«А-А-А, — он орал что есть мочи, надрывая голос, — почему я доверился тебе. Почему я позволил себе полюбить тебя?! И ты, ублюдок, капитан хренов. Какой ты к черту капитан, предатель?! А я ещё пытался понять тебя. Ненавижу! Я вас всех ненавижу! Умрите на своей драной ракете! Всех вас ненавижу!»

Во всем мире не хватит ярости и ненависти, чтобы передать чувства Девина. Его бросили. Бросили за ненадобностью. Он никому не нужен. Как и всегда. Всегда отстраненный и никому не нужный.

Они улетели навсегда. И забрали с собой последнюю надежду на спасение от реальности. От выжженной страданиями реальности, с которой Девину придется уживаться. И никуда ему теперь не деться от этого. Всё потеряно. Жизнь зашла в тупик, и спасение не было видно. Но каким же болезненным было предательство и чувство одиночества. Его оставили одного в аду. Ангелы покинули грешника и устремились в небеса.

Почему?

Вот так просто за одно мгновение меняется жизнь. Время не повернуть назад.

Девин лежал на земле около часа и пялился в небо. Ещё утром у него всё было нормально — жизнь имела цель, дома его ждала Кэтрин. А сейчас нет ни дома, ни цели. Есть только он сам.

— Ещё есть я! — откуда-то послышался задорный голос.

Девин перевернулся на живот и приподнялся — в округе никого не было. В округе никогда никого нету, но голос-то есть! Откуда этот голос? Почему рядом никого? Почему он один?

Никому не нужен. И так всю жизнь. Как ни старайся, ты всегда будешь где-то вне, наедине сам с собой. Что бы не случилось в твоей жизни, ты всегда будешь один. Смирись с этим и двигайся дальше. Дальше будет легче. Верь мне.

Там, где раньше стояла ракета, осталась только выжженная после взлёта земля. И блестящий кусок металла неподалеку. В бликах Девин узнал Клависа и побежал к роботу. Хотя бы кто-то. Хотя бы не один в проклятом мире.

Он подбежал к лежащему вверх ногами роботу, и перевернул его горячий от дневного света корпус. Неспешно он поднёс свою трясущуюся руку к считывателю отпечатков и приложил к нему палец. Как раньше. Но как раньше уже не будет. Клавис не запустился. Девин попробовал ещё раз, но результат был тот же. Он начал повторять это движение снова и снова, и каждый раз ничего не происходило. Левой рукой он бил по металлическому корпусу, продолжая истерично прижимать палец, с каждым разом ударяя всё сильнее. Клавис не отвечал.

Девин вдарил последний раз и от злости опрокинул робота на землю, куда сам же после этого сел. Он начал судорожно хлопать по своей одежде в поисках рации, потому что вспомнил, что Фонс отправил ему маршрут к их новой базе. Огорчению Девину не было предела… Батарея была разряжена из-за того, что он пользовался рацией слишком долго, пока лежал в палате.

Ну вот, очередная неудача. Путь к спасению оказался уничтожен. Остается только надеяться на память Девина. Он присел на корточки и начал вырисовывать на земле всё, что мог вспомнить. Он осмотрелся. Нанес на импровизированную карту лес, город и поля поблизости. Нарисовал приблизительный путь к морю. И долго смотрел. Всё же ему пришлось вставать и двигаться дальше. В карманах было совсем пусто, ни еды, ни воды у него с собой не было. С каждой секундой жизнь становилась только хуже. Но сидя здесь без дела, ситуацию не исправить. И Девин это понимал. Хоть его состояние и было похоже на сбитого умирающего оленя, который только-только начал полноценную жизнь, он почему-то не сдался. Почему-то в нем осталась еле заметная искра, которая хотела большего.

Может, он действительно умер? И родился заново из горя и слез. Превозмогая слабость и душевные муки, он встал. Ему было ужасно больно и тоскливо, но он отвернулся от того места, где раньше стояла ракета, и ступил в неизвестность, на путь к морю.

Трое суток… трое суток он безнадежно бродил по лесам, то наматывая круги, то снова выходя на нужный путь. Каждую ночь он засыпал со страхом. За те жалкие часы, что он спал, он постоянно просыпался от каждого шороха неподалеку. Второй день выдался необычайно дождливым. Он промок и замерз. Еды не было. Он терял силы. Но не терял надежду.

В полдень третьего дня он пробирался через густые заросли и молился о том, чтобы его не покусали насекомые. Кто знает, что может водиться в этих кустах.

Внезапно он услышал звуки моторов где-то вдалеке. Они становились всё ближе. Выйдя на небольшую поляну, он увидел в небе десятки самолетов. Он рванул за ними через чащу леса. Ветки царапали кожу, корни сбивали с ног. Он продолжал бежать.

Впереди он увидел, как дневные лучи понемногу пробиваются сквозь заросли. Он ускорился и немного погодя выбежал из леса на просторное светлое поле с густой травой. Самолеты шумели. Он продолжил бежать за ними и размахивать руками. Один из самолетов начал снижаться и вдруг задымился. Его нос опустился, и самолет начал падать, оставляя за собой длинный след. Воздушное судно скрылось за холмами, а ветер разнес дым.

Девин побежал в сторону падения и, перебежав через высокий холм, усеянный деревьями, увидел упавший самолет. Он лежал совсем близко. Ржавый, покрытый мхом и землей — по нему не скажешь, что он только упал. Девин подошел ближе. По виду самолет пролежал здесь долгие года. Он протер грязное стекло самолетного фонаря и остолбенел. В кабине сидела мумия пилота в частично разложившейся одежде. Девин посмотрел вверх. На небе не было ни одного самолета, и вокруг стояла тишина.

Он отпрянул от находки и протер глаза уставшими руками. От этого по его лицу размазалась грязь. Открыв глаза, его ослепил дневной свет. Он услышал какой-то шум сзади. Оттуда же подуло прохладой. Он обернулся. У горизонта еле заметно поблескивала вода. Девин снова посмотрел на старый самолет, потерпевший крушение десятки лет назад. Сейчас ему вообще не хотелось думать о том, что это сейчас было. Уставший разум — худший из врагов. Он пошел в сторону воды.

Наконец-то он дошел. Пляж выглядел точно так же, как и в прошлый раз. Такой же ровный и так же устеленный камнями. Когда он заметил кого-то из членов экипажа, все сомнения разрушились. Он действительно дошёл. Благодаря какой-то неизвестной силе или просто ему повезло, но он дошёл. И это главное. Скитания закончились. Сейчас ему нужно было просто отдохнуть. Последняя неделя выдалась слишком тяжкой.

В грязном бродяге узнали Девина и человек, имя которого Девин не помнил, завел его в подводное поселение. Первой увиденной им комнатой оказался просторный сад под стеклянным куполом. Сквозь стекло была видна бесконечная водная пучина, и Девину сразу стало не по себе. Хоть он и не боялся глубины, это картина его чем-то насторожила.

В центре сада на возвышающемся мраморном пьедестале стояла проржавевшая зеленоватая надпись — Станция «Четвертый очаг Кабата».

Если не обращать внимания на то, что они находились на довольно-таки большой глубине, то здесь было вполне хорошо. Красивый сад со множеством растений и парочкой высоченных деревьев, мягкий свет, освещающий всё это чудное помещение, и никакого страха за свою жизнь. Здесь за углом не прятались опасные кровожадные хищники, здесь было тепло и не шёл дождь. Если вся станция будет выглядеть так же, то, возможно, когда-нибудь это место можно будет назвать домом. Но для начала стоит осмотреться.

Его провели через несколько больших помещений, которые здесь уже нарекли секторами. Так они дошли до медицинского сектора. Он должен стать медицинским в будущем, но пока что здесь не было ничего особенного. Разве что возле двери, которая ведет в кабинет Итакуса, было навалено много коробок. Его посадили на пол в этом просторном светлом помещении и сказали ждать Итакуса. Тот куда-то ушел.

Девин начал клевать носом. От усталости его клонило в сон. Один из тех, кто привел его сюда спросил у другого, что с ним делать.

Раздался глухой шум. В паре метров от них открылась часть стены и явила за собой темноту. Из неё вышел странного вида лысеющий человек с бородой в коричневом кожаном пиджаке, который явно был ему велик.