– Не надо, прошу, не надо больше ничего, просто люби, как я тебя.

– Скажи еще.

– Люблю, очень люблю.

Плачу как ненормальная от радости, переполняющего счастья, Матвей снова утирает слезы, целует.

– Мама, папа, смотрите, что мы умеем.

Костик поднимает палку вверх, собака встает на задние лапы, он смеется, подбегает к нам.

– А папа сказал, что это теперь моя собака и она будет жить с нами в большом доме. Папа, ведь так?

– Да, сынок,– Матвей улыбается, садится на корточки, пытается отбиться от пса, который хочет запрыгнуть на него.– Конечно, все вместе, в большом доме: мама, ты, я, Чили.

– А еще сестренка.

– Какая сестренка?

– Которая в животике у мамы. Она еще совсем крошечная, мне так дедушка сказал, но у нее уже есть ручки и ножки.

– В животике? – Матвей поднимается, на лице удивление, шок, а я не могу сдержать улыбку.Наверное, я была такая же, когда несколько минут назад увидела его живым.

– Да, Жаров, у тебя будет дочь, ведь ты не мог просто так отпустить меня и умереть.

– Матвей, проснись, милый,– Регина тормошит меня за плечо, ничего не понимаю, глаза еле открываются.

– Что? Что случилось?

– Малышка плачет, твоя очередь развлекать дочь.

– М-м-м-м-м, ага, я сейчас,– не могу оторвать головы от подушки, прижимаюсь к Регине, крепко обнимаю, вдыхаю ее аромат. Так бы и лежал всю жизнь.

– Матвей.

– Да, да, уже.

Иду в детскую, ночник в форме полумесяца освещает кроватку, все вокруг в розовых облачках. Малышка сидит, размазывая слезы по пухлым щечкам, всхлипывает.

– Ну и чего ты расплакалась, милая? Все хорошо, папа рядом. Зубки режутся, да? Скоро пройдет, иди ко мне.

Беру ее на руки, такая тепленькая, маленькая, мое сердце с ней всегда бьется чаще, хорошо, что бьется, хорошо, что пуля прошла мимо. Так бы никогда не увидел мое маленькое сокровище.

– Давай вытрем слезки, вот так, умница моя, держи водичку.

Ее зовут Виталина, Вита, что значит жизнь. Моя жизнь. Выкарабкался, наверное, только ради ее зеленых глаз и Регины с Костиком. Но оно того стоило, чтобы словить пулю и осознать еще больше, что нужно жить правильно, что действительно ценно, что значит любовь.

Дочери полгодика, режутся зубки, не спит по ночам, приходится вот так успокаивать ее, мазать гелем десны. Но я этому только рад, хотя устаю сам, после открытия второго магазина-кафе по изготовлению тортов и сладостей забот прибавилось.

Не думал, что меня так это увлечет и затянет этот бизнес, но итальянцы оказались настоящими гурманами и сладкоежками. Но начинать что-то новое всегда страшно, даже мне, тому, кто раньше разорял фирмы, был циничным и жадным.

– Напилась?

Убираю бутылочку, укладываю дочку на руки, сажусь в кресло-качалку, она так мило агукает, что-то говорит на своем еще языке. Не могу насмотреться на это маленькое чудо, плакал, когда увидел ее впервые.

Совсем новые были для меня ощущения, ни с чем не сравнимые, накрыло так, что ходил потрясенный целые сутки.

Вита опускает ладошку на белый ровный шрам на груди, туда, куда вошла пуля, выпущенная моим бывшим водителем. Тогда мне казалось, что все происходящее ошибка, ведь я все сделал правильно, начав сотрудничать с полицией, сдавая им одного из крупнейших наркодилеров.

Но есть моменты, которые ты не можешь предугадать.

Многочасовая операция, пять суток в медицинской коме, долгое восстановление, для всех четыре месяца я был мертв. Штурм прошел не так гладко, Шамилю удалось уйти, но он оказался слишком жадным, вернулся за грузом, который специально ждал его.

Не знаю, что сейчас с ним, секретные службы тщательно хранят свои секреты. Меня не привлекали лишь потому, что ничего не могли предъявить, я добровольно согласился сотрудничать в обмен на свободу и разрешение на выезд.

Демидова закрыли, но долго он не протянул, сердечный приступ, Лёху посадили, но через три месяца что-то не поделил с сокамерником, тот убил его, всадив заточку в горло.

Моя бывшая жена, с которой нас развели в одностороннем порядке, сейчас в психиатрической клинике. Наглоталась таблеток на фоне ломки, резала вены, выжила, но разве можно назвать это жизнью?

А моя прошлая жизнь осталась в прошлом.

Регину нашел быстро, связался через отца, как только набрался сил и уладил все вопросы с органами. Не знал, как появиться, что сказать, чтобы не оттолкнула, не начала ненавидеть, зато не сдержал обещание и не вернулся.

Думал, снова умру, когда увидел ее испуганные глаза и слезы.

Вита уснула, посидел еще немного, за окном нашего дома занимался рассвет, середина осени, газон усыпан разноцветной листвой. Костик любит бегать по ней с Чили, подкидывая вверх, делая листопад.

Поцеловал дочку, снова уложил в кроватку, немного прикрыл дверь, вернулся в нашу с Региной спальню.

– Спит?– сонный вопрос, Регина поворачивается ко мне, обнимает.

– Спит.

– Хорошо.

– Очень хорошо.

Убираю волосы с плеча, целую, веду губами по шее, чуть прикусывая кожу, член стоит, всегда так рядом с моей женой.

– Матвей.

– Да, сеньорита Жарова.

– Прекрати.

– Не могу, ты знаешь.

Она знает. Обнимает крепче, подставляя открытые участки кожи для поцелуев, быстро снимаю с нее сорочку, накрываю грудь рукой, а потом припадаю к ней губами, всасывая сосок, который моментально твердеет.

Грудь стала больше, чувствую на языке привкус молока, нежно посасываю, он бьет по рецепторам, еще больше заставляя мой член плакать предсеемнем от желания.

Регина выгибает спину, прося еще, моя ненасытная рыжая нимфа.

– Синьор Жаров, вы настоящий соблазнитель,– говорит хриплым ото сна голосом, не открывая глаза, зарывается пальцами в мои волосы, тянет.

Вскрикивает, но тут же кусает губы, когда я провожу по раскрытому лону пальцами, моя девочка уже мокрая, размазываю влагу по половым губам, надавливая на клитор. У самого член стоит колом, другой рукой торопливо скидываю домашние брюки.

Опускаюсь ниже, хочу ее, такую теплую, ощутить на языке вкус ее девочки. Быстро оказываюсь между широко разведенных ног, жадно веду по раскрытой промежности языком. Засасываю клитор, снова веду, вылизываю свою любимую женщину, растирая вход во влагалище, слушая стоны, которые она пытается заглушить.

– Матвей…господи…а-а-а-а...м-м-м…Матвей.

Останавливаюсь, хочу чувствовать ее оргазм, хочу быть в ней в этот момент.

– Подожди, дай я, я хочу.

Регина поднимается на колени, такая распутная и развратная, волосы растрепаны, в глазах блеск, соски блестят от выступившего молока. Опускается ниже, отклячив попку, сразу вбирая мой член глубоко в свой ротик, делает несколько движений, облизывая и посасывая набухшую головку.

Нежно двигаюсь навстречу, кайфуя от ее ласк, чувствуя, как член упирается глубоко в гортань, не протяну так долго.

– Регина, иди ко мне, иди, моя маленькая.

Поднимаю ее, жадно целуя в губы, снова массирую киску, влаги стало еще больше, клитор увеличился.

Регина поворачивается задом, падает грудью на постель, в свете утренних лучей она так соблазнительна и прекрасна. Провожу несколько раз по ягодицам ладонью, а потом толкаюсь членом, сразу заполняя ее почти полностью.

Она кричит в подушку, сжимает простыню, принимая меня. Увеличиваю темп, входя глубже, то медленно, то наращивая темп, оттягивая свой оргазм.

Ласкаю ягодицы, надавливая на розовое колечко ануса, Регина вскрикивает, а я толкаюсь в него большим пальцем, чувствуя, как моя девочка начинает сокращаться на члене, кончать, сжимая меня до боли.

Резко выхожу, переворачивая ее на спину, припадая к пульсирующей от оргазма киске губами, всасывая клитор, вызывая в ней новый оргазм. Всего несколько движений языком, Регина бьется в своем экстазе, зажимая рот ладонью.

А потом, закинув ее ноги себе на руки, вхожу снова, грубые толчки, яйца шлепают о попку, собирая стекающую влагу. Кончаю, заполняя своей спермой пульсирующее лоно, замираю, яйца поджимаются, пальцы немеют, перед глазами яркие круги.