Несколько минут шли молча, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Вот только прислушиваться оказалось абсолютно не к чему. Кругом стояла гулкая тишина, и единственным звуком был стук их собственных шагов. Джошуа заметил, что по мере спуска лестница явно начала закручиваться по спирали.

— Слушай, Элисон, — нарушил он затянувшееся молчание. — Что, по-твоему, может ожидать нас там, внизу?

— Не знаю, — буркнул Миллс. — Мне известно ровно столько же, сколько и тебе.

— Ну-ну, не прибедняйся. Я же вижу, что ты знаешь об этом месте куда больше, чем хочешь показать. Давай, колись.

— С чего ты взял? — В голосе напарника Джошуа безошибочно уловил нотки неуверенности. — Ничего я не знаю.

— Ну как же… Надеюсь, ты не станешь отрицать тот факт, что заранее знал о существовании этого храма. В то время как никому ничего о нем не известно. И привел нас сюда с поразительной точностью. Или я ошибаюсь?

Миллс внезапно остановился и повернулся лицом к напарнику.

— Ничего. Я. Не. Знаю, — с нажимом повторил он. — Местоположение храма мне удалось вычислить, исходя из…

Он замялся.

— Из записей в твоем блокноте, — закончил за него Джошуа. — Вот я и говорю…

— Блокнот не мой, — буркнул Миллс и отвернулся.

Новость оказалась достойной удивления.

— Вот как? А чей же он тогда?

— Ладно, нечего тут стоять, — произнес Элисон. — Идем дальше, неизвестно, сколько ступеней в этой чертовой лестнице.

Они снова двинулись вниз. Миллс всей спиной ощущал недоумение своего напарника.

— Ты в нашей экспедиции недавно, — наконец, произнес он, не оборачиваясь. — Была тут одна супружеская пара, ты их не застал. Он — пилот. Собственно, тебя и взяли на его место. Она… Хм… даже не знаю, что сказать. Начинала обычной кухаркой, однако быстро обратила на себя внимание поразительной способностью к изучению языка лорнов. В конце концов Алан сделал ее кем-то вроде своего персонального помощника и, как я понимаю, с огромным удовольствием спихнул на нее большую часть работы с документами. Но дело совсем не в этом… Кэт… Я сказал, что ее звали Кэт? Хм… Так вот, Кэт каким-то неведомым образом сумела завоевать полное и безоговорочное доверие аборигенов. Они делились с ней своими мифами и легендами, особенностями жизненного уклада и взаимоотношений с соседними племенами… И многим другим, о чем мы до сих пор не имеем ни малейшего представления. Что-то она передавала Стромбергу, но, как выяснилось позднее, кое о чем предпочитала умалчивать. По неизвестным до сих пор причинам.

Миллс перевел дух. Джошуа не стал его торопить, ожидая продолжения.

— Это ее блокнот. Туда она заносила многое из того, о чем наши специалисты даже не подозревали. Большая часть записей носит отрывочный характер, кое-что вообще не поддается никакому осмыслению… Координаты храма мне удалось вычислить всего лишь по нескольким, сделанным небрежными карандашными штрихами рисункам. Поразительно точным, как ни странно. Ходили слухи, что Кэт когда-то училась живописи… не знаю, правда ли это. Скорее всего нет. Иначе с чего бы вдруг она отправилась с нами в самое сердце джунглей, да еще в качестве кухарки?

— Что с ней случилось?

Миллс пожал плечами.

— Этого не знает никто. Однажды она ушла в джунгли и не вернулась. Следом за ней ушел муж и тоже не вернулся. Мы искали их целый месяц, но… увы, все оказалось бесполезно. Ни тел, ничего… словно растворились. Хотя, с другой стороны, ничего удивительного в этом нет. Джунгли… Если бы не странное совпадение — лорны покинули свои города примерно в это же время. Кое-кто даже высказывал предположение, что аборигены забрали их с собой. Хотя никто так и не смог дать вразумительного ответа на вопрос, зачем им могло это понадобиться, и почему именно эти двое? Кстати, такая точка зрения носит сугубо неофициальный характер, несмотря на очевидную популярность среди персонала экспедиции. А официальная позиция — пропали без вести. Вот как-то так… Блокнот попал к Стромбергу, он, помнится, повертел его, полистал, ничего не понял и хотел выбросить за ненадобностью. А я решил все-таки разобраться… Теперь, надеюсь, тебе все понятно?

— Н-да, — задумчиво произнес Джошуа. — Занимательная история.

Они продолжали отсчитывать ступени в полном молчании. Каждый думал о своем: Джошуа о том, что услышал, Миллс о том, что сказал.

Интересно получается, подумал вдруг Джошуа. Выходит, эта самая Кэт, явно зная о существовании таинственного храма на побережье Рейнского моря, никому ничего не сообщила. Утаить такого рода информацию… хм… за этим несомненно кроется что-то весьма и весьма необычное. И немного пугающее. Вряд ли она пошла бы на подобное должностное преступление без веской на то причины. А вот в чем именно состоит эта причина…

Джошуа передернул плечами. Он внезапно ощутил, как окружающая тьма словно обретает материальность и с каждым шагом все сильнее начинает действовать на нервы. Как и осознание того, что от поверхности их с Миллсом отделяют нависшие над головой тысячи тонн камня. Ни то, ни другое оптимизма никак не добавляло. Возникло чувство, словно сзади, из темноты, кто-то внимательный и недобрый буравит спину пристальным взглядом. Прямо между лопатками.

Тьфу, вот же фантазия разыгралась! Спокойно, спокойно, дышим ровнее. Вот так… Туннель за спиной совершенно пуст, мы же только что там прошли…

Он судорожно сглотнул. До паники еще далеко, но тревожный звоночек в душе уже прозвучал.

А Элисон? Как он? Неужели подобного рода переживания совсем его не тревожат? Хм… Судя по тому, как он бодро вышагивает по этим ступеням, ведущим прямиком в преисподнюю, — нет, не тревожат. Вот же, бегемот толстокожий… Завидую.

Лестница кончилась внезапно. Проход перегораживали очередные двери, за которыми скрывалась очередная «шлюзовая камера», а за ней…

Помещение было огромным. Собственно, оно представляло собой весьма немаленьких размеров естественную пещеру, со всеми полагающимися порядочной пещере атрибутами: неровным каменным сводом высоко над головой, свисающими в полном беспорядке сталактитами и выраставшими им навстречу сталагмитами. Кое-где они сливались друг с другом, образуя причудливой формы колонны и сверкающие в электрическом свете арки. Дикая, необузданная красота, которая, однако, явно бледнела перед искусством неведомых мастеров, приложивших максимум таланта, умения и труда для того, чтобы созданные ими шедевры смогли внушить посетителям душевный трепет и смирение перед силой и могуществом тех высших существ, которым и был посвящен этот храм. Ибо это действительно оказался храм.

Широкое световое пятно обежало стены, украшенные многочисленными скульптурными изображениями все тех же демонов, и уперлось в небольшое возвышение в дальнем конце пещеры, явно рукотворное. Там застыло в неподвижности огромных размеров изваяние — своего рода копия хорошо знакомого монстра. Те же зубы, хвост и мощные крылья, только не распахнутые, а сложенные складками за спиной. В когтистых лапах тварь держала какой-то сверкающий яйцеобразный предмет, судя по всему, представляющий для нее немалую ценность. Джошуа обратил внимание, что демон выглядит так, словно совершенно не склонен делиться своим сокровищем с потенциальной паствой. Напротив, вся поза чудовища говорила — это мое, и никому в целом мире не позволено посягать на то, что принадлежит мне по праву.

— Каков, а? — нарушил молчание Миллс. — Красавец! А что у него там в лапах, как думаешь? Ишь, вцепился…

— Не знаю. Похоже на яйцо, только сильно вытянутое. Или нет, скорее на дыню.

— Н-да… Вроде бы золотое, а? Не находишь? Хм… Нужно подойти поближе, отсюда не разберешь. Я пойду посмотрю, а ты… — Миллс порылся у себя в рюкзаке и извлек камеру. — Нужно заснять здесь все, вот и займись пока.

Он протянул камеру Джошуа. Тот повертел ее в руках, а потом мрачно сказал:

— Нет уж, пойдем вместе. Не стоит нам разделяться, мало ли что…

— Э-э… ну как знаешь. Только снимай, снимай…

А снимать было что. Зал оказался набит каменными демонами, что называется, под завязку. Кошмарные бестии восседали едва ли не на каждом возвышении, стлались по земле, угрожающе раззявив клыкастые пасти, гроздьями висели на известковых колоннах. У Джошуа в конце концов даже в глазах зарябило от обилия крыльев, когтей и хвостов. Он старательно наводил камеру на очередного монстра, выхваченного из непроглядной тьмы рассеянным электрическим светом, затем следовала ослепительная вспышка, и он едва успевал повернуться, чтобы нос к носу столкнуться с явившейся словно ниоткуда следующей устрашающей фигурой. И тогда он снова наводил и снимал, наводил и снимал… Вспышки казались беззвучными разрядами молний.