Мастерская Чабиты, в отличие от многих других мастерских Огица (часто – куда более крупных), специализировалась на ремонте. Но «ремонт» и «абсурд» – это разные слова.

– К вечеру справишься?

– Попробую, – вздохнула я.

И, что уж поделать, села работать.

Запрос был срочный, поэтому чистку захворавшего погодника, которой я занималась до этого, пришлось отложить. Было немного жаль убирать полуразобранный артефакт в коробку: это была тонкая, точная, профессиональная работа – одно удовольствие держать в руках.

Я вытерла стол, поправила лампы и блок с инструментами, вынула чистый разметочный лист и с неохотой придвинула к себе новую задачку.

Обломки артефакта сложили, или, вернее сказать, кое-как ссыпали в жестяную банку из-под муки. Это плохое соседство: мы советуем паковать сломанное в бумагу и дерево, а если вещь совсем в плохом состоянии – засыпать каменной солью в стеклянной банке по размеру. Трясти в жести – верный способ доломать все то, что еще можно было бы спасти. Ну что ж, не всякий владелец – артефактор, и клиенты порой делают глупости. Не он первый, не он последний.

Я вытаскивала обломки пинцетом, по одному, и сразу раскладывала на разметочном листе. Итак, что тут у нас?

Медное кольцо, слегка гнутое. Еще одно кольцо, широкое, как браслет, с выбитыми знаками, – оно почти не пострадало. Несколько медных полос-креплений, два болта, один из них сильно погнут. Тонкий кругляш, грубо пробитый по центру, – предстоит понять, был ли он изначально сплошным или же было предусмотрено отверстие, расширенное внешней силой. Очень много осколков стекла. Нечто вроде медной булавки с крошечным опалом. Усы металлической оплетки. И, собственно, камень – в прошлом довольно крупный, прозрачно-розовый синтетический рубин, расколотый на десятки фрагментов.

Мне приходилось восстанавливать разбитые камни, но «восстановить» – это не более чем косметический ремонт, когда камень выглядит как целый, но артефакт, конечно, не работает вовсе или работает много слабее прежнего. Это может иметь смысл с дорогими камнями высокой чистоты, которые трудно заменить, но вряд ли найдется настолько увлеченный любитель искусственных корундов, чтобы собирать эдакий пазл. Кроме того, рубин был «потушен» – прошедшей через него силы оказалось достаточно, чтобы вымыть из камня его родные энергии.

Я положила блюдце с осколками под микроскоп, посовмещала их так и эдак, осмотрела грани на предмет знаков (не нашла). Судя по всему, рубин был огранен кушоном; я внесла обмеры в лист – клиенту нужно будет предложить замену.

Против моей воли работа увлекла. Может, и не от клиента она вовсе, а Чабита решила устроить мне внеплановый экзамен? Такие задачки иногда давали мастера вечерки, когда по части чертежей или обломкам нужно было установить, что за артефакт это был и что делал. И Чабита опять же отказалась толком раскрывать контекст. Сказала только: деталей, мол, немного, сама разберешься.

Стекло более-менее складывалось в нечто вроде верха от лампочки и было порядком выпачкано мукой и еще каким-то темным порошком с красными включениями. Я заглянула в банку, перевернула ее над белой тканью и постучала по дну. Мука и рубиновая крошка – больше ничего.

Я нахмурилась.

Знаки на меди все простые, из них был искорежен вмятиной только один, но его смысл легко восстанавливался из общей структуры.

Одно лишь не ясно: бывают ли такие совпадения?

И если нет, то… зачем?

– Вещь одноразовая, – мрачно сказала я Чабите и расстелила перед ней схематический рисунок. – Она пришла в негодность после использования. Камень и колба подлежат замене, крепления нужно перековывать. Этого хочет клиент? Его интересует декоративное восстановление или функциональное?

В мастерской было почти пусто, только за дальним столом склонился над микроскопом мастер Финеас. Он уже не первый месяц возился с Волчьей Короной, присланной из столицы. Ради короны Чабита не поскупилась и наняла охрану, а в мастерской вдобавок к уже имеющимся сейфам появился еще один, здоровенный и навороченный.

Сама Чабита что-то считала по приходному журналу. Карика, еще одного подмастерья, сегодня не было, а Нино уже убежала домой.

– Продолжай, – велела она, не отрываясь от записей.

Я покусала немного губы.

– Пластина – основа артефакта. Вот здесь была впаяна опаловая булавка, она принимает сигнал от управляющего артефакта. Сигнал передается на кольцо со словами, которое срабатывает как взрыватель. Корунд пробивает калеттой стопор и взрывается сам… я не рассчитывала мощность, но, думаю, это возможно. Наверху артефакта – стеклянная колба, в ней, вероятно, была смесь табака и красного перца. Когда пробит стопор, все это разлетается вокруг вместе со взрывной волной. Падают вещи, какие-нибудь условные шкафы. Если поблизости окажется человек, может получить травмы. Ну и, конечно, отравление лакриматором. Двоедушник, вероятно, получит ожог слизистых, в зависимости от концентрации – от частичной потери обоняния до слепоты. У нашего клиента, не сомневаюсь, имеется при себе разрешение?

Чабита будто бы в задумчивости щелкнула калькулятором. Я никогда раньше не сталкивалась ни с чем противозаконным, у меня и работа-то была обычно – почистить, заменить камень, подправить крепления. Всякая мелочь, мне даже собирать ничего пока не доверяли. А тут – это. И неясно, что решит Чабита: вызывать на клиента полицию – вроде как невыгодно, но и оказаться соучастниками преступления – тоже, это вряд ли полезно для деловой репутации.

Поэтому ее ответа я ждала с внутренним содроганием.

– А клиент был прав. – Чабита глянула на часы и хмыкнула. – Не зря попросил отдать его именно тебе.

От неожиданности я резко вдохнула и забыла, как выдохнуть.

– Мне? – получилось хрипло, скрипуче.

– Тебе, тебе, – подтвердила довольная Чабита. – Ты молодец, Кесса. Как раз тот возраст, чтобы нарабатывать связи! Я доплачу тебе за эту штучку пять процентов.

Я молча кивнула. Страх сжимал горло.

– Не поняла, – сурово сказала мастер, – и где же спасибо?

– С-спасибо, – пробормотала я, все еще не отрывая взгляда от артефакта. – А что еще он говорил? Про эту… вещь.

– Да ничего особо, он торопился. Я с него пока взяла только за диагностику, но он должен подойти вечером, обсудим, чего хочет. Ты посчитала по материалам?

– Нет пока. Посчитаю.

Я с сомнением посмотрела на часы.

Чабита принесла мне обломки в обед, и я, к собственному удивлению, справилась довольно быстро. На улице только-только собрались сумерки; заката из окон мастерской не было видно. Еще час, и мне пора будет идти на занятия.

Посчитать я, конечно, все успею. Но во сколько придет клиент? И хочу ли я его увидеть?

Я сомневалась все то время, что заполняла калькуляцию. Сомневалась, пока распределяла фрагменты по лоткам. В конце концов, может, ему просто кто-то (кто?) меня посоветовал (с чего бы это?). Может быть, это все – одно большое дурацкое совпадение. Я еще сама посмеюсь, когда это пойму.

Это все была, конечно, полная ерунда. Я могла усыпить своего зверя артефактом, но несмотря на все – я оставалась двоедушницей; и, конечно, я знала точно: совпадений не бывает, бывают лишь дороги, причудливо переплетенные по воле Полуночи, бывают причины и следствия, бывают судьба и предназначение.

Может быть, я и сбежала, выбрала – и оказалась на другом пути. Может быть, какие-то дороги пройдены, а какие-то обратились несбывшимся. Но это не значит, что у Полуночи нет для меня никаких планов. Так, может быть, это – один из них?

– Чабита… – Я положила на стол расчеты и негромко добавила: – Я сегодня задержусь до закрытия.

В мастерской была клиентка: полненькая улыбчивая лунная, категорически раздетая и совершенно очаровательная. Через легкий шифон платья просвечивало решительно все, а сама женщина с огромным интересом разглядывала музыкальные шкатулки, выставленные на витрине ломбарда.