— Серьезно?

— У меня есть подруга, которая приключения всегда собирает, но я ее послушаю и как-то все желание пропадало. Мне нравится ставить цель и к ней идти, — сказала я.

— Говорю же, что ты хорошая девушка.

— Хочешь сказать, что ты по жизни грязь собирал?

— Все было. Я не святой.

— И чем же ты занимаешься? — спросила я.

— Безопасностью людей. Хочешь, чтоб я тебе детали рассказал?

— Было бы любопытно.

— Не расскажу. Сейчас это все нудно и законно, — ответил Борис.

— Ладно, не буду в это лезть.

— Ириш, ты будешь постоянно в это лезть, потому что ты не глупая дурочка, готовая взять деньги и заткнуться.

— А как лучше? Дурой быть или умной?

— Везде есть выгода и везде недостаток. Чего так вздыхаешь?

— Все сложно, — ответила я. — Почему такая сложная жизнь?

— А ты хочешь, чтоб все было легко? — он смотрел серьезно. Без насмешки. Это подкупало.

— Мне вроде не стоит жаловаться. Я неплохо живу. У меня хорошая семья. Даже отношения с тобой появились.

— Чего тебя гложет?

— Не знаю.

— Тебе одиноко.

— Я их люблю, но не понимаю. Вроде живем вместе, но…

— Как чужие?

— Я вначале думала, что причина в моей независимости. Что я не стала их слушать и поступила, как посчитала нужным. А теперь думаю, что так всегда было. Они меня учили решать проблемы самостоятельно, но когда я это делала, так получила негатив. Они мной были недовольны.

— А ты не преувеличиваешь?

— Почему они считают, что я шлюха? Мама и бабушка прям на мне крест ставят. Когда они мне не разрешали с Таней общаться, то я думала, что это из-за страха, что я могу попасть в плохую компанию. А сейчас думаю, что они боялись быть опозоренными. Им не хотелось, чтоб судачили соседи.

— Ты преувеличиваешь. Родители всегда беспокоятся о детях.

— Ты не слышал их вчера. Меня только папа защищал. Он всегда дает мне шанс.

— Еще вина?

— Я опьянею.

— Со мной можно, — сказал он.

— Хочешь меня споить?

— Не хочу, чтоб ты нервничала.

— Или чтоб отвлеклась.

— Возможно, — ответил Борис. Принесли баранину: кости в каком-то соусе.

— И как их есть? — спросила я, разглядывая тарелку. Даже потыкала в них. — Зубами впиваться?

— Вилка и ножик, — ответил Борис.

— Не получится. Кости убегут.

— Давай сюда тарелку. Так и быть, помогу тебе с мясом, — сказал Борис.

— С костями. Слушай, кажется, я опьянела, — сказала я, потерев виски.

— Тебя это волнует?

— Не особо.

— Вот и расслабься, — сказал Борис.

— А что будет потом?

— Десерт.

— Ты не боишься растолстеть?

— Не боюсь. Попробуй, — сказал он. Протянул мне кусочек мяса на вилке.

— Вкусно.

— А я тебе говорил, что будет вкусно, — сказал он.

— Давай я сама.

— Сиди уж. Покормлю тебя.

— Это неприлично.

— Тебя волнует?

— Нет.

— Вот и не думай об этом.

Хороший совет, которому захотелось последовать. Он подвинулся ко мне. Уже не было приличного расстояния. Мы сидели слишком близко. Я перестала замечать людей. Мы с ним шептались о какой-то ерунде, обсуждая мясо и тортики. Потом перешли к ягодам. Было как-то легко и просто. Он мило улыбался и выглядел даже симпатичным. Я ему об этом сказала. Борис рассмеялся. А потом появился какой-то тип, который сел за наш столик. Сразу исчезла легкость.

Тип был неприятный. Суровый. Мне показалось, что он был злым. Я посмотрела на окно. Опять пошел дождь. Борис о чем-то разговаривал с мужчиной, а я отказывалась это слушать. Медленно жевала мясо и смотрела в окно. Борис говорил что-то о работе. О каком-то задании, которое выполнил и втором, которое пока не мог этого сделать.

— Мне нужно еще две недели, — сказал Борис. — Сам же сказал, чтоб я хорошенько отдохнул. Я и отдыхаю.

— А говорил, что тебя шлюхи не интересуют.

— Как и ты говорил, что нужно найти свою в этом море разнообразия, — ответил Борис.

— Симпатичная.

— Хорошая. И моя, — сказал Борис, обнимая за плечи и целуя в щеку.

— На мелочевку сможешь отдых прервать?

— За двойную плату.

— Ладно. Закрой эту проблему и отдыхай.

Борис даже не посмотрел на конверт, который положил на стол мужчина. Он наклонился ко мне, чтоб шепнуть какую-то чушь. Я рассмеялась, но не над чушью, а над своей ролью. Пусть в голове и появилась легкость, дурость и головокружение, но я понимала происходящее. Отдавала отчет, что это спектакль, в котором я почему-то играла шлюху! Борис разжал мой кулак. Расправил пальцы. Какие же у него были неприятные пальцы. Мне не нравилось, что они были слишком толстые, не эстетичные. Но почему-то я ведь допускала их до себя.

— Так разберешься?

— Разберусь, — сказал Борис. — Если не срочно.

— Не срочно. Развлекайся, — сказал мужчина. Поднялся. Ушел. Борис же не думал меня отпускать.

— Как насчет десерта?

— Можно и десерт, — согласилась я.

— Ты на меня сердишься?

— Нет. За что сердиться? Если ты так считаешь, то это твое право.

— Я так не считаю. Но мне нужно было, чтоб ты сыграла эту роль.

— Я разве похожа на актрису?

— Пожалуй, оставлю свое мнение при себе, — сказал он. Взял мою руку. Поцеловал ее. — Сразу стала дышать быстрее. Это от возбуждения или злости?

— А можно от всего одновременно? — Я посмотрела на него.

— Прости меня, Ириш. Не вовремя я все это сделал.

— Тебе плевать, Борь. У тебя есть цель, а остальное тебя не волнует. Но разве это плохо?

— Считаешь, что правильно?

— Я не знаю. Но есть люди, которые последнюю рубашку отберут, а есть которые заставят рубашку снять других, — сказала я. — Ты из таких. Но хоть умный и целеустремленный, в отличие от других знакомых.

Борис рассмеялся. Отодвинулся от меня. Попросил принести торт и сок. Вишневый сок красиво переливался в стакане. Шоколадный тортик был нежным и вкусным. Все же с Борисом я была согласна: кухня была здесь хорошей.

— Может, этот вечер проведем вместе? — спросил Борис.

— Мы сегодня уже целовались. Или ты будешь…

— Не хочу, чтоб ты дома поругалась с твоими.

— Это вариант. Если папа уехал сегодня, то мне точно влетит.

— Вот я тебе и предлагаю поехать в номер. Посмотрим с тобой чего-нибудь.

— Не хочу.

— А что хочешь? Что перекроет твою обиду?

— Я взятки не принимаю, — ответила я.

— Как же с тобой все сложно, — сказал Борис. — Была бы ты меркантильной, то мы бы быстро все разрешили.

— Чего ты так хочешь меня развратить? — спросила я. — С какой целью?

— Чтоб упростить себе жизнь.

— Будешь делать что хочешь, а я буду это терпеть из-за подачек?

— Не, я думаю, что за зарплату и премию.

— Это же шутка.

— Нет. Я серьезно.

— Не в таком состоянии обсуждать такие вещи, — сказала я.

— Уже хорошо, что ты это обсуждаешь.

— Думаешь, что продавишь?

— Продавлю.

— Ладно. Хоть культурно давишь. Спасибо на этом.

— Как же ты мне нравишься, Иришка!

Не знаю, чем я ему нравилась, но чувствовала я себя дурой. Борис все же меня уговорил, что вернуться в номер придется, чтоб хотя бы забрать мою сумку, которая там осталась. Весомый аргумент, который нечем было крыть. Но все равно я чувствовала себя противно. Как-то это было гадко.

— Как тебе баранина? — спросил Борис.

— Вкусно, — ответила я. Мы уже ехали в машине. Начало темнеть. В машине было тепло и уютно, только почему-то мне это не нравилось.

— Плохое настроение?

— Мне не нравится происходящее.

— Ты это говорила. Хотела расстаться, а в итоге я тебе доказал, что мы с тобой еще можем пообщаться к совместной выгоде. Ириш, я понимаю, что тебе страшно, но я обещаю, что ничего плохого с тобой не случится. Даже если я немного буду использовать в своем интересе. Со стороны это страшно, но на деле тебе понравится.

— Что ты меня будешь использовать?

— Да. Знаешь почему?

— Не имею понятия.