Сейчас, как ночью, не получится. Ночью ты был в доме колдуна, и тебя приняли за демона, но теперь ты вряд ли кого-нибудь напугаешь. А драться с десятком мужиков… Как думаешь, каковы наши шансы?

Фольки скривился.

— Но они ведь обязательно доложат кому следует… Ты же не хочешь перебить их всех, чтобы никто не ушёл?

— Не хочу, — ответил я.

Да и вряд ли получилось бы, будем честны. Я пока не в той форме, чтобы разом прикончить такую толпу… Это если забыть о том, что губить десяток жизней из-за идиотских разборок было чересчур даже для меня.