Хм… Надеюсь, он там не все сожрал, и мне хоть что-нибудь да осталось.

Мысли о еде отодвинули все прочее на второй план.

Столько переживаний… «Айова» с ее аварийной капсулой… захват «Ириды» и посадка на Лорелею… дурацкие голоса в голове и, наконец, томительное ожидание неизвестно чего… Тут у кого хочешь разыграется аппетит.

Интересно, что там Паркер припас на камбузе для своей команды, до чего еще не успел дотянуться прожорливый Гюнтер? Хотя бы кофе-то у него найдется? И, скажем, парочка бутербродов?.. С сыром и ветчиной. А лучше три… Два с сыром и один с ветчиной… или два с сыром и два с ветчиной. Хм… А вот мы сейчас пойдем и проверим.

Жаклин развернулась и пошла прочь из рубки. Пропустить радиовызов она не боялась. Если Каттнер все-таки объявится, она услышит его через наушники скафандра.

Длинный ярко освещенный коридор был наполнен тишиной и спокойствием. Даже пения невидимых вентиляторов совершенно не слышно, и лишь звонко клацают по полу металлические подковы на ботинках. Слева от входа в рубку — лестница, ведущая в грузовой отсек, а справа — каюты экипажа. Все в точности так же, как и на той «Ириде», где год назад столь бесславно оборвалась ее карьера. За исключением того, что там на месте грузового отсека располагались сплошные ряды противоперегрузочных кресел с предвкушающими заслуженный отдых туристами.

Как сейчас помню, рейс «Церера — Латона»… Далеко не Лорелея в пору расцвета, однако, вполне сносно, особенно если не сравнивать.

Черт! Бессчетное число раз давала себе слово забыть эту историю раз и навсегда, и вот, поди ж ты, малейший толчок — и память упорно возвращает обратно. Наверное, просто потому, что назначение пилотом на звездный корабль стало воистину самым ярким событием в моей пока еще не слишком-то долгой жизни.

Жаклин неожиданно обнаружила, что стоит прямо напротив закрытой двери и в который уже раз перечитывает надпись на табличке: «Уолш. Пилот». Постепенно пришло осознатие того, что на той «Ириде» именно здесь находилась ее собственная каюта.

Она испытала вдруг безотчетное желание войти и даже взялась за дверную ручку… однако, сразу же отпустила, решительно развернулась и пошла, вернее сказать, почти побежала по коридору прямиком в кают-компанию, ругая себя последними словами.

Размазня, мямля… сентиментальная дура! Пора бы уже понять, наконец, что те дни ушли безвозвратно, и я теперь совершенно другой человек!.. Да, бандитка… да, пиратка… одним словом, абсолютно криминальный элемент, место которому за решеткой, а не в пилотском кресле звездного корабля. Ну и что с того? Не я выбирала себе такую судьбу, год назад меня почему-то никто не спросил. Вот и пожинайте плоды своих собственных усилий! А если кого-то что-то не устраивает, он может катиться, куда подальше…

В кают-компании Жаклин некоторое время постояла неподвижно, прислонившись к дверному косяку, а когда, наконец, почувствовала, что приступ ярости окончательно прошел, подошла к холодильнику и открыла дверцу.

Ну что ж, сыр и ветчина на месте, проглотистого Гюнтера они почему-то не заинтересовали. Будем считать, хотя бы в этом отношении мне повезло.

Она быстро соорудила несколько бутербродов, а затем осмотрелась в поисках кофе.

Хм… ничего похожего, даже странно. Хотя с другой стороны… может же такое случиться, что бывший капитан «Ириды» Паркер — убежденный противник сего ароматного напитка? Причем, вместе со всей своей командой… Или все же последние остатки употребил наш ненасытный в своей прожорливости «коллега»? А что? Это только на первый взгляд представляется невероятным. Насмотрелась уже… на той же «Айове».

Она открыла один шкафчик, затем другой, третий… Ничего.

О! А это у нас что такое?

Жаклин потянула на себя очередную дверцу, и та вдруг откинулась вниз, образовав нечто вроде висячего столика. А в глубине… Ряды бутылок и прозрачных тонкостенных бокалов.

Та-ак… похоже, нашему Паркеру ничто человеческое не чуждо.

Жаклин взяла одну из бутылок и взглянула на этикетку.

Французский коньяк… Что ж, красиво жить не запретишь. Правда, лично я коньяк все-таки недолюбливаю, особенно французский. Запах у него, что ли, какой-то такой… ну, специфический. Прямо скажем, на любителя. Что же касается меня, то я не сторонница подобных изысков, а потому предпочитаю старое доброе виски…

Жаклин сунула бутылку обратно.

Ну-ка, посмотрим, что у нас здесь еще… Хм… целый набор всяческих вин… ну, это тем более не для меня. О-о, даже русская водка есть!.. Да Паркер у нас просто гурман…

Виски тоже нашлось, по соседству с коньяком.

Жаклин долго глядела на хорошо знакомую этикетку, затем аккуратно поставила бутылку на середину стола, а сама фактически упала в кресло напротив, не отрывая от источающей невероятный соблазн добычи тяжелого угрюмого взгляда. После чего нашарила рукой бутерброд, поднесла ко рту и начала механически пережевывать, не чувствуя вкуса.

Джошуа осторожно приподнял голову над кромкой снежного вала и в очередной раз взглянул на корабль.

Все та же застывшая глыба металла без каких бы то ни было признаков жизни.

Скучно! Хоть волком вой… хоть тем же ледяным львом.

Правда, как именно воют ледяные львы, Джошуа не знал, однако, вполне созрел для того, чтобы попробовать. А там, как получится… Вдруг удастся изобрести новый канон?

Как там распорядилась Кэт перед началом авантюрного похода по следам наших уголовных пришельцев? Не высовывайся, мол, и наблюдай.

Ну да, сказать-то легко! Да за чем здесь можно наблюдать, если звездолет полностью недвижим, словно какая-нибудь скала! На Большую Лору смотреть и то веселей. Тусклый красно-рыжий огненный шар все-таки перемещается по небосводу, хоть и крайне медленно. Однако, в немалой степени разбавляет мертвую неподвижность окружающего пейзажа, и за это ему огромное спасибо. А тут… Достаточно всего лишь нескольких минут, чтобы понять одну простую истину: корабль давно и безнадежно мертв, и на его борту совершенно определенно нет ни единой живой души. Н-да… поверить в такое совсем нетрудно.

И безусловно, при других обстоятельствах я именно так и подумал бы, если бы своими глазами не видел, как маленькая черная фигурка заходит внутрь.

Жаклин спряталась за металлокерамическими стенами, словно в крепости, и никакого желания высовывать наружу свой нос явно не демонстрирует. Что, следует признать, весьма и весьма прискорбно.

Не-ет, не стоит думать, что она меня так уж сильно интересует. Вовсе нет, давайте оставим эти домыслы Рону… Пусть порезвится, если ему так хочется. Однако, нельзя не признать, что присутствие Жаклин весьма оживило бы окружающий пейзаж и сделало бы мою задачу куда более интересной. Во всяком случае, наверняка избавило бы от желания повыть…

А может, действительно, взять и наведаться к ней в гости? А что такого, в самом-то деле? Посидим, поговорим, попьем чаю, наконец… Сто лет уже не пил чаю, даже забыл, как это делается. И вообще, имеет право один одинокий человек навестить другого столь же одинокого человека, или все-таки не имеет? Хм… думаю, имеет, да только беда в том, что из нас двоих человек здесь всего лишь один, и это наверняка не я.

Джошуа закрыл глаза и представил, как спускается в котлован по крутому снежному склону, неторопливо огибает высокую корму звездолета и, наконец, останавливается прямо под закрытым люком… Что нужно сделать, чтобы корабельный компьютер впустил тебя в шлюзовую камеру? Правильно, поднять над головой левую руку. Хм… пожалуй, для ледяного льва задача непосильная, да и не впустит компьютер подобную тварь… Никогда и ни за что. Только и исключительно человека, и это правильно. А то начнут гулять по кораблю всякие разные… кто сумеет поднять вверх левую конечность… Непорядок.

Что ж, человек так человек, не вопрос. Правда, совсем без одежды, но ведь это не повод для того, чтобы отказать во входе, разве нет?

Итак, люк медленно открывается, оттуда спускается подъемник, я ступаю на борт и в коридоре нос к носу сталкиваюсь с Жаклин…