— Сказала, - удосужилась ответить Кали.

— Уже темнеет, но я хочу узнать, о чем ты хотела говорить, - настроение у нашей царицы сегодня было хорошим. Я отметила, что травы в комнате больше не жгут, да и выглядит она не такой тормозной, как раньше. Значит, все же поняла, что прием подобных препаратов и есть причина ее мигреней. Плюс высокое давление.

— Ридганда, чтобы понять, как парик должен выглядеть на лбу, - я указала на лоб и овал лица на себе, - мне нужно увидеть женщин вашего статуса. Никогда не видела женщин Алавии. Никого, кроме вас. Мне очень нужно! – последние слова я произнесла уже с нажимом.

— В этот дом не приходят ридганды Алавии, - хохотнула она, но как лиса сузила глаза.

— Я могу посмотреть на них в городе. Мне нужно несколько женщин. Так я пойму, как здесь женщины носят волосы, - я опустила глаза, но потом резко вскинула на нее взгляд и продолжила: - Я хочу, чтобы вы были красивее их. Это дело я очень люблю, ридганда, и мне самой важно, чтобы парик был идеальным.

— Ты не похожа на кочевников, Малисат. Их девушки двух слов связать не могут, а вот на лошадях ездят лучше многих мужчин. Да и в Алавии лишь некоторые могут так складно «петь», - теперь она конкретно смеялась над моей хитростью. Неужели поняла?

— Если вы против, я пойду. Мне нужно доделать сегодняшнее, ридганда. Простите, - я опустила глаза, - тогда я буду делать так, как носят балийки, - я очень надеялась, что она не захочет быть похожей на кочевницу. Ведь для нее все они – грязные неухоженные девки. Частично ее мнение о кочевницах было правдивым - ведь не могли ногти на моих ногах отрасти лишь за время дороги так, что начали врастать в мясо до крови. По приезду мне их выстригала служанка.

— Стой, я согласна. На Алавийской ярмарке ближе к вечеру на представление приходят смотреть ридганды. Ты пойдешь со мной как служанка, - она посмотрела на Кали и продолжила: - Найди ей одежду и завяжи лицо, - после этого она махнула ладонью и Кали подтолкнула меня к выходу.

Душа моя пела в первую очередь потому, что я добилась своего. Во-вторых, этот поход был просто необходим. Мне нужно было знать, что носят здесь женщины, которым позволено ходить по улицам. Вопросов к этому миру было так много, что закружилась голова. Я даже перехотела встречаться с Лафатом, но договорить было необходимо.

— Крита, все получилось! – я бросилась ее обнимать, как только проверила в щель – ушла ли Кали.

— Что получилось? – она будто забеспокоилась, но старалась не подавать вида.

— Завтра Фалея берет меня с собой в город…

— Она приблизила тебя? – теперь в словах Криты сквозило презрение. Эта девушка не видела серого, ей были знакомы лишь черный и белый.

— Дурочка, нет конечно, нам этого и не надо. Чем дальше мы от нее, тем спокойнее. Я должна увидеть, как одеваются женщины. Крита, ты одна выглядишь как Фалея. Мы говорили с тобой об этом. Тебе придется играть роль ридганды, которая отправляется в дорогу со служанкой и рабом. Так все сойдется, - я потянула ее за руку и усадила рядом с собой.

— Я не смогу, Мали, - она опустила голову, но теперь хоть голос ее не метал в меня кинжалы. Какая же она вспыльчивая революционерка, но, как говорила моя бабуля: «Ни хитрости, ни мудрости». Гордость, замешенная на независимости.

— Можешь. Это наш единственный шанс, милая. Я должна идти к душу. Уже стемнело. Потом все расскажу, хорошо? – я направилась к двери, а Крита мне улыбнулась. Ну хоть так. Ну, ничего. Я смогу внушить ей эту самую уверенность в себе!

Чуть слышный скрип, которого я ждала с нетерпением, раздался уже тогда, когда я собиралась уйти. Думала, что у него не получится сегодня выбраться. Даже помыться успела. Прохлада мурашками проходила по спине, но удовольствие от нее было таким сильным, что передергивалась я именно из-за него.

— Мали, - привычным низким баритоном раздалось за моей спиной.

— Да, я здесь.

— Все долго не ложились спать. Но я дождался и ушел.

— Скажи, Лафат, во что одеты женщины в Балайе?

— Как? – явно вопрос застал его врасплох.

— Какая одежда на них, когда они на улице? Переходят ли они с караванами между канганатами?

— Только, когда женщина приносит трех сыновей муж может отвезти ее в Гордеро. Там она приносит дары Эрине и Асфите, потому что женщины Балайя могут разговаривать только с женщинами…

— Хорошо, - перебила я его, - ладно, Асфите, так Асфите. Значит, в этот самый Гордеро можно попасть и женщинам… Во что одета женщина, ну… когда с мужем едут, идут, плывут, как там нужно добираться до него?

— У нее есть дорожные одежды и белоснежные одежды для храма…

— Опиши их, Лафат. Дорожные одежды… из чего они состоят, - меня начал раздражать его спокойный голос, будто мы сидели в кафе за чашкой чая после работы, а дома нас даже кот не ждал. Как будто он не понимает, что в любую секунду нас могут снова спугнуть, и тогда нужно будет снова здесь встречаться и тянуть из него информацию будто клещами.

— На них шаровары, рубаха почти до пола, но бока до бедер разрезаны. Потом верхняя рубаха с рукавами, широкий пояс без украшений и несколько полотен, чтобы закрыть лицо.

— Женщины не показывают свое лицо? – я так и думала. В каком ты мире ни окажись, обязательно будет место, где тебя соберут, как лук, а сверху завяжут марлей.

— Показывают, но пустыня и солнце могут испортить лицо, - удивленно ответил он.

— Значит, у тебя дома женщины ходят с открытыми лицами и открытой головой?

— Солнце очень жаркое, и голова будет болеть. У меня дома все ходят в тканях. Голова накрыта постоянно. Только перед сном мы их снимаем, Мали, - он, похоже, тоже начал раздражаться и считать меня невеждой.

— Хорошо. Женщины у вас такие же темные как ты? Сильно темнее меня?

— Некоторые как я, кто-то как ты, но у них другие глаза и другой нос.

— Понятно. А может быть такое, чтобы женщина закрывала лицо? Ну, бывает такое, что нельзя женщине появляться с открытым лицом?

— Конечно, - его тон теперь точно означал, что я тупица. – Когда женщина носит ребенка, иначе ее может увидеть Хирг.

— А это что за тварь? – мне становилось страшнее и страшнее. Лафат не был похож на истерическую служанку, которая нет-нет да и упомянет это имя, но всегда в русле не очень приятном. Беременным-то он чем мог навредить?

— Хирг – сын Даркана и Эрины. Пока он жил в теле своей матери, он съел свою сестру, которая должна была родиться вместе с ним, - голос Лафата смел все мои надежды на то, что он адекватнее истеричных баб. Придется мириться с тем, что все здесь верят в эту хрень.

— И? – пауза в его рассказе, видимо, нужна была для того, чтобы я прочувствовалась и, может быть, даже немного пустила в штаны, но Лафат не жил в маленьком городке в период девяностых.

— Он может съесть ребенка, который находится в чреве матери, - теперь голос его стал бесцветным, как будто он заподозрил, что я и есть этот самый Хирг.

— Ладно, поняла. Спасибо за мифы древней….э-э-э Синцерии.

— Ты этого не знала? – я сморщилась, поняв, что снова сдала с потрохами всю «малину».

Глава 17

Всю ночь я представляла, какой будет завтрашняя вылазка в город, что я увижу, на чем мы поедем и как я внимательно и детально рассмотрю людей. Заснула под утро, а когда Кали пришла, Крита с трудом разбудила меня. Оказалось, что время уже сильно за обед, и я пропустила завтрак, так как подруга просто не смогла меня поднять. Голова раскалывалась от того, что переспала, от жары и духоты в домике с закрытой дверью и от мыслей.

— Надевай это, - помощница хозяйки бросила прямо на меня ворох одежды и наблюдала как я встаю.

— Мне надо туда, - я указала в сторону туалета, но она не дала мне пройти. На лице ее читалось не то чтоб омерзение, но брезгливость точно.

— Одевайся, потом пойдешь «туда», - эта дрянь умело повторила мою интонацию. Значит, внимательная, не нужно ее недооценивать. И стоит на своем отлично.