— Очень, - только и смогла ответить я, рассматривая ее глаза, цвет которых было сложно понять. Серые или голубые. Тонкий нос, широкие скулы, полные губы. В моем прошлом мире такие ведут бьюти блоги и уверяют, что и в пятьдесят можно выглядеть «богически». Этой не больше сорока, но любит она себя не меньше, чем наши.

— Эта шерсть стоит как дом, - она медленно подплыла ко мне. Именно подплыла. Грация у дамы была похлеще танцовщиц из коллектива «Березка».

— Почему его все еще не купили? – спросила я и отогнула полу, чтобы увидеть подкладку. Учитывая, что машинок и оверлоков здесь нет, работа была сделана просто идеально.

— Наверное, потому что ридганды, имеющие такие деньги, не появляются в моем салоне.

— Я бы тоже никогда не узнала о вашем салоне, если бы не Нилена. Над вашей дверью нет вывески, - не подумав, ляпнула я.

— Люди не ходят по вывескам. О хороших салонах знают все. Город большой, но некоторые особы старательно очерняют другие салоны… - женщина, не договорив, махнула рукой и подошла к корзине, которую поставила прямо на ткани ее нерадивая помощница.

— Ходят, ридганда Валия. Я могу доказать вам это.

— Зачем вы здесь? Прищурившись, спросила она, не отрывая от меня глаз, а руки уже щупали ткань, которую она вынимала и складывала на столе стопкой.

— Мне нужна работа, - честно ответила я. – На какое-то время, пока я не начну дело, которое давно планирую, - ответила я.

— Что вы умеете? – ридганда перестала выкладывать ткани и сложила руки на груди. Специалисты по невербальному общению из моего прошлого сказали бы, что она от меня «закрылась», и разговор сейчас продолжать не стоит, но я решила сразу перейти к делу. Такие люди, как Валия, не терпят лжи и суеты, они не тратят время на пустые разговоры, а ложь чувствуют за версту.

— Я могу шить, могу заниматься уборкой, стиркой или даже помогать женщинам выбрать ткани, - заявила я не запинаясь. За эту напористость мне нужно было благодарить прежнюю хозяйку моего тела.

— Я редко видела девушек с таким цветом кожи, - вдруг сказала она и протянула руку к моему лицу. Волосы я просто забирала вверх и закалывала двумя палочками, которые уже стали гладкими, будто их отшлифовали специально.

— Вы не хотите видеть здесь девушку с кожей темнее вашей? – я держалась, чтобы не начать растить в себе обиду за притеснение по цвету кожи. Помогало лишь то, что я вовремя вспомнила про Лафата – люди с совсем темной кожей в его канганате вполне могли иметь и высокий титул.

— Напротив, милая, ты очень симпатична мне. Нилена неусидчива, да и все сказанное она тут же забывает, но мне в работе помогает ее болтовня – многие из тех, кто приходит сюда, прислушиваются к ней.

— Я не хотела бы лишать ее места здесь, наоборот, я думаю помочь вам. И начала бы с вывески.

— Я не могу много платить… - начала было Валия, но я перебила ее, не дав договорить:

— Если быть честной, мне кажется, эта лавка слишком велика для вашего салона, ри Валия. Я понимаю, на втором этаже вы шьете, и места там еще больше?

— Хм… К чему ты спросила об этом?

— Я не буду брать плату. Я хочу занять угол у вас на втором этаже. Пока я буду одна, а потом со мной будут работать две девушки.

— Зачем тебе угол? – теперь Валия была в полном недоумении от того, что я говорю, но ей, судя по всему, стало интересно.

— Я хочу открыть салон красоты.

— Красоты? – повторила Валия и засмеялась так, что у меня зазвенело в ушах.

— Да, красоты. Я умею делать прически и не только.

— Служанки справляются с этим прекрасно, и ни одна ридганда не позволит касаться ее волос незнакомой служанке, - не зная того, Валия сейчас сказала очень важную вещь.

— Я сделаю так, что они сами будут стоять здесь в очереди и за одно узнают о ваших платьях. Поэтому, думаю, стоит шить больше готовых костюмов. Если вы согласитесь, отбоя не будет от женщин.

— Ты рассмешила меня. Нилена, ты слышала, что говорит твоя подруга? – крикнула куда-то в сторону Валия и вновь повернулась ко мне. Видимо, когда она заметила, что я серьезна, ее взгляд переменился – она снова смотрела заинтересованно.

— Пока мои подруги займутся тем, что расскажут о моем салоне, я буду помогать вам, я буду делать все, что вы скажете. Ридганда Валия, вы ничего не потеряете. Разрешите мне попробовать, - улыбнувшись сказала я и, отойдя от стола снова подошла к костюму: - Эти завязки на брюках ни к чему, - указала я на веревочки, нашитые по низу сужающихся штанин. Видимо, они нужны были для того, чтобы брюки не выбивались из сапог.

— Милая, видимо, ты никогда не ездила верхом, - смеялась Валия по-доброму, и от этого не вызывала у меня чувства отторжения и нравилась все больше.

— Вот такие помочи внизу упростят жизнь и наездницам, и вам, - я взяла висящую веревочку и приложила к низу брючины. Ладонью, которая сейчас играла роль стопы нажала на нее, разъясняя, как это работает. – узкая полоска ткани будет здесь уместнее. Завтра я приду еще раз. Надеюсь, вы примете мое предложение.

Я шла от салона, оборачиваясь и рассматривая вывеску, пытаясь понять, что на ней написано, но так и не смогла. Если Валия откажет, буду искать что-то другое, - решила я и, отметив, что снег не тает теперь даже на солнце, подняла воротник. Нужно было прикупить какую-то шаль. И обязательно связать носки.

Красота этого города не просто подкупала, она завораживала. То же самое я испытала, увидев впервые Ленинград. Здесь были даже трехэтажные дома, и многие из них были хорошо оштукатурены. Между окнами угадывалась лепнина. Кованые решетки добавляли эстетики. Теперь я была уверена, что хочу остаться здесь, и мой маленький домик больше не расстраивал совсем.

Домой я пришла уставшей, но довольной. За ужином все набросились с расспросами, а Лафат высказал свое «фи», потому что переживал и хотел было уже отправиться на поиски.

— Завтра я поеду верхом, Лафат. Так я успею осмотреть город быстрее. Слишком далеко мы живем от той красоты, которую мне удалось увидеть.

— Что ты видела, Мали? – Палия, которая все еще боялась выйти на люди, ждала моего ответа раскрыв рот.

— Храм…

— Всевышних? – в голос спросили меня все.

— Да. Но не смогла войти туда. Завтра я планирую это сделать, - ответила я. Кто желает, может составить мне компанию, но только верхом, потому что кроме этого у меня есть дела, - ответила я и погрузила ложку в миску с горячей кашей.

Девушки спорили и уговаривали меня пойти пешком, но я была непреклонна – слишком много нужно успеть. Я как никто знала, что время быстротечно. И не успеешь оглянуться, а тебе уже шестьдесят. Я решила использовать подаренное время с пользой.

Вечером Лафат варил овощи, которых у нас было столько, что накормить можно было человек сто в один прием. Запах шел приятный, и я надеялась, что это будет как минимум съедобно.

Через полчаса он снял котелок, в соседний слил воду и поставил его на пару минут на огонь без жидкости. Я наблюдала и вспоминала, что сама делала так, когда отваривала картошку чтобы подсушить ее, прежде чем подать на стол.

Вынув один из кругляшей, положил его на стол и постоянно вздрагивая от обжигающего пальцы овоща, все же торопился снять с него кожуру. Внутри была желтоватая мякоть, больше похожая на вареный кабачок, но как только он разломил его пополам по дому разлился запах тыквы.

Лафат посолил мякоть внутри оставшейся кожуры, порезал ее ножом, будто перемешивая, и осторожно отломил мякоть вместе с оставшейся кожицей. Пальцы жгло, но он с таким нетерпением поднес его ко рту, что у меня потекли слюни. Девушки, как и я, молча наблюдали за ним.

— Думаю, нам тоже пора пробовать, - сказала я и придвинула лавку к столу.

Овощ оказался и правда очень вкусным. Что-то среднее между картошкой, кабачком и тыквой. Благодаря яркому цвету, который проявлялся после варки, из него могли бы получиться очень красивые каши, оладьи, даже пироги, если добавить в пюре из него немного муки и яйцо.