В перерыве Ардена подозвал мастер Кеппмар и долго втолковывал что-то про «неудовлетворительную базовую подготовку», – я не прислушивалась, перебирая мутноватые школьные кварцы. Потом Ливи отвлекла меня новым списком слов в человеко-марековском словаре, и в итоге с Арденом мы пересеклись только в обед, когда занятия подошли к концу.

– Погуляем? – предложил он, ослепительно улыбаясь.

– Надо поговорить, – решившись, сказала я.

– Согласен, – он сразу же посерьезнел. – Мне срочно требуется дополнительный семинар по клеям. Ты ведь не бросишь меня с ними наедине?

Его глаза смеялись, а у меня даже не получалось позавидовать: бывают же такие люди, только поглядишь на него – и тянет улыбаться. От меня, наоборот, можно подхватить нечаянную депрессию.

– Поговорить, – повторила я, поневоле заулыбавшись, – о другом.

– Как скажете, миледи! – Он склонился шутливо и попытался облобызать мне ладонь, но я отобрала руку. – Могу ли я препроводить вас в столовую?

Ливи увязалась с нами, хотя обычно убегала домой сразу же: по субботам занятия начинались рано утром и были длиннее обычного, и Марек, заскучав и потеряв маму, устраивал бурные истерики. Серьезный разговор при Ливи не клеился. За обедом Арден травил какие-то байки про серийных маньяков, которые, честно говоря, не способствовали аппетиту.

– В студию? – предложил он, когда мы сдали подносы.

– Давай, – согласилась я, мазнув взглядом по подруге.

Ливи сделала зверское лицо, показала двумя пальцами сначала на свои глаза, а потом – на Ардена и сказала сурово:

– Только людные места!

Я вздохнула.

В кафе на верхней площади была уйма народу. Но, прямо скажем, это совершенно ничему не помешало.

При кафедре артефакторики была оборудована студия – нечто вроде открытой мастерской, где слушатели могли в свободное время закончить учебные проекты или просто попрактиковаться. Заведовала студией мастер Гаррес, которая в каждом посетителе подозревала то ли мошенника, то ли вредителя. Возможно, из-за нее, а может – из-за довольно бедного парка оборудования студия не пользовалась особой популярностью.

Вот и сегодня, несмотря на холодную, совсем не прогулочную погоду, здесь было пусто и уныло, только мастер читала в углу толстенную монографию в обернутой газетой обложке.

Мы выбрали дальний стол. Арден защелкал лампами, а я несколько раз глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду. И, набравшись смелости, сказала:

– Мне в среду отдали артефакт якобы на ремонт. Стеклянная колба с табаком и перцем, на взрывателе. Передали лично мне, потом отказались забирать и отправили денег. Такая… такой штукой вполне могли бы уронить на тебя тот стеллаж. Со специями.

На мгновение лицо Ардена заострилось, а затем снова расслабилось.

– Может, у тебя появился поклонник? – легкомысленно спросил он.

Сговорились они с Чабитой, что ли?

– Мне не кажется, – осторожно сказала я, – что это поклонник. Мне ни разу еще поклонники не присылали деньги… и это ведь очень странно, разве нет? Сначала на тебя падает шкаф, а потом мне присылают артефакт, который…

– Кесса, – Арден звучал очень серьезно, – видимо, мания преследования передается воздушно-капельным путем. Какой еще взрыватель?

– На словах типа хура.

– Допустим, и при чем здесь я?

– Смесь перца с табаком! Это же то самое, чем тебя задело, разве нет? Идеально подходит. Там в конструкции антенна с опалом, с управляющего артефакта подается сигнал, он уходит на взрыватель, рубин пробивает…

Он слушал внимательно, как будто что-то просчитывал внутри. И даже почти не закатил глаза, когда я рассказала про поиски мастера Родена и улицу Колокольчиков.

– Теперь ты понимаешь? Это же, получается… покушение?

– Кесса, – терпеливо уговаривал Арден, – мне, честно, очень приятно, что ты обо мне беспокоишься. Но это пахнет паранойей. Какое еще покушение? Кому бы это было нужно? Если ты читаешь детективы – пожалуйста, перестань. Может, этот… как его… Роден познакомиться с тобой решил.

– Ага, – с сарказмом согласилась я. – И поэтому же он прислал деньги, а не пришел, собственно, знакомиться. Очень логично.

– Ну извини уж, пожалуйста, в таких сложных схемах ухаживаний я не специалист…

Я нахмурилась и скрестила руки на груди. Мастер Гаррес смотрела на нас из дальнего угла студии, и ее взгляд поверх завернутой в газету книги не сулил нам, бездарям и бездельникам, ничего хорошего.

Арден, видимо, уловил что-то такое в моем настроении и пошел на попятную:

– Хорошо-хорошо! Допустим. Но скажи мне: может ли быть такое, что полиция приехала, все осмотрела и не поняла, что это был взрыв?

Я повертела у себя в голове конструкцию. Даже если мощность не такая большая, характер повреждений на дереве… и то, как разлетятся осколки…

– Вряд ли, – признала я.

– Ну вот. – Арден довольно улыбнулся. – Значит, ты можешь быть спокойна.

– Ты обратился в полицию?

– Да! Конечно, я обратился в полицию. И они, представь себе, даже кое-что нашли.

Он мстительно выдержал паузу.

– И что же? – Я все-таки не вытерпела.

– Антисанитарию и погрызенные крысами ножки! Теперь владелица кафе меня ненавидит, потому что их закрыли на тридцать суток. Выдали стопку предписаний толщиной с Легендариум. Так что, думаю, то, что кто-то принес сломанный артефакт на ремонт в мастерскую, которая специализируется на ремонте сломанных артефактов… это сто процентов ее коварный план.

Я с сомнением пожевала губу.

– Ну не бывает же таких совпадений?

– Да почему же? Я как-то в школе пушил хвост перед девчонкой и пересказывал ей сплетни про новую преподшу, а оказалось – это она и есть! Вот каковы были шансы? А среди сплетен было, между прочим, про матриархат у гиен и особенности их… э-э-э… репродуктивной системы. Да, я был не очень умный. Гормоны, все дела.

Он шутил, но у меня все равно было как-то неспокойно на душе.

– Это все как-то… уж очень маловероятно. Ты же сам двоедушник, ты же знаешь, что совпадений…

Арден вздохнул.

– Совпадений не бывает, Лесом правит Большой Волк, Принцесса Полуночи открывает врата в мир духов, а истинная пара означает вечную любовь, которая накрывает с головой и не сравнима ни с чем. «Встретить истинную и умереть с ней в обнимку» – так, кажется, у нас принято?

Я прикусила губу. Он не знал об этом, конечно, но я была последним человеком, который станет говорить про вечную любовь.

– Крысиного Короля забыл, – неловко пошутила я.

– Хорошо, – покладисто сказал Арден. – Еще Крысиный Король бегает вокруг и всех обманывает. Думаю, чисто из спортивного интереса.

Я фыркнула и вдруг поняла, что мы сидим за рабочим столом, совсем близко друг к другу, и тонкие мужские пальцы с иссиня-черными татуировками переплетаются с моими.

Это было… неожиданно приятно. И когда Арден легко поцеловал мою ладонь, прикусил костяшки, подул – я против воли вспыхнула.

– Выбрось все это из головы, – посоветовал он. – Расскажи лучше про клей.

«Он водит тебя за нос, – сказал мне внутренний голос. – А ты и ведешься! На ласковые улыбочки, эти вот руки красивые, эти вот губы, ну и все остальное. Сейчас еще растечешься розовой лужицей и будешь моргать. И в смысле, ты уже растеклась?»

«Ну была ведь поли-и-иция, – скулила розовая лужица. – Поли-и-иция ведь сказала, что это ничего такого! И документы все клиент прислал! Признай, ты просто психанула и возомнила о себе невесть что».

А если Ливи была права? Если это действительно «связано с», а ты вовсе и зря отмахнулась? У тебя что, на старости лет совсем инстинкт самосохранения выключился? Может быть, ты просто мечтаешь втайне вернуться в Амрау и жить положенную жизнь, и все эти шесть лет по чужим документам были совершенно зря? А, а, Кесса, ну-ка? Так ты не стесняйся тогда, так и скажи! И давай тогда билеты сразу купим, чего медлить. Собирай чемодан да поехали.