- Любовь бывает разной. Бывает, как у Тимира к тебе и у тебя к нему. Нежная, заботливая, окрыляющая. Тимир рядом с тобой очень изменился, от него сейчас веет уверенностью. К нему хочется прислониться в поисках поддержки и защиты. А у Жиссы любовь эгоистичная, злая, она хочет обладать Тимиром, и чтоб он не вставал с колен перед ней. Может, это и не любовь? – Сказав последние слова, Тара надолго затихла, а потом ухватилась за мои пальцы и прошептала. - Но ты берегись ее. Она шесть лет ждала Тимира, хоть всем и кажется, что это мама ее уговаривала взять Тимира в мужья и одаривала ее. В действительности, Жисса сама не давала о себе забыть и всегда появлялась в этом доме с намеками на ущербность Тимира и говорила, что она бы окружила его заботой, чтоб он не выгорел, а прожил тихую спокойную жизнь в заботе и уюте. Берегись леди Вэдр, сейчас, когда Тимир от нее спасся, она может и тебе навредить, отомстить за то, что потеряла идеально послушного мужа, о котором давно грезила. Он бы, конечно, и репетитором ее детям бы хорошим, но Жисса, которую я хорошо знаю, хотела Тимира, в первую очередь, для себя… Даже если она сама себе стыдилась в этом признаться.

Очень неприятно было это слышать..

Не знаю, почему Тима не было так долго, но мы с Тарой успели хорошо пообщаться и многое друг другу рассказать. А, когда Тим вернулся, он сам помог сестре сделать пару глотков кофе. Даже налил его в блюдце, чтоб она могла спокойно его пить, хоть Тара и возмущалась, что кофе пить подобным образом неприлично.

И Тара сама попросила нас не задерживаться у ее постели и отправиться обратно в Академию. Тим, что меня удивило, сразу ее послушался, сказав, что нам и вправду лучше поторопиться, так как в холле нас ждут лорд Чарх с несколькими мужчинами подозрительно воинственного вида.

Дядя, получив мое послание, пришел нас выручать. Мне стало очень приятно, что нас не бросили в логове Найтов.

На следующий день мы встали очень рано, хоть зачет у нас был только в девять часов, и отправились в столовую. Сейчас здесь было тихо и безлюдно. Мы заняли по привычке свой уединенный столик и сели друг напротив друга. Хотя Тим всегда садился рядом со мной. Я не понимала, почему он был такой сумрачный с утра. С другой стороны, у него серьезно болела сестра, а Тару он любит. Но обычно, даже если Тиму было плохо, он все равно улыбался, пытался скрыть свои истинные чувства. Как бы тяжело ни прошла утренняя тренировка с доктором Надиром, Тим не показывал, особенно в моем присутствии, негативных эмоций.

Но, я одернула себя, мы же только вчера навещали Тару, никто бы, на месте Тима, не смог веселиться.

- Тим не переживай, Тара обязательно поправится. – Сделала я попытку заговорить первой и успокоить его.

- Тара умерла. – Не подняв на меня голову проговорил Тим. И, конечно, я сразу выразила ему соболезнование, попыталась успокоить и не смогла не спросить, когда он узнал эту трагическую новость, почему не сообщил мне, и во сколько мы должны пойти на похороны.

И Тим вместо того, чтоб просто ответить на мои вопросы, обвинительно бросил мне:

- Ты не любишь мою семью. И от похорон отговоришься зачетами. Ани и Илана, жаловались, что ты вчера даже не ответила на их приветствие.

Я помнила, на чьи приветствия я вчера не ответила, и почему так сделала, тоже помнила очень хорошо:

- Зачем ты так, Тим? – Мне хотелось видеть его глаза, но Тим не поднимал на меня свое лицо. Я решила объясниться, но стала злиться. - Жены твоих братьев не поприветствовали тебя. А ты их деверь.. Зачем мне их приветствия, если они открыто игнорируют родного брата своих мужей? И, да, семью твою я не люблю. А их есть за что любить? Но похороны… - Мне от обиды спазмом сдавило горло. - Я бы не стала ничем отговариваться. И, вообще, иди сам к своей любимой семейке, они-то всегда тебя поймут и поддержат!

Я прижала к себе сумку, из которой Сафа еще не успела выбраться, и направилась к выходу из столовой. Я загадала, если Тим догонит меня, а не догнать он просто не может из-за опасений за мою безопасность, и только извинится или отговорится, я запрещу ему общаться с семьей. Видать, не просто так возникли эти пункты про всевозможные запреты от главы семьи в брачном договоре. Если его бывшие родичи собираются портить мои с Тимом отношения, общаться он с ними не будет никогда.

Но если Тим попытается оправдаться, просто привести разумные доводы такого отношения ко мне, я попытаюсь его понять и обговорить с ним границы, переступать которые его бывшие родственники не могут.

Я не отошла и на пару шагов от столовой, как Тим догнал меня и, загородив собой дорогу, остановил.

- Сафира, подожди. Не злись. Прости. Я неправильно выразился. Я неправ. Прости меня. Мне во время тренировки Лион сказал, что Тара не пережила ночь. Он уже дома. А я… Мне сложно было говорить об этом, не так легко смириться со смертью сестры.

Мне его было жалко, очень. Я понимала, какого это остаться без родного человека. Наверняка, такую потерю еще сложнее перенести, когда знаешь, что близкий человек умер страдая, не успев пожить, воплотить мечты, порадоваться жизни. Но меня уже понесло, просто замять сегодняшнюю историю я не могла, мне необходимо было понять, почему Тим себя так вел, и в лицо бросил мне надуманные обвинения.

- Я не злюсь, просто пытаюсь осмыслить: ты с ночи недоволен тем, что я не ответила на приветствие твоих невесток? И сейчас до последнего момента скрывал от меня, что твоя сестра умерла, из-за этого недовольства? И меня обвиняешь, что я не пущу тебя на похороны…хотя, вчера я тебя к сестре даже проводила, хоть боюсь твоих родителей больше, чем бешеных животных. И ты сегодня отвернулся, когда я утром хотела тебя поцеловать, и ночью ты впервые спал, повернувшись ко мне спиной. Ты показываешь мне, как сильно мной недоволен? Может, мы и кровать разделим, чтоб ты мог спать отдельно, когда снова найдешь к чему придраться? Или, давай, сразу заведем нам отдельные спальни, как у твоих родителей? – Хорошо, что уже было лето, и в такую рань никого не было в коридоре, потому что говорить тихо я не могла. Даже успокаивающий писк Сафы на меня не действовал.

А Тим сильно побледнел и несколько раз пытался меня успокоить, но проглотить свои обвинения я не смогла бы при всем желании. И мужу пришлось меня выслушать, как бы тяжело ему не было слышать правду. Только потом он смог что-то сказать:

- Сафира, все не так. Я не недоволен тобой, наоборот, я благодарен. За все благодарен. – Я недоверчиво отмахнулась. – И ни в чем тебя не обвиняю. Дело в том…Когда я вчера готовил кофе, Роберт принес фруктовый лед. Это мороженый сок. Его замораживают артефактами. – Я кивнула, давая понять, что знаю, что такое фруктовый лед. – Я тогда нервничал и, наверно, переел его. У меня с ночи в горле першит, я боялся заразить тебя и навредить тебе с ребенком. Я хотел на пол перелечь, но потом просто развернулся к тебе спиной. Я не думал, что ты обидишься, и целовать тоже из-за болезни не хотел. И я, честно не обвиняю тебя ни в чем из-за жен Марка и Роберта. Просто это Роберт мне сказал…

- Теперь Роберт виноват? – Подозрительно сузила я глаза. Хотя в душе у меня все пело: знать, что Тим хотел уберечь меня от простуды, а не отвернулся от меня с пренебрежением из-за своей семьи, было большим облегчением. Но Тим еще не знал, что я уже все ему простила. И продолжил оправдываться.

- Да! – Быстро ответил он. - Роберт виноват. – А потом покачал головой и добавил. – Я сейчас кого угодно очерню, только бы ты не нервничала.

Я рассмеялась от его самоиронии и потянулась к Тиму. Он также потянулся ко мне и обнял, прижимая к себе обеими руками. Но при этом отвернулся от меня в сторону.

- Сафира, тебе нельзя нервничать.- Нежно сказал Тим. И продолжил объяснять, крепче обнимая меня и поглаживая по спине. - Роберту пожаловалась жена, что ты не ответила на приветствие. И он спрашивал у меня, это из-за того, что Ани и Илана не пришли на нашу свадьбу?