Я слишком сосредоточилась, ища подвох. И поэтому, услышав  следующий вопрос, ответила почти не задумываясь:

— Вы ушли из университета не по своей воле? Вас  вынудили?

— Да.

Я резко замолкла. Прикрыла рот ладонью, второй вцепляясь в кресло. В чужих глазах больше не  было ни померещившегося тепла, ни иронии — лишь холодный  и точный  расчет. Наживка  заброшена и поймана. Рыбка  на крючке у талантливого рыбака.

— А теперь я бы хотел услышать правду, Иорин Альде, — вот и появилась  в голосе дознавателя настоящая  стужа.

Чужая сила  давила, заставляя повиноваться, и не было сил отступить в сторону. Виски стиснуло болью. Какой  же мощи его дар?

— К-какую правду, сио Каэртан?

Я сопротивлялась из последних сил. Даже  понимая, что выхода нет. Осознавая, что, в общем, и скрывать-то особо нечего. Кроме моего странного дара.

— Если вы не хотите, чтобы я выжег вам мозг, или сделал послушной куклой, вы сейчас ответите мне на все вопросы честно и добровольно, — ровный безэмоциональный тон — как  удар под дых.

Вот теперь он стал похож на тех псиоников, о которых я слышала. Беспринципный. Равнодушный. Идущий напрямик к поставленной цели.

— А если нет?

— Тогда мы будем говорить уже не здесь. И, скорее всего, не со мной. Те, кому нечего скрывать, могут быть совершенно откровенны, — последовал бескомпромиссный ответ.

Как будто есть люди, которым совершенно нечего скрывать! Выбор без выбора, да? Именно то, о чем  мы говорили. Ну, сходить с ума пока не с чего. Убиться? Обо что? Об стол лбом? Сдаться? Что ж. Я не гордая. Псионика  я боялась гораздо больше, чем всю семейку Таэру, но в то же  время  глубинно понимала — уж мое тело ему  точно без надобности.

Злиться тут бесполезно — разве что на саму себя. Доверилась дару, суть которого сама  толком не понимала. Чем мог помочь мне этот безопасник?

— Я все расскажу, — ответила устало. Спать, учитывая бурлящий в крови адреналин, пока что совершенно не хотелось.

Вопросы он действительно задавать умел. Как  и выжимать ответы — да так, что только оставалось надеяться на то, что я не выболтала всю свою жизнь. И это себя  я считала умной, предусмотрительной  и хитрой! Даже  обидно чувствовать себя  таким… ничтожеством?

— Вы что-то приуныли, грэсса Альде. Не стоит, — ленивый сытый хищник напротив едва ли не довольно облизнулся, — вы же  не думали в самом деле, сами приглашая псионика, что вас ни о чем не спросят?  — добавил уже серьезнее. — Произошедшее — преступление государственного масштаба. Хотя, безусловно, знаете вы  прискорбно мало.

— Значит, теперь я могу идти? — Постаралась терпеливо вздохнуть.

Мужчина отложил планшет. Он повернулся — и рваный, до сих пор не заживший шрам на левой стороне  лица стал заметнее. Чем  же его так, что не заживили при всех возможностях современной медицины? Или сам не захотел?

— Боюсь, пока вам придется побыть под моим надзором. Мне не нравятся пляски семейства Таэру вокруг вас и вашего дара. Они подняли половину своих людей и сейчас обыскивают университет, общежитие и все прилегающие к ней территории.

Я сглотнула. Проклятье. Проклятье, тце! Вот же…

— Вижу, вы впечатлены…

Мою ладонь крепко сжали, и мужчина резко поднялся. Огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам языками пламени.

— Вставайте и идемте.

Пришлось идти. Я здраво оценивала свои возможности и понимала — захоти Шаэл, я окажусь в весьма неприятном положении. Бежать некуда, я сама попросила о помощи.

— Прошу, — издевательски-насмешливое.

Он приоткрыл дверь, пропуская меня вперед. Как любезно! Так, наверное, в доисторические времена пропускали женщину вперед в пещеру к медведю какому-нибудь, как наименее ценного члена общества!

— Правильно, изображайте злость и озабоченность, — следователь почти не размыкал губ, но слова прозвучали отчетливо, — так все поверят, что вы ни за что не  пойдете на сделку со мной, если вас не заставят. Теперь идите впереди меня и сверните направо. Да, в сторону подземной стоянки. Наверняка кто-то уже сообщил Таэру о том, что вы  здесь.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Наверное, я побледнела, потому что в следующий момент ощутила, как чужая пси-энергия окутывает облаком, заставляя задышать ровнее.

— Лучше ничего не отвечайте, вас будет слышно. Хотя… — лицо мужчины исказилось в попытке усмехнуться, — можете дать волю чувствам. Так  даже лучше.

Как же захотелось в этот момент треснуть его шокером по голове! Использовать, так сказать, по не совсем прямому назначению закоротившую защиту.

Дать волю чувствам, говорите? Что ж, он сам попросил. И лучше  уж я выпущу пар так, чем потом сорвусь в самый неподходящий момент.

Резко развернулась, гневно сузив глаза.

— У меня нет слов, грэсс Шаэл! Обращаясь к вам  за помощью, как к представителю власти Союза, я надеялась на компетентную помощь! А что вы сделали? Протаскали меня по дурацким допросам? Не спросили ничего важного? Только и делала, что выслушивала ваши обвинения! Насмешка недопустима для представителя правопорядка в подобной ситуации, я буду жаловаться, как жертва вашего произвола! – Несла я вдохновенно полную чушь.

Голос поднялся выше, зазвенев. А я, тем временем, представляла от  всей души, как высказываю невыносимому грэссу куда более емкие эпитеты, как прямо объясняю этому  шантажисту все, что думаю о его приемах и уловках! Я играла совсем чуть-чуть, когда едва не плакала, срываясь на крик.

“Вот так. Отлично. Я вижу, как сильно вы тронуты моей заботой”, — ироничный голос немного отрезвил… пока  я не поняла, что он звучит в голове. Даргов телепат!

“Продолжайте. Теперь можете немного поскользнуться. Якобы случайно заденьте рукой угол вон той картины. Да, с морем и лазурными берегами. Откроется проход, и вы броситесь в него, якобы в состоянии аффекта. Он закроется, но не пугайтесь, стрелки укажут вам выход. Я буду ждать вас там чуть позже”.

Это уже космос знает что. Внутри я дрожала от страха и напряжения — слишком хорошо осознавала все последствия отказа не только Адору, но и его отцу. Непонятно, зачем псионик защищает меня и что ему в  действительности нужно, но это шанс. Я не хочу работать на корпорацию Таэру, не хочу стать одной из их ручных батареек с даром пси, о которых ходит столько слухов.

Картина отъехала в сторону вместе с частью стены, а проход резко вильнул вниз.

Под крик возмущения — грэсс Каэртан, похоже, тоже вжился в роль, стена встала на место. Он сказал, что повторно в этот же день проход не откроется. Отлично.

Серые стены, синие мигающие стрелки, лихорадочно колотящееся сердце — и тишина.

Словно и не было оживленных светлых коридоров. Здесь нет пластика и танара, нет ни одного современного материала. Древняя кирпичная  кладка. И неестественный холод, продирающий с ног до головы. В этот момент захотелось с криком вернуться назад — да вот только дверь не откроется. Пришлось стиснуть зубы, прикрикнув мысленно на себя  за собственную трусость, и пойти вперед.

Как будто я попала в снимающийся фильм. Сейчас выскочит оператор с криком “снято” и все закончится.

Поворот за поворотом. Иногда коридоры разветвлялись, расходились в разные стороны, но, к счастью, стрелки  шли только в одном направлении. Все было почти просто, не считая мертвящую тишину, пока я не поскользнулась. И с криком не полетела вниз, в жуткую темноту.

— Разобьюсь, разобьюсь же…. Черная дыра Таэру под пятую точку! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалу-ууууйста, я не хочу умирать!

Страх. Липкий, противный, обволакивающий. Ветер, режущий лицо.

— Обнаружено проникновение неопознанного объекта. Статус — не идентифицирован. Пол — женский. Пропуском послужил след чужой пси-ауры, в которой, в свою очередь, замечен отпечаток одного из Создателей.

Монотонный голос обрушился ушатом на голову. Ничего не понятно. Темнота. Тишина. Падение. И вот этот вот голос. Если после всего произошедшего я выживу — кто-то другой станет заикой.