И какого черта я вообще влезла в это смертоубийственное предприятие? Где шансов на выживание — ноль целых, хрен десятых… Наверное, просто от безысходности.
Странно, если вдуматься, прошел-то всего лишь один несчастный год, а кажется, целая вечность. Я только-только получила назначение на пассажирскую «Ириду» и всерьез полагала, что уж теперь-то жизнь точно наладилась, мое положение и карьера находятся исключительно в моих собственных руках, а что касается профессиональных качеств, то я в них никогда и не сомневалась. Так же как и мои наставники. Будущее рисовалось исключительно в розовых тонах, а служба на звездолете представлялась сплошным праздником. Н-да… Красивая белоснежная форма и уважительное звание шеф-пилота одного из самых прекрасных звездных кораблей…
Думала ли я тогда, в кровь разбивая морду этому козлу-капитану, что дело кончится моей собственной отставкой и позорным изгнанием из рядов космофлота? Скорее всего, нет, вообще ни о чем не думала, просто в тот момент явно было не до того.
Когда эта сволочь пригласила меня в свою каюту, дабы обсудить какую-то неточность в программе возвращения, я ничего такого даже не заподозрила. Наивная дурочка! Я-то ведь действительно думала, что капитан обнаружил в расчетах некий неведомый мне косяк… Ну да, всего лишь косяк, подумаешь, чего такого… с кем не бывает. А уж когда он заблокировал дверь и накинулся на меня, хватая своими потными лапами за всякие места, я и подавно потеряла последнюю способность к здравым рассуждениям. Помнится, даже не пыталась взывать к его здравому смыслу, не старалась образумить уговорами… не отбивалась и не сопротивлялась, а просто схватила со стола что-то тяжелое и со всей силы врезала ему по физиономии. Кажется, это была стеклянная ваза…
Козел… Перетрахал на борту всех стюардесс, а потом, видимо, решил добраться и до пилота. Так ему и надо! Жаль, вообще не убила…
Вот только комиссия по расследованию инцидента почему-то долго разбираться не стала. Припаяли нападение на капитана и моментально вышибли из космофлота. Ясное дело, кому скорее поверят? Заслуженному капитану или молоденькой вертихвостке, которая к тому же имеет несчастье обладать весьма и весьма привлекательной внешностью? Вопрос, разумеется, риторический. Сама, мол, виновата. Хорошо, что вообще не посадили.
И подруги-стюардессы тоже хороши. Как только поняли, каким именно местом поворачивается ко мне это дело, мгновенно притихли и дружно, в один голос заявили: ничего, мол, не знаем, никто нас не домогался, а она, мол, сама на капитана кидалась, это все знают…
Вот вам и так называемая женская солидарность… Про дружбу я уже даже и не заикаюсь. В результате капитан у нас получился белый и пушистый, одна я кругом в дерьме.
Ну и черт с ними! Пусть этот козел и дальше имеет их всех по полной, если им так нравится!
А потом потянулись бесконечные дни, наполненные одиночеством и полнейшей беспросветностью. Безуспешные попытки устроиться пилотом на какую-нибудь частную посудину… и стандартные отговорки потенциальных работодателей: «Мы вам перезвоним…» Н-да, с моим-то послужным списком… ни одного сумасшедшего так и не нашлось. И долгие-долгие вечера напару с бутылкой скотча…
Поэтому, когда Каттнер предложил работу, пусть даже весьма сомнительного свойства, я не раздумывала ни единой секунды. А уж когда выяснилось, что за нее еще и хорошо платят…
Да провались пропадом все вокруг! Этот мир оказался ко мне не слишком-то добр, так почему я должна заботиться о его благополучии?
Жаклин вдруг обнаружила, что изо всех сил сжимает ладонями подлокотники кресла. Так, что побелели костяшки пальцев. Тогда она медленно выдохнула, разжала руки и расслабленно откинулась на спинку, прикрыв глаза.
Голос настырного «коллеги» вернул ее к действительности.
— Ну так что, Жак? Так и будешь в молчанку играть? Давай, объясняй, мать твою, куда же ты нас привезла? Если вот этот ледяной шар, по-твоему, похож на Лорелею, тогда я беременный кролик.
— Действительно? — Жаклин смерила «коллегу» взглядом, полным презрения. — Да, пожалуй, похож… Заметь, не я это сказала. И потом, заруби себе на носу: никогда не называй меня «Жак»…
— А как тогда? Может быть, мисс Уильямс? Или миссис Уильямс? Развей мои сомнения: ты у нас девушка или уже зрелая замужняя женщина?.. К сожалению, совершенно не в курсе интимных подробностей твоей биографии… И не стоит есть меня глазами, не страшно. Так чем же тебе не нравится «Жак», а? Скажи, Жак, поделись с друзьями, Жак. Чтобы мы были в курсе, Жак…
Жаклин в ярости поджала губы. Прозвище «Жак» стало для нее ненавистным именно потому, что так называл ее тот самый урод, по вине которого она в конце концов докатилась до преступления.
— Кэп, — сквозь зубы процедила она, уставившись в экран оцепеневшим взглядом. — Разрешите, я его пристрелю. Одной мразью на белом свете станет меньше.
— Разрешаю.
— Но-но, полегче! — подобной реакции капитана разговорчивый «коллега» все-таки не ожидал. — А то, знаете… Только от меня зависит, получите вы свои денежки или нет.
Капитан Эдвард Каттнер оторвал взгляд от экрана, на котором высвечивались параметры орбиты «Ириды» и, нахмурившись, произнес:
— Заткнись, наконец, Гюнтер. А не то я сам тебя пристрелю. Или позволю сделать это Жаклин.
— Но послушай, Эд…
— Я тебе не Эд. Обращайся, как положено.
Гюнтер удивленно задрал брови и сказал, переводя взгляд с Каттнера на Жаклин и обратно:
— Что вы… сговорились что ли. Подумаешь, не так сказал… Лучше сами посмотрите… э-э… капитан, куда эта красотка нас завела. Разве вот этот бледный гладкий шар похож на Лорелею?
— Похож, — ответил Каттнер. — Тем более, что это она и есть.
Гюнтер, шумно сопя, уставился в экран.
— Не-ет, вы, наверное, шутите, — сказал он. — Где вы видите Лорелею? Думаете, я не представляю себе, что такое Лорелея? О-о-о, — он мечтательно закатил глаза к потолку. — Если вы не в курсе, тогда послушайте знающего человека… Лорелея — это грезы наяву, сбывшиеся надежды и целое море разнообразных удовольствий… мягкий тропический климат, бесконечные песчаные пляжи, ласковый теплый прибой… стильные казино и ночные клубы… молоденькие девушки топлесс разносят ледяное шампанское в высоких запотевших бокалах… м-м-м… одним словом, беззаботная красивая жизнь, райский сад, в конце-то концов… А здесь у нас что? Ледяной ад какой-то, а не рай.
Жаклин смотрела на него, очень обидно усмехаясь самым неприкрытым образом.
Вот спасибо, просветил нас, грешных. И откуда ты такой только взялся со своим девственно чистым мозгом, явно нетронутым искрой интеллекта? Неужели ты в самом деле полагаешь, что без твоего высокоученого мнения двое бывших сотрудников космофлота так никогда и не догадались бы, как именно должна выглядеть цель их путешествия? Тогда ты еще глупее, чем я думала.
— Ты вообще слышал что-нибудь о Лорелее? — спросила Жаклин. — Читал хоть что-то помимо рекламных проспектов для туристов?
Гюнтер молчал, с угрюмым видом разглядывая покрытую льдом и снегом планету.
— Та-ак… понятно.
Жаклин не скрывала своего презрения.
И на кой черт, спрашивается, нам в команде вообще сдался этот Гюнтер? Прекрасно обошлись бы и без его участия. Хм… Мне в самом деле кажется или так оно и есть, что мнение капитана на его счет полностью совпадает с моим собственным? А может, я все-таки ошибаюсь?
Да нет… Насколько я знаю капитана Каттнера, такого кретина, как этот Гюнтер, он ни за что в свою команду не взял бы. Никогда и ни под каким видом. Конечно, с небольшой оговоркой — добровольно. Дилетант, невежа… Такое впечатление, что никогда в своей жизни не улетал дальше орбиты Цереры, да и то на приснопамятной «Айове»… Из всех достоинств — огромные кулаки и бычья шея. А вот содержимое черепной коробки — совершенно точно не повод для гордости.
Но тогда напрашивается очень простой вывод: эту скотину навязали Каттнеру наши глубокоуважаемые заказчики. В качестве контролера, соглядатая, стукача… Чего эта сволочь, в общем-то, почти не скрывает… Н-да. Пристрелить бы его, в самом деле… или устроить несчастный случай… Жаль, нельзя. Судя по всему, без его доклада мы действительно рискуем никогда не увидеть наших денег. А значит, придется терпеть его общество еще пару дней, как минимум… А потом все-таки пристрелить… Ведь вполне может статься, что эта мразь в конце концов может стать нашим собственным палачом… Будем надеяться, Каттнер учитывает подобную возможность… Э-эх, что за жизнь… Ну, так никто и не обещал, что будет просто. За обычную работу столько не платят…
