Жгучие огненные бичи абсолютно безжалостно хлестали со всех сторон, стоило Джошуа сделать хотя бы малейшее движение. Положение создалось просто отчаянное, тем более что на этот раз уповать на повторное появление Кэт совершенно определенно не приходилось. Она уже полностью выполнила свою миссию, вытащив Джошуа из огненного ада, так что теперь рассчитывать нужно исключительно на собственные силы. Молнии срывались уже не только с остриев вставшей дыбом травы, но и с окружающих кустарников и даже деревьев. Джошуа содрогался всем телом от жалящих прикосновений огненных змей, а каждая новая судорога немедленно влекла за собой новую и новую серию ударов. Реакция явно была цепной. В голове неожиданно зазвучали громкие неразборчивые голоса, смех, обрывки смутно знакомых мелодий на фоне все более и более явственно различимого колокольного звона. Что за колокола? Откуда здесь, в джунглях, возникли колокола? Джошуа чувствовал, что сознание начинает уплывать, сберегая разум от ужасающей действительности.

Это как же нужно постараться, чтобы потерять сознание во сне? Никогда не слышал ни о чем подобном. А вот у меня, похоже, вот-вот получится, несмотря на то, что я ничего такого себе не желаю и уж тем более никоим образом не собираюсь этот процесс форсировать.

Стоп! Да что это в самом-то деле? Разумеется, никакая это не действительность. Сон. Захочу, и проснусь. Тогда все это безобразие у меня в голове сразу же закончится. Ведь закончится, правда? Скорее, скорее, пока разнузданная дикая фантасмагория окончательно не свела меня с ума.

Джошуа предпринял поистине героическую попытку вынырнуть из омута фантастических сновидений и, похоже, ему это, наконец, удалось. Пытка электричеством внезапно прекратилась, колокола в голове умолкли, а голоса отдалились и стали практически неразличимы. За исключением одного, смутно знакомого.

— Джош! — орал этот голос где-то неподалеку. — Джош, просыпайся! Хватит бездельничать, есть работа! Джо-ош, открывай!

Слова сопровождались воистину неистовым грохотом. Словно кто-то, потеряв всякое терпение, ломился в запертую наглухо дверь.

Джошуа открыл глаза и осмотрелся.

Так и есть. Не куда-нибудь, а именно в дверь. Однако, где же я оказался на сей раз?

Он в недоумении повел глазами по сторонам.

Вот это да! Так это же моя собственная комната! Вон и календарь на стене висит, от прошлого жильца остался. Как, бишь его звали? Рональд, кажется… пилот, вроде меня. И плакат на двери с портретом Стромберга и надписью «Лорелея. Пятая этнографическая экспедиция».

Н-да… и все-таки… очень интересно, как же я сюда попал? Судя по всему, прямиком из электрических джунглей… Хм… приснится же такое. Хотя… А как же та болотная тварь, демон, Кэт в конце концов? Неужели они тоже всего лишь сон? Странный, небывалый, но все-таки сон? И сломанные ребра… позвоночник… боль… Вот! Уж она-то мне точно не приснилась, до сих пор в боку что-то ноет. Не может быть… не верю… настолько реальных снов не бывает. Храм… огненные стрелы… катастрофа… бедняга Миллс…

— Джош, открывай! — стонали под дверью.

Да это же и есть Миллс, вдруг понял Джошуа. Значит, все-таки сон…

Он встал с кушетки и распахнул дверь. Огромный, потный, красный, как вареный рак, Элисон с шумом ввалился в комнату.

— Ну ты и спать здоров! — провозгласил он. — Еле до тебя достучался. Собирайся, есть работа.

Какая сейчас может быть работа, тоскливо подумал Джошуа. Жара кругом просто запредельная. В такую жару не то что работать, а даже жить не хочется. А делать можно лишь одно — валяться под кондиционером с банкой ледяного пива в руке и предаваться сладостным несбыточным мечтам о скованных морозом водоемах и сугробах выше человеческого роста из невероятно мягкого пушистого белого снега… Н-да, почти не верится, что подобные пейзажи для кого-то могут быть самой настоящей реальной реальностью. Хотя, справедливости ради, нужно отметить, что здесь, под защитой деревьев, еще терпимо. Отдыхать — пожалуйста, очень даже возможно. Но работать… Техника у меня старенькая, поизносившаяся, может и заупрямиться. Стоит подняться над пологом леса… неизвестно, выдержат ли моторы. К тому же, куда лететь-то? Во-от… А лететь нам очевидным образом некуда, поскольку исчез сам предмет изучения, попросту растворился в окружающих джунглях. К тому же поселения лорнов все на одно лицо, копайся в любом, на выбор, результат абсолютно предсказуем. Все более-менее ценное лорны забрали с собой, оставив в брошенных городах лишь никому не нужную рухлядь, так называемые предметы материальной культуры. Каковые предметы дотошные сотрудники из команды Стромберга аккуратно собирают, наклеивают ярлычки, распихивают по ящикам и заносят в каталоги. И пилот им для этого категорически не нужен. А ты говоришь, работа… Нет ее, этой работы. Хорошо еще, Стромберг вообще не разогнал всю экспедицию, однако, чувствую, и такой вариант явно не за горами. Недаром же он неожиданно сорвался с места и улетел обратно в город. Не иначе как решать нашу судьбу. Но ничего, будем держаться, пока деньги капают на счет, а там будет видно. Чувствую, если Лорелея и дальше продолжит вести себя подобным образом, здесь вообще утвердится ад кромешный и оставшимся, весьма немногочисленным, кстати, землянам придется окончательно убираться с этой планеты, предоставив исчезнувших лорнов их собственной, не слишком-то завидной, участи. Кто как, а я только за. Не в смысле бросить несчастных аборигенов на произвол судьбы, а в смысле убраться.

— Что за работа? — хмуро спросил он, извлекая из холодильника две запотевшие банки пива.

— Обычная, — с каким-то неестественным оживлением в голосе произнес Миллс. — Прилетели, посмотрели и обратно. Только сделать все нужно очень и очень быстро.

— С чего вдруг такая спешка?

Джошуа вскрыл одну банку, а другую протянул Элисону. Тот в сомнении повертел ее в руках и, наконец, поставил на стол.

— Понимаешь, Стромберг… — начал он смущенно и вдруг надолго замолчал. Джошуа, с удовольствием потягивая ледяной напиток, терпеливо ждал продолжения. — Э-э… так вот, Стромберг может не вполне одобрить мою инициативу, поэтому нужно обернуться до его возвращения.

— Э, нет, — сказал Джошуа. — Так не пойдет. Я получаю приказы только от вышестоящего начальства, и всякая самодеятельность мне ни к чему. Распорядится Стромберг — пожалуйста, с великим, так сказать, удовольствием. А нет — извини. Договаривайтесь друг с другом сами.

— Э-э… — протянул Миллс и смутился окончательно. Он взял со стола банку, повертел ее в руках и поставил обратно. — Так сейчас я в некотором роде и есть твое начальство. Замещаю Стромберга на время его отсутствия. Поэтому, — добавил он едва ли не шепотом, — могу и приказать.

— Так бы сразу и сказал, — усмехнулся Джошуа. — Хорошо, давай приказ в письменном виде, и я весь к твоим услугам.

— Ладно, будет тебе приказ.

— Отлично. Куда летим?

— Не знаю, — пробормотал Миллс. Джошуа удивленно поднял брови, и Миллс торопливо добавил: — Пока не знаю. Сначала в направлении Долины Тысячи радуг, а дальше сориентируемся на местности.

— Ого, — сказал Джошуа. — А ближе никак нельзя? Что же ты позабыл там такое, чего нет здесь?

Миллс насупился и лишь молча поджал губы, так что Джошуа сразу понял, что ответа ему не дождаться.

Хм, босс называется… Вот сейчас он, наконец, вспомнит о своем начальственном статусе и сразу начнет кричать, что, мол, не твоего ума это дело, приказы, мол, нужно не обсуждать, а выполнять. Причем со всей возможной в сложившихся обстоятельствах поспешностью. И далее в том же духе… Все они, боссы, одинаковы, навидались уже… Особенно мелкие.

Снаружи вдруг донеслись громкие сухие хлопки, природу которых Джошуа определил сразу и безошибочно. Выстрелы. Вот это да! Кто, спрашивается, может стрелять здесь, в богом забытой экспедиции, весь контингент которой составляют вполне себе мирные этнографы с небольшой примесью не менее мирных археологов и лингвистов. И где любое оружие, кстати, находится под строжайшим запретом. Но, тем не менее, вот же, стреляют. И здесь главный вопрос, — в кого?