— Ты очень вовремя очнулся, — сказал Фонс.

— Что снова случилось? — тихо спросил Девин.

— Время случилось. Мы уходим. Ты останешься с Клиффом, и меня больше не будет по близости. Ещё не передумал улетать?

— Я достаточно подумал. Я улетаю. Если хочешь знать, почему, — я расскажу, раз уж мы видимся в последний раз. Я боюсь. Ты себе даже представить не можешь какой ужас я испытываю, находясь здесь. Ты видишь, что со мной сделала эта планета? — он хотел было указать на себя, но не смог поднять руку. — Этот мир не для меня. Я улечу туда, где безопасно и не нужно ничего делать. Да, я готов променять надуманную свободу на безопасность.

— Слушай, я всё понимаю, ты всё-таки взрослый человек. И заметил ты ли нет, но с того момента, как всё случилось, ты немного изменился. Стал более сознательным, что ли. Поэтому надеюсь, что твоё решение действительно является взвешенным и обдуманным.

Фонс отвлекся и полез в холщевую наплечную сумку. Немного пошуршав, он достал оттуда рацию и включил ей.

— Я отправил тебе карту… на ней отмечено место, куда мы уходим. Пусть будет у тебя. На всякий случай, — гаджет Девина на прикроватной тумбе издал короткий писк, — Просто знай, что ты можешь в любое время прийти к нам.

— Хорошо, запомню, — отстраненно ответил Девин.

Фонс осмотрел комнату. Кэтрин навела здесь порядок и поддерживала всё в надлежащем виде. Стулья ровно расставлены, вещи сложены, цветы политы.

— Если тебе ничего не нужно, то я пойду. Мы выдвигаемся через час.

— Попрощайся за меня с Келмиуром.

Капитан кивнул.

— И ещё… я вот лежу и не могу понять, почему ты так рвешься уйти? В чём причина? — спросил Девин.

— Хм. Ты знаешь, — Фонс снял сумку и присел на стул возле кровати, — я ведь всю жизнь посвятил полетам, работе. Я вкалывал ради этой карьеры, ради капитанского кресла. И с чем я остался в итоге? Ты же понимаешь, что в один момент вся моя жизнь, все мои заслуги и всё, что я делал, к чему стремился, всё пропало? Вся моя жизнь просто остановилась. И сейчас уже неважно, кем и когда я был и что я имел. Ты понимаешь это? А в процессе работы я потерял сам себя. Просто потерялся, перестал быть самим собой. Даже мышление поменялось.

Но я понял это только здесь, на Гитери. С высоты космоса я не замечал таких приземленных вещей. Поэтому я воспринимаю всё случившееся как шанс всё изменить. Хочу верить в это. И возвращаться к жизни на корабле я не собираюсь. Хочу попробовать себя в новой роли в новом месте. Изменить жизнь, вернуть себя настоящего.

Вот как минимум сейчас я раскрываю тебе душу, хотя работа приучила меня никому не доверять и держать всё в себе. И знаешь, мне сейчас очень легко внутри. Я освобождаюсь от груза. Вот как-то так, — добавил капитан.

Фонс смотрел на Девина, который задумался над его словами. Он не был готов принимать всё, что сказал капитан, но какая-то мысль смогла поселиться в его голове.

— Келмиур однажды сказал мне, что я должен попытался тебя понять. И я попытаюсь понять твои мысли. Но согласиться с ними я пока-что не могу. Мы слишком разные, — после слов Девина комната погрязла в тишине.

— Знаешь, что-то в тебе есть. Что-то пытается проснуться, но ты сдерживаешь его. Не потеряй свой потенциал. Уж что-что, а в людях я немного разбираюсь, — добавил Фонс.

Капитан постучал ладонями по штанам и неспеша встал. Он взял свою сумку и закинул её на плечо. После он протянул руку Девину. Тот едва смог дотянуться к нему в ответ, и они пожали друг другу руки. Фонс поправил ремешок сумки и пошел к выходу. Девин заерзал и хотел было что-то сказать, но Фонс опередил его:

— Последнее. У меня к тебе вопрос, на который ты не должен отвечать прямо сейчас. Просто задай его сам себе и хорошо подумай над ответом. Не спеши с ответом. И ответь не мне, а самому себе… Для чего тебе жизнь?

Фонс стоял в полуобороте к Девину. Он увидел в глазах Девина вдумчивость. У него получилось поставить Девина на нужные рельсы. Он коснулся консоли у двери, и когда проход был открыт, он ступил в темноту коридора. Его силуэт исчез из поля зрения и навеки остался в прошлом.

Между ними осталась вечная пустота. В этой жизни они больше не встретятся.

«Моя жизнь ничего не стоит. И никогда не стоила. Но я же не товар, чтобы чего-то стоить. Я бесполезен. Никто мне не нужен, и я никому не нужен. Нет. Кэтрин. Я ей нужен. Она нужна мне. С ней хорошо и просто. Она мне нравится. Нужно с ней поговорить. Страшно. Не смогу, боюсь».

«Чего ты боишься?» — он слышал только эхо, бьющееся от стенок черепа, но не видел говорящего.

«Кто это?» — выдавил из себя Девин.

Больше он ничего не слышал. Высокий мягкий голос не откликался. А постепенно и снаружи палаты становилось всё тише и тише. Народ уходил с корабля. Они ушли навстречу неизвестности. Неизменным осталось гудение за стеной и стуки где-то вдалеке. Возможно, это работала Кэтрин.

«Я Девин. Это новая запись в моём дневнике. Капитан и Келмиур ушли, а с ними, скорее всего, и большая часть команды. Чувствую тоску на душе. Лежу в палате. Плохо помню, что произошло. И это как будто за секунду случилось. Откуда-то сбоку выскочила какая-то тварь и напала на меня. Потом помню тьму и боль. У боли был красный цвет.

После этого я пришел в себя и встал с кровати, а потом лежал в крови. Теперь я здесь. Меня снова лечат. Да так, что я не могу даже самостоятельно встать. Придется ждать, пока Итакус не зайдет ко мне.

Кэтрин. Думаю, она мне нравится. Если я правильно понимаю свои чувства… Хотел бы с ней поговорить по этому поводу, но боюсь. Надеюсь только, что её внимание ко мне не окажется просто манерой общения, и я не буду выглядеть как-то самонадеянно. Ещё она сказала, что мы улетаем через месяц. Это сложно. Такое чувство, будто всё это началось вот совсем недавно, но мы уже успели разделиться, а теперь готовимся улетать. Надеюсь, Клифф найдет для меня работу, я хочу помочь.

Да, вот так. Если кто-то это будет слушать… Мне кажется, что-то изменилось. Я не помню, когда в последний раз в прошлой жизни сам что-то делал, но сейчас я готов помочь чем смогу. Действительно хочу помочь. Может, это из-за слов Фонса?

Он сказал, что я не так уж и безнадежен, как ему казалось изначально… Не знаю, может, он сказал это просто чтобы задобрить меня. А, может, он и прав. Увидим это в будущем.

А что будет дальше? Мне все-равно, кто главный, какие на корабле порядке, я просто не хочу жить в этом новом мире. Разгребать проблемы за предками. Ужас, что же тут произошло, пока нас не было? Как могла исчезнуть Доктрина? В это трудно поверить. Всё вокруг до сих пор напоминает о ней. Эти огромные плакаты и до сих пор работающие голограммы с пропагандой. Вот какое слово. Фонс научил, пока мы шли по лесу. А потом напала та тварь.

Если честно, я же даже не знаю, сколько времени я пролежал без сознания. Думаю, пару дней, не больше.

От меня нет толка. Ни от кого не было толка. Господи, как же мы слабы. Сейчас нигде не найти ни одного робота, хотя раньше они были повсюду. Так может люди вымерли после того, как исчезли роботы? Это одна из причин, почему я не хочу здесь оставаться. Я умру так же, как и все. Голодный. Без дома. Страдая. Нет уж, как только смогу ходить, попрошу Клиффа дать мне работу.

Девин Элион, беспомощный человек. Конец связи».

Держа перед глазами рацию, он бесцельно переключался с одного приложения на другое в попытках скоротать долгий день в постели. Он уже успел неоднократно осмотреть карту, присланную Фонсом, почитать проверенные модераторами заметки, сделанные несколько лет назад.

Да, Доктрина наблюдала за всем и всегда, даже за личными записями. Перед сохранением они проверялись несколькими модераторами на предмет «нежелательного наполнения».

В больничной палате он был всего однажды, когда восемь лет назад пришлось отвезти Асцелию на какое-то обследование. В чем именно была проблема он не помнил, да это и не важно. Важно то, в тот день он сфотографировал красивую белую птицу. Просто птица, но чем-то она ему приглянулась. На фоне черного асфальта белая птица выглядела очень элегантно, и Девин сумел поймать и сохранить этот момент. Налюбовавшись в тот момент фотографией, он перевел взгляд на птицу. Красный цвет на черном асфальте выглядел кошмарно. Но хуже всего было то, что он запечатлел последнюю секунду жизни этого существа. Машина, сбившая птицу, свернула за ближайшим углом.