6. Сара Б.

Я добралась до покоев слуг, сама того не желая, но этот замок большой и немного жутковатый, и трудно перемещаться по коридорам тайно, не зная, куда идешь. Тревога терзает мою грудь, надеясь, что я не забуду дорогу назад.

Приглушенные голоса проникают в темный коридор; единственный свет исходит от маленьких бра, расположенных между арочными окнами. Мои шаги замедляются, сердце замирает. Я не ожидала никого увидеть в это время ночи, но я не должна была быть такой глупой. По коридорам всегда бродят люди.

Я продолжаю идти вперед, прислонившись к каменной стене, дыхание прерывистое, я смотрю в обе стороны, чтобы убедиться, что никто не видит меня.

Это было глупо.

Голоса становятся громче, когда я приближаюсь к комнате, и я напрягаю брови, пытаясь расслышать.

Дверь приоткрыта, и я отхожу от стены и поворачиваюсь к ней, приседая, пальцы хватаются за деревянную раму, а лицо прижимается к щели. Дыхание сбивчивое, сердце бьется о грудную клетку, адреналин захлестывает организм.

Три тонких серебряных кинжала, засунутых между кожаными подвязками, холодят бедро, но я не настолько глупа, чтобы пробираться ночью по коридорам замка, одна и без защиты.

Кроме того, есть что-то захватывающее в том, чтобы быть пойманной. Когда делаешь что-то, чего не должен был делать.

Прищурившись, я пытаюсь разглядеть детали, но кроме длинного деревянного стола и книжной полки в дальнем углу, здесь ничего нет.

В центре стоит высокий мужчина, его тень нависает над другим человеком, который стоит на коленях у его ног.

Сначала трудно понять, кто это, но чем дольше я смотрю, тем больше проясняется мое зрение.

Принц Тристан.

Мое сердце подпрыгивает к горлу. Что он делает здесь, в покоях слуг?

— Ты понимаешь?

Мой желудок скручивает от его голоса, как и в первый раз, когда я услышала его; бархатные слова, когда его рука обвилась вокруг моей, а его брат был между нами.

Его тон глубок. Как будто он был создан в аду, а затем соткан из шелка. Нежная ласка, которая обжигает чувства.

Несмотря на то, что сейчас слишком темно, чтобы разобрать все детали, я вижу, что человек у его ног — женщина.

Неужели у принца Тристана отношения со служанкой?

Ее голова опускается, покорность вытекает из ее пор.

— M…

Позвоночник Тристана напрягается, его голова наклоняется набок.

— Достаточно, — прерывает он ее. — Уходи.

Она встает и кивает. Мои внутренности замирают, опасаясь, что она пойдет в мою сторону, но она поворачивается в противоположную, ее рука прижимается к стене, пока маленькая книжная полка не поворачивается на месте, открывая небольшое отверстие, в которое она проскальзывает.

Мои глаза расширяются, когда она исчезает.

Принц стоит в центре комнаты, совершенно неподвижный, как лев, охотящийся за добычей, в ожидании нападения. Я прикусываю губу, боясь даже дышать, так тихо стало в воздухе.

Мои руки становятся липкими, пальцы сжимают растрескавшееся дерево дверной рамы, пока оно не раскалывается. Мне следовало подождать, пока я не изучу местность. Мне повезло, что я столкнулась только с этим, а не с солдатом или кем-то еще похуже. Сплетни распространяются как лесной пожар, и неверные глаза и губы могут привести к катастрофическим последствиям.

Я не повторю свою ошибку.

— Вы планируете войти в комнату?

Мой желудок подпрыгивает, а глаза сканируют местность в поисках другого человека. Его нет.

Быстро, как молния, он поворачивается, его взгляд останавливается на мне.

— Или мы можем продолжать делать вид, что Вас здесь нет, если хотите?

Его ботинки стучат по полу, когда он направляется ко мне, его шаг длинный и уверенный.

Мое сердце ударяется о ребра, паника нарастает, как плотина, которую вот-вот прорвет, но мне некуда бежать. Некуда прятаться.

Поэтому вместо этого я выпрямляюсь, мои ноги вскрикивают в облегчении от смене положения, и я опускаю руки на юбку и разглаживаю её. Слабость никогда не была сильной стороной, и как бы сильно я ни чувствовала, что она пытается обхватить мою середину и разбить мой щит, я никогда не позволю ей проявиться.

Протянув руку, я открываю дверь раньше, чем он, и оказываюсь лицом к лицу с ним в третий раз за менее чем двадцать четыре часа.

— Я не хотела мешать, — я улыбаюсь.

Его зеленые расчетливые глаза перемещаются от макушки моей головы вниз к подолу моей тонкой юбки и обратно, с каждой миллисекундой разгоняя кровь по моим венам, мое сердце работает сверхурочно, пока я пытаюсь контролировать свою реакцию.

— Потерялись? — спрашивает он.

Я поднимаю плечо.

— Неспешно прогуливаюсь.

— Хм, — он кивает. — Вы часто так делаете?

— Что, прогуливаюсь? — отвечаю я, не сводя с него взгляда, хотя от этого у меня в груди все сжимается.

Он подходит ближе. Он одет небрежно: темные брюки с подтяжками, свисающие с талии, и светлая туника, закатанная до локтей, черные чернила, вытравленны на его коже.

Я сглатываю от внезапной сухости во рту. Я никогда не видела татуировок вживую, но он весь покрыт ими. Замысловатые узоры сплетаются с его предплечьями и исчезают под тканью его одежды. Я слышала шёпот, даже в Сильве, о том, что принц со шрамом имеет рисунки на своей плоти, но я думала, что это только слухи.

Меня удивляет, как сильно они мне нравятся.

Его брат, король Майкл, привлекателен. Но принц Тристан призрачно красив.

Он улыбается.

— Я имел в виду подслушивание, Маленькая Лань.

— Я не лань.

— Нет? — он наклоняет голову. — Тогда кто Вы?

Мой подбородок приподнимается, пока я выдерживаю его взгляд.

Он уже так близко, что я вижу неровности на его лице, и я сдерживаю желание протянуть руку и коснуться их; спросить его, какова истинная история о том, как он получил свои шрамы. Они не обезображивают его так, как вы ожидаете. Наоборот, это делает его еще более поразительным, в добавок к его и без того устрашающему образу.

Но я непоколебима. Я не отступаю.

Мои ноздри раздуваются, когда я придвигаюсь еще ближе, и я чувствую его дыхание, как свое собственное.

— Я Ваша будущая королева, — шепчу я. — Может, Вам стоит проявить уважение?

Его глаза сверкают, рука протягивается и касается одного из спиральных локонов, упавших с моей причёски. Он наматывает его на палец, уголок его рта приподнимается в насмешливой ухмылке.

— Ну тогда я обязательно поработаю над своим поклоном.

Беспокойство проносится по моему центру, как стадо диких бизонов, но я сохраняю нейтральное выражение лица, чтобы он не понял, как сильно он на меня влияет.

— Думаете, Вы это заслужили? Уважение, — его голос мягкий, когда он касается моей кожи.

Я неглубоко дышу, не желая втягивать воздух, которого так жаждет мое тело, боясь, что если я это сделаю, моя грудь ударится о его торс.

Мои зубы скрежещут, а в голове вихрем проносятся предупреждения об осторожности.

— Да, — отвечаю я.

Его брови поднимаются, и он отступает на шаг назад, пряди моих волос подпрыгивают, когда он отпускает локон. Его пальцы потирают переднюю часть рта. Я замечаю блеск бриллиантов на одном из его серебряных колец и понимаю, что это глаза льва, широко раскрытая пасть, словно в середине рыка.

Герб его семьи.

Мой желудок переворачивается, когда мой взгляд возвращается к его, и воздух становится густым, обволакивая нас обоих с невысказанным вызовом.

Громкий хлопок эхом отражается от стен, заставляя мое нутро упасть на пол.

Быстро, как вспышка, большая рука Тристана обхватывает мое запястье, втягивая меня полностью в комнату, мои пальцы хватаются за его грудь, чтобы я не опрокинулась от резкого движения. Его рука обвивается вокруг моей талии, чтобы удержать меня, притягивая меня к себе.

— Что Вы…

Другая его ладонь прижимается к моему рту, его кольца врезаются в мои губы.