– О, благочестивый! – воскликнул он, – неужто ты полагаешь, что я потратил хотя бы час на раздумья об этих тварях после того, как Порфирогенита Мария, отданная им в жертву, скончалась? Разве мне больше нечем заняться?

– Ты сказал – тварях? – насупился василевс, – но они – одной с нами веры.

– К несчастью, да, – признал логофет. Помолчав, спросил:

– Ты думаешь, твоя святость, что я напрасно выгнал этих послов?

– Да, именно об этом я размышлял. Не лучше ли было восстановить мир с Петром? Ведь он в самом деле не мог противостоять уграм.

– Зачем же нам нужен такой беспомощный и безвольный союзник? Он ведь ещё и требует дани! Разве у нас слишком много золота?

– Не об этом речь! Так ли было нужно гнать послов палками? Вот чего я не понимаю.

– Но, надеюсь, ты понимаешь, царь, что проделки угров – это не более чем прелюдия? Если они так бесятся, нужно ждать гораздо более страшных событий.

– Это мне ясно! Угры – друзья понятно кого. Святослав готовится к войне с нами. Болгары-то здесь при чём? Зачем ты решил их сделать врагами нашими? Разве это нам нужно в преддверии войны с руссами?

– Дело в том, – сказал Лев Мелентий, – что Святослав, пожалуй, нас разобьёт.

– Это не ответ на вопрос, который я задал.

Тихо вздохнув, магистр дал пояснение:

– Государь! Если за тобой гонится злобный пёс – швырни ему кость, и он о тебе не вспомнит, пока её не сгрызёт. У тебя есть кость, которую Святослав будет грызть не менее года. Кость эта – Мисия. Святослав взял степь, чтобы торговать с Азией. Теперь он хочет прибрать Дунай, чтобы торговать с Европой. Ведь у Дуная – поистине золотое дно. По нему идёт в десятки раз больше товаров, чем по дорогам. Овладев Мисией, по которой течёт Дунай, Святослав ещё больше обогатится и передаст мисянский трон тем, кто любит руссов и ненавидит ромеев. То есть, камитопулам.

– Камитопулам? – нахмурился василевс, – и что же, ты предлагаешь смириться с этим?

– Смириться мало, – твёрдо сказал сановник, – необходимо заключить союз с русским князем против мисян.

Никифор опешил.

– Это уж слишком, Лев! Клянусь тебе, это слишком!

– Благочестивый мой государь! Перед ним сейчас стоит выбор – напасть сначала на нас или на мисян. Нужно сделать всё для того, чтоб он выбрал их. А иначе он, чего доброго, возьмёт осенью Херсонес. А может быть, двинется и на Константинополь сразу!

– Теперь-то я понимаю, Лев, зачем ты прогнал послов, – с печалью произнёс царь.

– Нужно было их вообще убить! Мисяне – наши враги теперь. Злейшие враги, твоя святость, злейшие!

– Я надеюсь, ты тщательно всё продумал?

– Да, как всегда.

– Кто поедет в Киев, заключать мир?

– Тот, кто только один и сможет договориться со Святославом, – вяло, но властно проговорил логофет. Поняв, о ком идёт речь, василевс свирепо заскрипел креслом.

– Что? Калокир? Изменник и сумасброд?

– Совершенно верно. Два молодых сумасброда договорятся! А то, что этот прохвост – ещё и изменник, тоже неплохо. Видя себя через год уже василевсом, он ни за что не допустит руссов на нашу землю. Зачем ему разграбленная Империя? Да и что это будет за император, приплывший к трону по рекам крови ромеев? Кроме того, Святослав ни с кем всерьёз говорить не станет, кроме как с ним. Дадим ему чин патрикия, и пусть едет.

– Ты прав, – признал василевс, – пожалуй, нам нужно выиграть время, хотя бы год. Войну на два фронта мы не потянем. В следующем году, я надеюсь, Сирия будет нашей. И вот тогда…

Через двое суток дромон «Константин Великий» под командованием друнгария императорских кораблей отплыл в Херсонес.

Когда Калокир проснулся, вся его комната была жарко залита солнцем. Уличный шум едва доносился через цветущий сад. Иоанн не сразу сообразил, где находится. Белокурой Мари с ним не было. Голова болела не очень сильно. Когда остатки тумана из неё выплыли, он припомнил, что куртизанка его покинула ночью, перед зарёй. Сделав небольшое усилие, он поднялся, оделся, взял колокольчик и позвонил. Слуга вошёл тотчас.

– Рагнар ушёл? – спросил Иоанн.

– Да, ночью. За ним явился посланный из дворца.

– А за этой девкой, которая здесь провела со мною ночь, кого-нибудь присылали?

– Нет, господин, – ответил слуга, весьма удивлённый таким вопросом, – за нею не приходил никто.

– Хорошо, иди. Пусть мне приготовят ванну.

Спустя полтора часа Иоанн – подвитый, надушенный и одетый как горожанин знатного рода, не состоящий на службе, сидел за столиком и ел плов под своим любимым чесночным соусом, запивая его тулузским вином. После осушения второй чаши, в комнату заглянул слуга.

– Дворцовый чиновник, – доложил он.

– Как его зовут?

– Никифор Эротик.

– Чёрт побери! Носитель этого имени мне уже начинает надоедать, хоть я с ним ни разу и не встречался. Но всё равно я приму его.

Слуга удалился, и вошёл тощий, чуть выше среднего роста, светловолосый юноша с голубыми глазами и длинным носом. Одет он был весьма бедно. На поясе у него висела чернильница. Поклонился гость так изысканно, словно от него пахло духами бог знает какой цены. Но пахло от него рыбой.

– Ты что, спал в бочке, как Диоген? – спросил Калокир, разглядывая его с большим любопытством.

– Нет, в ещё менее пригодном для жилья месте – в хижине рыбака, – объяснил чиновник, – счастье ещё, что он сам был в море, а его жёнушка если в чём-то и уступает Мари, то не…

– Сядь! – перебил будущий патрикий, поморщившись, словно от зубной боли, – сядь и скажи мне, кто ты такой и за каким чёртом сюда явился?

Непринуждённо расположившись в кресле, гость отрекомендовался:

– Меня зовут Никифор Эротик. Я состою в звании спафария и работаю с логофетом.

– А почему ты пропах весь рыбой, если без шуток? Это что, новый вид духов?

– Да кто я такой, чтоб с тобой шутить? – пошутил Никифор, – но если хижина рыбака тебя не устраивает – считай, что я был на пристани.

– А! В таком случае, ты забыл упомянуть ещё одного своего начальника! Не Игнатий ли Нарфик его зовут?

– Ты думаешь, я – шпион? – лениво промолвил юноша, – бог с тобой! Я не смог бы стать им при всём желании, меня знает в лицо весь Константинополь.

– Зачем же ты околачиваешься по всяким злачным местам?

– Вот странный вопрос! Злачные места ровно для того существуют, чтобы по ним околачиваться. А что, разве пристань – злачное место?

– Весь этот город – паскуднейшее из мест! Скажи мне, дружочек мой, почему во дворце тебя ещё терпят?

– Я никогда никого об этом не спрашивал, – равнодушно пожал плечами Никифор, – наверное, потому, что я никогда не отказываюсь от сложной работы. Кстати, мне поручили тебе сказать – хиротония состоится сегодня днём, через два часа.

– Хиротония? Что это?

– Церемония посвящения тебя в чин патрикия. После этого нужно будет пойти в Сенат, где тебе вручат верительные грамоты, как послу. Потом состоится молебен в святой Софии. И трапеза во дворце.

– Нельзя ли отложить всё это до завтра? – спросил Калокир, сделав два глотка из золотой чаши.

– Конечно, можно.

Этот ответ очень удивил будущего патрикия. Он поставил чашу.

– Кто ты такой, чёрт тебя возьми? Кто дал тебе право решать такие вопросы, притом за одну секунду?

– Меня зовут Никифор Эротик, – спокойно повторил гость.

– Да ты что? Ну тогда скажи мне – решили, наконец, или нет, сколько золота я повезу в Киев?

– Да. Пятнадцать центариев.

Калокир икнул. Дар речи вернулся к нему нескоро.

– Степь кишит печенегами! – вскричал он, – скажи мне, какая сила сможет сберечь от них полторы тысячи фунтов золота?

– Никакая, – снова пожал плечами Никифор, – если ты всюду будешь кричать о том, что везёшь его.

Иоанн провёл ладонью по лбу. Он был сильно бледен.

– Что ты городишь? Если об этом здесь уже знают все, в степи будут знать дней через пять-семь!