Я просто обняла мужа, прижимаясь к нему и опираясь на него. Пусть он держит меня и знает, что в его поддержке я нуждаюсь сейчас и буду нуждаться всю жизнь.

- Я не умею красиво говорить. - Сказал Тим. Захотелось напомнить ему несколько случаев, когда он говорил очень красиво, но промолчала, чтоб не перебивать его. - Чаще всего именно за излишнюю словоохотливость меня ругали. И, вообще, я всегда считал, что о чувствах говорить глупо, их нужно доказывать поступками. А не разбрасываться пустыми словами. Я же прав? - И Тим замолчал, ожидая моего ответа.

Наверняка, он задал этот вопрос, потому что леди Найт написала ему, что женщины любят "трепетный слова". Ну, слушать комплементы и признания в любви мне очень нравится, только... Тиму этого говорить нельзя, хотя бы потому, что я не хочу даже косвенно соглашаться с его матерью.

- Главное, чтоб чувства были настоящими, а слова - искренними. – Сказала, потому что Тим все еще ждал моего ответа.

Он покивал и предложил лечь спать, чтоб завтра встать с первыми лучами солнца. Мы снова улеглись на спальные мешки, и Тим сразу задышал тихо и ровно. А мне под шум бесконечного дождя не спалось. И я придвинулась к мужу ещё ближе, не привыкла я спать с Тимом, не обнимаясь с ним. Поэтому я положила руку ему на грудь и прогладила крепкое тело до самого пояса. Там моя рука нагло пробралась под его водолазку и совершила путешествие в обратном направлении. Но сейчас я поглаживала нежную кожу и чувствовала затвердевшие мышцы под ней. На долго терпения Тима не хватило, он вытащил мою руку из-под водолазки и, перекатившись, оказался надо мной:

- Ну, леди Сафира, - с преувеличенным неодобрением поцокал языком Тим. - Я очень старался, чтоб ты в эту ночь выспалась и отдохнула. Теперь не жалуйся своей тете, ты меня сама довела. - У меня от сладостного предвкушения сжались все мышцы.

Тим всегда был внимательным и заботливым. И я невольно вздрогнула, когда он вместо того, чтобы, как обычно, аккуратно, хоть и торопливо, расстегнуть пуговицы на моей форме, одним рывком разорвал мое форменное платье. От горлышка, где находилась первая пуговица, и до самого пояса:

- Прости. Не удержался. Всегда мечтал так сделать, - с извиняющейся улыбкой сказал Тим. Но было заметно, что он уже пожалел о своем поступке. Ведь его жена хрупкая, изнеженная аристократка. Хоть, при желании, она и может сбить с ног старшекурсницу, ударив сумкой по голове.

Поэтому я, подражая самому Тиму, с неодобрением пару раз цокнула. И оттолкнув его руками, заставила, перевернувшись, лечь на спину, чтоб самой оказаться над ним.

- Ну, лорд Тимир, - продолжила я удивлять мужа. – Я буду очень стараться, чтоб в эту ночь ты не выспался и не отдохнул. И ты тоже не смей никому жаловаться.

Не спать с Тимом ночью на полу, в палатке под шум льющего дождя оказалось очень романтично.

Мы, как Тим не грозился разбудить меня с первыми лучами солнца, проснулись поздним утром. И дождя уже не было. Пока мы надевали новые комбинезоны, Тим раскладывал по своим многочисленным карманчикам только в ему понятном порядке артефакты, кастет, стилет, блокнот с ручкой, салфетки. Как только Тим собрался, он поспешил на поиски потерянного вчера магического компаса. Я приготовилась к долгому томительному ожиданию, но Тим вернулся минут через десять и с довольным видом показал мне найденный компас. Тим сразу принялся его чистить, прибегать к бытовой магии он остерегся. Но даже с помощью одной лишь салфетки не только отчистил компас от грязи, он довел его до блеска, как драгоценный камень. Пока Тим увлеченно приводил в порядок компас, я рассказала ему о своей вчерашней идее, связанной с авионой. Что было бы хорошо приспособить ее под перевозки грузов. Тиму идея не то, что бы совсем не понравилась, он даже был возмущен:

- Это же авиона! Артефакт! Как можно перевозить на ней грузы?

На что я логично заметила, что порталы тоже создаются с помощью артефактов, но грузы по ним переправляют. И Тим, наверняка, заглушив звонкий глас своей совести, забросил все сборы. Он стал думать над тем, как нагрузить одноместную авиону нашими вещами. И, самое важное, как ее активировать, чтоб управлять летательным аппаратом, когда не стоишь не на нем, а идёшь рядом. Пришлось беспокоить лорда Чарх, описывая нашу идею, и просить у него достать инструкции у артефактора.

Странно, конечно, но дядя вывел на связь с нами самого артефактора. И Тим весь день занимался авионой. Он и мастер-артефактор активно переписывались и делились идеями и вариантами преобразований. Тим превратил нашу палатку в мастерскую, раскидав везде инструменты. Я раньше даже представить не могла, что аккуратист Тимир Найт способен учинить такой бардак. Хорошо, хоть для пробных полетов авионы, Тим покидал палатку.

А я тоже не скучала: писала письма Марине и Ясаман. Марине дала полный отчет о том, как я все время отдыхаю, ем и сплю. Заметила, что адепты даже на каникулах так не бездельничают, как я на этой практике. Марина меня за это похвалила. Искренне посочувствовала, когда я пожаловалась на тошноту. И обещала прислать мне по почтовику мятные леденцы, которые помогают от этого неприятного недуга.

А Ясаман я описала все вчерашние события и попросила, если ей не сложно, чтоб она почитала мое письмо вслух для Сафы, мне хотелось, чтоб моя подруга знала, как проходят дни на Горе. Ясаман моя просьба даже не удивила, в ее родных краях ко всем животным относятся с уважением.

К вечеру наша авиона стала первой грузовой моделью летательного аппарата. Только вести ее нужно было на привязи, чтоб она не улетала в сторону. И поднимать ее над землей выше полуметра, было запрещено. Активировалась и отключалась она только вручную. Но артефактор был в восторге от результата и обещал, что Тим получит процент от продаж, если получится грузовую модель усовершенствовать, провести публичные успешные испытания на полигоне, и, самое важное, государственная комиссия включит ее в список рекомендованных для населения.

Тим тоже радовался, даже не сожалел о целом потерянном дне. И вот во вторую ночь практики мы снова с самыми благими намерениями легли спать пораньше. Но разве можно просто спать, когда рядом Тим, а я целый день маялась бездельем?

Но проснулись мы с первыми лучами солнца. Так как я из-за тошноты завтракать перестала вообще, Тим тоже не стал тратить время на еду. Он только выпил кружку воды и заел ее любимой кофейной пастой.

Тим очень быстро собирал все наши вещи и складывал их на авиону. Уложив на самый верх последнюю сумку, он связал весь груз одной веревкой, а второй сделал своеобразный поводок для авионы.

Много времени Тим потратил, собирая меня. Комбинезон, конечно, я надела сама. Но Тим сам стал раскладывать по моим кармашкам все, что он считал необходимым. И каждое свое действие он комментировал:

- Конфетки, их тебе вчера прислала Марина, должны лежать в правом среднем кармане, чтоб легче было их доставать. Складной ножик положим в кармашек на правом бедре. Маскирующие артефакты удобнее брать из кармана на левом предплечье комбинезона. – Тим сразу напомнил мне, как их активировать и что маскировку они держат только тридцать минут. В этот же карман он положил и один артефакт невидимости. Тим даже шарфик сложил и положит мне в один из многочисленных, еще свободных карманов. – Фляжку с водой повесим тебе на пояс, чтоб ты могла попить в любой момент. И, может, положим тебе немного орешек и сухофруктов в карман? Если ты вдруг в пути проголодаешься.

Наконец, все приготовления были завершены, все нужные вещи собраны, а ненужные - сожжены. И мы пошли, как я радостью предвкушала, искать приключения. А то два дня, проведенных нами в палатке, совсем не походили на ту практику, к которой стоило столько готовиться, и которую я тайно от мужа немного боялась.

Мы шли по уже подсохшей земле. Утренняя прохлада хорошему настроению никак не мешала, от тошноты меня спасали мятные конфетки и леденцы. Тим шел рядом, держа меня за руку. Но разговорами я его не отвлекала, он высматривал возможные задания, или опасности. А я держала другой рукой поводок авионы и просто наслаждалась прогулкой на свежем воздухе.