Тем временем необычная буря набрала обороты. Вспышки огромных, наполненных небывалой мощью молний, всё чаще и чаще разрывали небеса, а ветер, казалось, окончательно сошёл с ума, то собираясь в гигантские вихри, то распадаясь на отдельные порывы. Молодые люди невольно поёжились, глядя на буйство стихии — каждая из бушевавших вокруг молний вполне была способна прикончить одним попаданием средней силы Небесного Короля. Необычайно плотный поток энергии блокировал их восприятие, и им, подобно простым смертным, приходилось полагаться лишь на собственные зрение и слух. Однако Ардар не обращал на бурю ни малейшего внимания — существо его уровня могущества легко могло бы взмахом руки унять буйство стихии. Однако же делать это он не торопился, наблюдая за чем-то, недоступным остальным. В какой-то момент его губы изогнулись в улыбке, и он весело хохотнул.
— Так вот в чём дело! — воскликнул он. — Вам повезло, детишки, сегодня вам выдастся редчайшая возможность узреть смертельную схватку Богов! Смотрите внимательно — даже для меня это зрелище весьма ценно.
Небольшое движение посохом, и незримая нить связала всю пятёрку, позволяя тем наблюдать глазами второго старейшины. Буря и молнии тут же отступили на задний план, ибо молодые люди узрели причину их возникновения — битву Богов.
Мощь восприятия Истинного Бога была слишком велика для них, потому они не могли видеть картину так детально, как их старший, вынужденные наблюдать и осознавать в пределах доступного при их развитии.
Одинокий мужчина в странном, чёрном доспехе, изукрашенном причудливыми золотыми узорами, стоял, держа меч в опущенной рук. По длинному, полутораручному клинку тянулся ряд светящихся алым рун, от которых веяло яростной, горячей силой. На голове мужчины был закрытый шлем, через прорези которого свет ярко-золотых, необычных глаз. И сила, исходящего от одинокого воина, заставляла души наблюдателей подрагивать от страха — плотная, словно крепчайшая сталь, острая, как лезвие острейшей из бритв и горячая, как кипящая магма, она подавляла и пугала гениев древнего мира. Невольно они сопоставляли увиденной с аурами виденных ими старейшин семьи, и вынуждены были признать — даже аура Ардара, одного из сильнейших в клане старейшин, уступала увиденному.
— Я долго ждал вас, Наказующие, — спокойным голосом обратился воин к парящим чуть выше, в сотне метров от него, троице своих визави.
Противники Эрдо Умбейна тоже впечатляли. Тройка существ, закованных в прекрасные доспехи цвета чистейшего снега с горных вершин, с тремя парой крыльев за спиной у каждого, они молча взирали на стоящего на вершине утёса врага. Наблюдающие за битвой молодые гении невольно ахнули — не узнать эти фигуры было невозможно. В отличии от никому в молодом поколении не интересного списка «Особых Военных Потенциалов», Наказующие были известны каждому во внутренних мирах.
Особая каста загадочных воинов, не подчиняющихся даже самому правителю Центрального Мира и заодно всех Системных миров — Альдо Рэвэй Униору, они были теми, кто обрушивал кару на головы нарушителей правил Системы или мешающим её замыслам. Никто не знал, откуда они берутся, где их база и люди ли они вообще, но одно было достоверно известно — никому от них не скрыться. Каждый из нарушителей должен будет иметь с ними дело.
Несмотря на крайне скудную информацию об этих существах, кое-что всё же было доподлинно. Во первых, наказание всегда неизбежно. Во вторых, шанс на выживание есть всегда. Система признавала право сильного на то, что бы самому вершить судьбу — свою ли, чужую ли. А так как в большинстве случаев наказание получали именно за вмешательство в планы, затрагивающие судьбы тех или иных личностей, на которых у Системы были собственные планы, то она проверяла силу и решимость рискнувшего влезть в её планы. Потому противник всегда значительно превосходил силой преступника, но не настолько, что бы у последнего не было абсолютно никаких шансов на победу. В третьих — за одно преступление Система не карал дважды, потому, если преступнику удавалось победить, то преследование прекращалось. Однако вот счастливчиков, сумевших пережить подобное, всегда было крайне мало — один на десять тысяч, не более. Что и служило причиной того, что никто не рисковал без крайней необходимости обращать на себя внимание этих существ.
— Твой грех заключается во вмешательство в судьбу мира Земля, — заговорила центральная крылатая фигура, держащая в каждой руке по странному, короткому копью с длинным наконечником. Древки копий были длиной не более метра, а наконечники около пятнадцати сантиметров. — Система одарила тебя возможностью избрать себе нового ученика, но запретила вмешиваться в судьбу мира, взамен гарантировав его выживание и прямую дорогу в один из внутренних миров. Но ты нарушил соглашение. Есть ли тебе что сказать в своё оправдание?
— Я не собираюсь оправдываться, — с насмешкой ответил воин. — Я поступил так, как хотел, и ни о чём не жалею. Давайте, болванчики, нападайте. Я жду!
Дважды повторять не потребовалось. Не успело затихнуть эхо брошенных слов, как во все стороны ударила могущественная волна разрушительной энергии — эхо силы от столкновения четвёрки противников буквально уничтожало всё вокруг, обращая горные цепи, леса долины и реки в прах. Среди пятёрки свидетелей битвы лишь Ардар сумел разобрать произошедшее — три крылатые фигуры, обладающие силой Истинных Богов, разом напали на Старшего Бога — и, к его изумлению, тот не просто выжил после их нападения. Сияющий рунами клинок без труда отразил все атаки противников, а сам воин ни на шаг не сдвинулся с места. Его меч словно успевал быть в нескольких местах разом, и дело было явно не в скорости самого мечника.
— Концепция Времени, — поражённо выдохнул он.
Время, вместе с Пространством и Энергией, считалось одной одним из трёх наиболее сложных в освоении элементом во Вселенной. И если вторым или третьим в той или иной мере владели очень многие (пусть чаще всего и на довольно низком уровне), то вот первое было, без преувеличения, редчайшим явлением. И сейчас даже он, Истинный Бог, проживший миллионы лет, впервые видел эту силу в действии. Вернее, впервые видел, что бы избравший путь воина, а не мага, сумел использовать её в бою.
Тем не менее, второй старейшина не позволил удивлению помешать его работе. Теперь становилось очевидно, зачем пришелец так нагло вломился в их мир — он намеренно сделал так, что бы здесь оказался высокопоставленный член их клана, ради того, что бы кто-то взял под контроль происходящее.
— Мог и по-человечески попросить, — буркнул он, и слегка пристукнул посохом о что-то незримое.
И в тот же миг всё на стони километров вокруг, оказалось запечатано могущественным заклятием, не позволяющим эманациям этой битвы выйти за её пределы. Вместе с этим он почувствовал, как внимание всех членов клана, от царства Домена до самого прародителя, устремилось к этой удалённой области мира. Никто не хотел пропустить зрелище битвы подобных мастеров.
В этот момент противники Старшего Бога решили, наконец, действовать всерьёз. Бушевавшая до того впустую буря будто стянулась в одну точку, вся целиком впитываясь в точку на кончике длинного двуручного меча одного из нападающих. Ветер и молнии, смешиваясь с гигантской силой Законов соответствующих элементов, что были на весьма высоком уровне даже для Истинного Бога, вырвались в направлении мечника одновременно с активацией Доменов всей троицы.
Остальные двое не отставали от своего собрата. Центральный воин, взмахнув копьями, породил длинные, скрещённые серпы из чистейшего золотого сияния, в виде буквы «х», наполненные Законом Света. Третий же предпочёл не атаковать напрямую. Взмахом щита он заставил само пространство вокруг врага резко сжаться и уплотниться, стать максимально твёрдым и плотным, что бы не позволить врагу уйти от удара. Надолго подобное не сумело бы сдержать воина, подобного Эрдо Умбейну — однако надолго было и не нужно.
Оба удара неслись на немыслимой скорости — для четвёрки наблюдающих за боем молодых гениев клана Фессат все описанные события пронеслись меньше чем в один миг. Несмотря на свою высокую для многих других миров ступень развития, несмотря на то, что они обладали непредставимым уровнем восприятия и реакции, всё, что они увидели к этому моменту — короткий разговор и ударную волну, заблокированную их старейшиной. Однако в тот миг, когда Эрдо Умбейн поднял свой меч, сам поток времени, казалось, напоролся на незримую запруду и сильно замедлился.
