Он всерьез говорит обо мне? С чего вдруг сейчас? Откуда вообще узнали, если мы маскировались так, как мало то умеет?

Я ощутила  всем телом, как напрягся рядом Ниал.

— И к чему вы это нам говорите? Сейчас мы рассматриваем совершенно другой вопрос, — кажется, дагара ничто не могло поколебать. Он лишь недовольно постучал когтями по столешнице.

— Если ваши службы до сих пор не в состоянии были её задержать, прошу дать возможность моим людям разобраться с этой проблемой, — холеный мужчина улыбнулся. А потом резко обернулся, посмотрев в сторону Иори и Ниала.

Я судорожно сглотнула, стараясь придать лицу выражение  легкой опаски и заинтересованности. А сама уже просчитывала ситуацию. Нет, если бы он что-то подозревал сейчас, то не церемонился бы. Как мне кажется.

Значит, просто действительно считает, что беглянка может скрываться именно здесь. И, самое  главное, ищет предлог, чтобы  задержаться. А это опасно, очень опасно. Мало того, что придется ждать подлянок со стороны, так  и ещё кто угодно может проговориться о незаметных на первый взгляд мелочах. О моих первых днях в Академии, о внешнем сходстве, о том, что кое-кто вполне мог меня опознать… А знающий человек из любых осколков соберет нужную картину.

— Вот как?  — Иссиня-черные волосы дагара вдруг зашевелились змеями, заставляя внутренне поежиться. Ректор смотрел пристально, без усмешки, словно прикидывая, с какой стороны начать снимать с советника скальп. А потом вдруг резко и коротко кивнул, словно в ответ на свои мысли. — Что ж, поимка преступников — благое дело. Ищите. Но не в моей Академии.

— Но…

— Исключено, — ледяной тон охладил пыл советника, но тот явно остался недоволен.

— Что ж, ради вашего же блага искренне надеюсь, что вы не столь глупы, чтобы укрывать государственную преступницу, сио, — язвительные нотки в голосе старшего Таэру жалили больно, но Альгар Тайхер лишь кивнул, отвернувшись и переключая внимание  на юристов.

— Господа, вы  закончили?

— Тут и обсуждать было совершенно нечего, — холодно ответил грэсс Льор, — господа просто забыли о том, что личная присяга автоматически выводит присягнувшего из-под юрисдикции Союза.

— И вы хотите нас уверить, что двое молодых людей присягнули лично императору? Притом, что юная леди ещё несколько дней назад была совершенно свободна от присяги? Более того, была замужем за гражданином Союза?

Как шустро у них работают осведомители.

— Сио Иэриррлэ,  — нарочито коверкая акцентом выдуманное имя, обратил, развернувшись в полкорпуса, защитник, — прошу, продемонстрируйте господам…

Я медленно поднялась, чувствуя, как ватные  ноги норовят подогнуться, и сделала шаг вперед. Отвесила короткий формальный поклон, замерев по стойке смирно.

От светловолосого менталиста в ошейнике пахнуло ярким удивлением, но потом как отрезало. Видимо, он прекрасно умел брать свои эмоции под контроль.

Я прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться на происходящем.

Это не страшнее, чем выступление с курсовой перед коллективом профессоров. Не сложнее, чем смотреть в глаза разъяренному ар-ани. И уж точно не сложнее, чем бегство в небе на мелком флайте от чужой службы безопасности.

— Мне нисколько не трудно предоставить необходимые доказательства, чтобы у господ отпали все сомнения, — собственный голос тоже  зажурчал мягко, вкрадчиво и почти нежно, движения стали плавными. Я подстраивалась под своих собеседников. Так, как училась, лежа в капсуле в доме Каэртана, кажется, уже пару веков назад.

И пусть от таких простых приемов они наверняка защищены, зато не станут копать глубже, решив, что перед ними лишь самоуверенная девчонка, нахватавшаяся знаний по верхам. А команда императора тем временем создаст мне в Союзе и легенду, и прошлое.

Как мне успел пояснить Ниал? Коснуться пальцем герба империи. Раз.

Я сама чуть не вскрикнула от неожиданности, когда герб  вспыхнул — и над ним появилась проекция, с которой смотрел черноволосый мужчина с простым внешне серебряным ободом на голове. Только посредине сверкал огромный чистейшей слезы бриллиант. Глаза императора были синими, без капли мерцающих злых искр.

— Сим я, Руаррат Даграт, владыка и повелитель империи Даграт, всех входящих в неё планет и народностей удостоверяю своей волей и отпечатком силы, что данное существо находится под моей защитой и покровительством!

Изображение беззвучно растворилось. Вознесся на миг к высокому потолку гимн империи торжественной волной звуков. И все исчезло.

Только браслет на моей руке продолжал тускло светиться. Теперь было видно, что он покрыт тысячами неизвестных символов, которые, накладываясь друг на друга, угрожающе светились.

— Это подделать невозможно, — светловолосый менталист смотрел без капли неприязни. Напротив, на худом невыразительном лице проступил какой-то детский восторг.

И снова сердце сжало. Я отвыкла проявлять сочувствие. Предоставляла всех своей судьбе — самой бы выбраться. А сейчас чувствовала, как болит сердце, глядя на то, насколько не соответствует порой поведение мужчины его возрасту. Как будто ребенок играет во взрослого, но порой  забывается.

Глупо отрицать. Особенность ли это дара или мои личные эмоции… я должна вытащить его. Не сейчас, но…

Какая-то жестокая часть сознания желала уничтожить тех, кто осмелился такое сотворить с живым существом. Растоптать их “я”. Нацепить уже на них ошейник!

— Тише. Спокойнее, не то у них появятся вопросы. У тебя волосы шевелятся и глаза начинают светиться…

Негромкий голос Ниала отрезвил, и мне удалось выдохнуть и снова вдохнуть, беря себя в руки.

Оказалось, что делегация уже удаляется, раскланиваясь с ректором. А ведь они и не рассчитывали практически на то, что сейчас получится забрать одаренных. Мысль отрезвила, заставляя собраться. Значит, стоит ожидать любой провокации. Нападения. Похищения. Чего угодно, что сможет им помочь повернуть ситуацию в свою сторону. Союз никогда не откажется от возможности заполучить новых рабов.

И только, когда все посторонние вышли, я резко развернулась, задирая голову и вглядываясь в чуть светящиеся глаза мужчины напротив.

— Мы должны его вытащить, — я осознавала, что мои слова прозвучали резко, почти в приказном порядке, но ничего не могла с этим поделать. Что-то изнутри подталкивало, заставляя торопиться. Нам нужен этот псионик. Нам нужно выяснить точно, что происходит.

— Зачем вам нужен провокатор Союза? Да ещё и Игрек?  — Негромкий голос вмешался в сумбур мыслей, заставляя осознать, что мы не одни.

Я обернулась и отвесила короткий поклон, приветствуя ректора.

Дагар смотрел спокойно, все с тем же  легким любопытством и каплей задумчивости.

— Почему провокатор? Господин ректор?..

— Потому что Райден Алроу широко известен тем, что, стоит этому незаметному человеку поприсутствовать на любом мероприятии, неугодном верхушке Союза, как всегда сдержанные и ни в чем предосудительном ранее не замеченные люди, вдруг начинают вести себя крайне глупо, в открытую говоря весьма опасные и резкие вещи. Раскрывая свои планы. Выдавая соратников в приступе гнева.

Вот как. Что ж, я это подозревала, учитывая силу менталиста. Значит, Райден…

— А о нем самом что-нибудь известно? Давно он служит Совету?

— Довольно давно. Не обманитесь внешним видом, вы ещё не  родились, когда “слава” Райдена уже  гремела по всему Союзу. Вначале он служил в карательных органах, но после тяжелого ранения во время одного из многочисленных покушений его перевели на работу “побезопасней”.

Ректор отвечал с удовольствием, но понять, о чем  думает сам мужчина, было невозможно. Отчего позволяет спрашивать? Что он затеял?

— Пожалуй, я могу пока откланяться, — Ишим Льор поднялся, убирая своим бумаги в кожаный портфель. Мужчина чуть кривил губы, явно пребывая мыслями уже  далеко отсюда.

— Позвольте вас на пару минут, — похоже, Ниал решился спросить или наоборот — рассказать о происшедшем на дредноуте императора.