Лошадь у нас осталась одна, и ее Лафат использовал для поездки за дровами и небольшими бревнами. Он не мог сидеть на месте и продолжал пристраивать навес, который веской отлично заменит конюшню и хранилище для соломы и сена. Палия с Дашалой решили купить козу с первых же денег, которые мы получим. Я не была так оптимистична, да еще и не знала, как донести до людей свое дело.

— Ну не флаеры же раздавать! - сказала я вслух и прикусила губу. Обернулась к убегающему мальчишке. — А почему бы и нет, дорогая Малисат? Если в нашем мире это работало, значит и здесь тоже будет. Женщины-то те же самые. У них есть волосы, ресницы, у них есть мужчины, которым они хотят нравиться, да хоть и подруги, которые «пусть обзавидуются».

Моя улыбка стала еще шире. Оттягивать я не хотела. Кресло для стрижки и других процедур было готово. Шпильки на лотке мальчишек стоят копейки, сахар для укладки – хоть залейся. Я даже видела у одного лавочника порошок - перламутр, который, по его словам, добывается из моря. Явно это перетертые ракушки, но и ладно. Посыпать прическу после сахарной воды – самый раз.

— Валия, где можно купить бумагу и чернила? – прямо от входа, как ошалелая закричала я.

— Ты в порядке? – в голос спросили трое, которые шили всю ночь, и теперь, как бабочки, кружили вокруг дородной женщины в зеленом платье. Выполненный заказ ей нравился.

— Да. Мне нужна бумага. Прямо сейчас, - продолжала я, раздеваясь, потом глянула на женщину и выпалила: - А вам к этому платью нужна прическа, ридганда. Бал сегодня?

— Да, - та мотнула головой, явно очумев от моего напора, но потом, видимо, пришла в себя и выдохнула: - Это сделает моя служанка.

— Такого вам не сделает ни одна служанка, ридганда. Все только и будут делать, что смотреть на вас, - продолжала я, а точнее, глубоко во мне сидящая Малисат.

— И что же это за прическа? – с интересом поинтересовалась та.

— Я не возьму с вас ни монеты. Если вам не понравится, будет время все переделать. Обещаю, вы будете на высоте! – я уже не слушала женщину и себя, присматриваясь к ее голове. Тонкие волосы, прилизанные по моде, а сзади собранные в тощий хвост, который ее служанка начесала и уложила в сеточку.

— Хорошо. Тогда вы должны поехать ко мне, - женщине явно было скучно, и что-то новое, что могло ее развлечь, а еще помогло бы почувствовать интерес к своей персоне, радовало возрастную даму.

— Нет. Вы подниметесь ко мне. Здесь у меня салон красоты, - я указала на лестницу.

— «Красоты»? – повторила женщина.

— Да. Красоты! И вы первая появитесь с новой прической. Уже завтра женщины попробуют повторить ее, но не смогут. А вы сможете прийти сюда снова. Балы длятся всю рундину?

— Да. И мы с ридганом появимся на всех, - она явно «выпила всю кровь» у мужа, чтобы он получил приглашения. Женщины, которые одеваются у Валии не богаты, как те, что получают приглашения, не задумываясь на этот счет. Основная функция таких балов – показать своих дочерей. И они устраиваются на всех уровнях.

Как только с платьем было покончено и ридганда Мариута, как звали мою первую подопытную, сняла платье и заставила служанку ждать ее внизу. А мы поднялись на второй этаж. Женщина явно не ожидала увидеть такого. Кресло стояло прямо перед окнами. Это было удобно, потому что зеркало, за которое я заплатила ровно треть от проданной лошади висело между ними. Свет падал как в настоящем салоне – прямо на лицо ридганды.

— Кто делал это кресло? Очень необычное. Никогда не видела таких, - она погладила набитые шерстью и обтянутые хорошей тканью ручки.

— Это салонное кресло. Специальное, для того, чтобы вам было удобно, а я хорошо видела вашу голову, - ласково пропела я и велела расслабиться и положить голову на мягкую подушку. Кресло было чем-то между обычным и кушеткой. Мучить Лафата созданием подвижного, с изменяющей положение спинкой я не хотела. Для причесок оно было идеально, а стрижек здесь не будут делать лет еще двести, а то и триста. Стоит, конечно, попробовать, но после таких выходок тут и там моментально начинается расцвет женских движений за самостоятельность.

На минуту я, как сайгак, спустилась вниз, попросила Криту принести кувшин чистой воды, мыло, полотенце и таз, а сразу после этого бежать к лавочнику за шпильками.

Крита с закрывающимися глазами посмотрела на такую же Валию, потом на Нилену, но встала и поставила на небольшой очаг чайник.

Нет, на тот момент мне совсем не было стыдно, потому что в подобных ситуациях мною овладевала Малисат, чему я была несказанно рада. Иначе, я бы расшаркивалась часами, боясь попросить, делала бы все сама, и как итог, ничего бы не успевала.

Поливая теплой водой на голову ридганды, намыливая ее волосы, я вспоминала слова Людмилы, которая учила меня всем мелочам этой работы: «Все люди одинаковы. Помни, что, если что-то нравится тебе, и ты снова готова прийти, чтобы было хорошо, то также считает большая часть людей. Делай так, чтобы люди при воспоминании о тебе получали удовольствие от одного лишь воспоминания. Тогда ты не останешься без хлеба».

Нежно, словно в моих руках ребенок, кончиками пальцев я промассировала голову своей первой клиентки. Мыло мылилось плохо, но на третий раз появилась даже пена. Мыть голову дочиста здесь не любили – факт. Тем более, «прилизанные» прически были в тренде.

Если худеньким барышням это хоть как-то шло, то матронам в телесах явно стоило обратить внимание, что маленькая, гладко причесанная голова делает тело еще больше.

Я прополоскала голову в последний раз, мягко промокнула ее полотенцем, и понимая, что фена мне не даст даже местная Эрина, хоть и называют ее Милостливой. Хотя, логика просматривалась и тут – волосы у местных женщин не были посеченными. Фен, если использовать его ежедневно, сильно сушил тонкий волос.

То растрепывала волосы, то снова проходилась по ним полотенцем, но я не теряла связи кончиков пальцев с головой. Этот момент она должна была запомнить на долго.

Храп моей первой клиентки красноречиво подтвердил мои ожидания и оправдал усилия. Теперь можно было спокойно дождаться, когда голова просохнет. Для этого я принесла в свой салон горячий камень, обернутый в ткань, и поставила на табурет под головой, там, где стоял таз. Валия пользовалась им вместо утюга. И была права, потому что чугунный утюг с углями – опасная вещь для дорогих тканей.

«Камни, листовки, жаровня на втором этаже, несколько чайников и красивый таз, а также, красивый табурет» - перечисляла я в голове все, что за какие-то пару часов пришло мне в голову. Чаи здесь из трав. Такими смело можно ополаскивать волосы. Блеска точно добавит. Масла для массажа лица стоило выбирать особо тщательно, потому что тяжелые, кроме высыпаний на лице, ничего не дадут.

Я присела у головы спящей ридганды, проверила волосы на сухость и начала формировать из прядей завитки. Вручную, обмакивая пальцы в сироп, который сделала у печи внизу. Валия и Крита одевали очередную даму. Эта была темноволосой, высокой и тонкой, как игла. Лет тридцать или чуть меньше.

По тому, как Валия мотнула головой, указывая на ее голову, я поняла, что и она согласится пойти со мной на второй этаж. Я осторожно моргнула, мол, поняла.

Ридганда Мариута благостно похрапывала, а я радовалась, что она не видит моих манипуляций. На ее голове, словно арабеска, появлялся объемный сложный рисунок. Сахарный сироп не подводил, как не подводил он меня и в моей юности, когда, собираясь на танцы, я пыталась уложить непослушную, прямую, как козырек над подъездом, челку.

Эта прическа была похожа на те, что пользовались спросом на стилизованных вечеринках, а прежде них - в Чикаго двадцатых-тридцатых годов. Четкие волны, завитки, плавные линии возле лица – такое всегда привлекает внимание. Часть волос сзади я просто подвернула и закрепила, оставив «каплю» из локонов свободно ниспадать на шею. Такой каскад сзади прикрывал полную шею, а вернее - ее отсутствие сзади.

Волосы блестели благодаря правильно приготовленному сиропу. Если перестараться с сахаром, можно получить белый налет. Поэтому я три раза пробовала разные пропорции, намазывая раствор себе на голову. Мыть было некогда, поэтому, пришлось просто повязать косынку.