– Ну вот и приехали. – Генри понизил голос, оглядываясь на дверь вагона. – Откровенность за откровенность, профессор: что вы надеетесь найти в пирамиде?

– Кодекс Кецалькоатля.

– Что за кодекс?

– Своего рода завещание, которое оставил Кецалькоатль ацтекам перед тем, как покинуть их. Я надеюсь, вы помните ацтекскую легенду? Якобы бородатый и белокожий человек по имени Кецалькоатль приплыл к ацтекам на лодке с востока и жил среди них и учил их наукам и ремёслам.

– Да-да, – поторопил профессора Генри, показывая, что знает легенду и пора уже переходить к сути. – Туда же на восток потом и скрылся, обещав когда-нибудь вернуться. Ацтеки ждали его возвращения сотни лет, оттого так легко и были завоёваны горсткой испанцев, – просто приняли Кортеса за возвратившегося Кецалькоатля.

– Примерно так, – подтвердил профессор, – только Кецалькоатль общался не с ацтеками, а с более ранними цивилизациями, ацтеки же просто переняли у них легенду о нём, внеся нужные им изменения и сделав основой своей религии.

Паровоз засвистел, поезд дёрнулся и город потерянной буквы “L” медленно поплыл назад. Профессор вопросительно вскинул брови.

– Вы сказали, что мы приехали.

Генри прислонился виском к стеклу, взглядом провожая остающийся позади дощатый перрон, железнодорожного рабочего в синем комбинезоне, понуро опустивших головы лошадей, впряжённых в фермерскую повозку.

– Мне казалось, отсюда самый близкий путь к каньону. Возможно, я ошибаюсь, – он небрежно пожал плечами и перегнулся через стол, вмиг забыв о том, что происходило за окном – его вновь интересовали только рассказы профессора. – И что сказано, в этом кодексе?

– Откуда мне знать? Неизвестно даже, сохранился он или нет. Единственное упоминание о нём содержится в частном письме Бернардино де Саагуна. Он рассказывает о том, как однажды жрецы показали ему книгу Кецалькоатля – одну из тех немногих книг, которые пощадил огонь конкисты. И в ней было сказано о том, что после падения Теночтитлана часть ацтекских жрецов ушла в северные безлюдные земли, где якобы находилась одна из заброшенных древних пирамид. Там жрецы надеялись сохранить свои древние традиции. Но что интересно: в своей многотомной «Всеобщей истории вещей Новой Испании» Саагун даже не упоминает ни об этом кодексе, ни об истории, изложенной в нём. Странно, да? Такое впечатление, что его убедительно попросили забыть об этом.

– В истории много странностей, – пожал плечами Генри. – А что касается конкистадоров, то их интересовало только золото, книги же они попросту сжигали как атрибут язычества, несущий вред истинному христианству.

– Не все жгли книги, были и те, кто пытался их сохранить. Бернардино де Саагун, например, пытался сохранить всё, что связано с культурой ацтеков. Признаться, я думал, что кодекс постигла та же участь, что и большинство ацтекских книг, но, когда узнал от мистера Хэлфорда о существовании в Аризоне пирамиды и жрецов, которые ведут свою родословную от жрецов доколумбовой эпохи, я загорелся как мальчишка. Если жрецы ушли в пустынные земли и уединились в этом скрытом от глаз каньоне с целью сохранения своих древних традиций, то наверняка унесли с собой не только золотые побрякушки, но и книги. «А что, если кодекс Кецалькоатля находится в Аризоне?» – подумал я, и принял приглашение мистера Хэлфорда поехать в эту экспедицию. Ему нужен был специалист по культуре ацтеков. Возможно, вы не знаете, но я занимался древними цивилизациями Америки, прежде чем меня увлекла «динозавровая лихорадка».

Генри пожирал профессора горящим от возбуждения взглядом.

– А Атлантида? Погибший материк! Вы ведь знаете о ней нечто такое, чего не знаю я?

– Ну что я могу знать? Только общеизвестные теории, с которыми я в чём-то могу согласиться, а в чём-то нет. Можно основываться на анализе распределения фауны и флоры, на анализе языкового сходства, на сходстве религиозных обрядов, на сходстве архитектуры. На сходстве легенд и преданий, в конце концов. Всё это говорит о том, что в древности была связь между континентами и культурами народов их населяющих.

Почему бы не допустить, что связь эту обеспечили жители погибшего континента, которые расселились по всей земле. Будучи более развитой цивилизацией, они стали для других людей богами и научили их многим полезным вещам. Как Кецалькоатль в доколумбовой Америке или Будда в Азии. Во всём этом есть своя логика, но всё очень зыбко, ибо факты, подтверждающие это, имеют косвенный, а не прямой характер. Всё это скорее интуитивные гипотезы, чем нечто доказуемое.

Впрочем, когда речь идёт о такой трудной загадке, как Атлантида, хватаешься за любую соломинку. В этом вопросе люди разделились на две непримиримые категории: те, кто пытается любой ценой найти доказательства существования Атлантиды, и те, кто не только яростно отрицает всё, что связано с ней, но и старается замолчать целый пласт необъяснимых явлений, которые могли бы пролить свет на загадку.

Что касается аризонской пирамиды, как, впрочем, и мексиканских пирамид, здесь я придерживаюсь мнения, что ни ацтеки, ни тольтеки, ни другие цивилизации, которые сменяли друг друга на этих землях, не строили этих пирамид, они лишь перестраивали их для своих целей, причём перестраивали не очень умело, исходя из своих скромных возможностей. Если хорошо приглядеться, то поздние перестройки видны невооружённым глазом. Последние индейские цивилизации приходили в эти древние города, когда те находились в длительном запустении; одна цивилизация сменялась другой, культуры наслаивались одна на другую, но ни одна из этих культур не могла даже близко сравниться с цивилизацией, которая строила эти города. У вас есть хоть одно разумное предположение, кто мог построить эти пирамиды?

– Атланты? – с надеждой спросил Генри.

– Атланты, или какая-нибудь другая працивилизация, – на этот вопрос нет ответа, но я очень надеюсь найти его.

– В кодексе Кецалькоатля?

– Судя по всему, кодекс, – это книга переписанная ацтеками с более раннего источника. Я надеюсь, вы знаете, что происходит с древними книгами, когда их переписывают? Последующие цивилизации читают книги уже совсем по-другому, нежели те, кто эти книги писал. Многим явлениям, которые им непонятны, переписчики придают божественное происхождение, некоторые явления и вовсе вычёркивают как лишнее и не заслуживающее внимания. Всё, что им неугодно они вымарывают, а потом без стеснения добавляют что-то своё, на злобу дня. Но даже несмотря на все привнесённые переписчиками изменения, книги сохраняют много информации из первоисточника. Надеюсь, крупицы истины можно будет вычленить и из этой книги, если мы найдём её.

– А молния? – вспомнил Генри. – Причём здесь молния?

– Всё просто. Атлантам не нужны были храмы на вершинах пирамид, они не совершали жертвоприношений и использовали пирамиды для других целей. Я очень надеялся, что пирамида в Золотом Каньоне сохранилась в нетронутом виде с допотопных времён. Но вы говорите, – на её вершине расположен ацтекский храм… – профессор вздохнул, развёл руками, передвинул на доске ферзя. – Значит и её переделывали под себя. Однако, вам шах!

– Вы серьёзно?

– Вполне. Вы, ведь, не думаете, что я зря пожертвовал коня?

– Я не про шах. – Генри нахмурил брови, оценивая неожиданную ситуацию на шахматной доске, но спустя секунду бездумно переставил короля – шахматная партия для него больше не существовала, она теперь была препятствием, отвлекающим внимание от Атлантиды. – Вы сказали, атланты использовали пирамиды для других целей. Для каких?

– Мы опять вторгаемся на территорию предположений, а истинный учёный предпочтёт ходить по территории фактов.

– Вы хотели сказать, не учёный, а скептик. Истинный учёный должен понимать значение гипотезы, пусть даже самой фантастической. Смелее профессор.

– Что, если я скажу – энергия? – Уэлш взял с доски ферзя, намереваясь сделать очередной ход. – Атланты получали её с помощью этих пирамид, и речь идёт о такой энергии, силу которой человеческий разум пока не в состоянии постичь. Очень хочу верить в то, что молния в Золотом Каньоне не случайность и не проявление каких-то мистических сил, а именно эта энергия.