— Не понимаю и не хочу понимать.

Я съела вафлю. Выпила сразу половину кружки с чаем. В кармане трезвонил телефон. Я почему-то не бежала брать трубку, а слушала, как играла мелодия телефонного звонка.

— Я и не хочу, чтоб ты это сразу поняла.

— Отвезешь меня домой?

— Отвезу. Я же обещал.

— Ты меня и разбудить обещал.

— Нет. Этого не было. Я сказал, что мы успеем встретить твоих братьев. Но ты же уснула.

— Даже говорить на эту тему не хочу, — сказала я.

— Говорить или спорить? — спросил он.

— Или ты меня отвозишь, или я дойду сама.

— Хорошо, — согласился он. — Отвезу. Поехали.

На самом деле я сама была виновата в том, что произошло. Зря на него наехала. У него не было никакого интереса проследить, чтоб я не проспала. Ему не было до моей жизни никакого интереса. Он был мужчиной. Взрослым мужчиной со своими проблемами. А я была развлечением. И согласилась играть эту роль. Так чего возмущаться?

— Ты выиграл. Я сдалась тебе за сутки, — сказала я. — Если бы продолжил, то мы бы переспали.

— Это было несложно.

— Несложно развести меня на секс?

— Ир, когда нет опыта, то ты становишься легкой добычей. Любопытство, интерес, новизна — все это и толкает тебя ко мне в объятья. Добавим еще щепотку любопытства. Вот и получился коктейль, который тебе понравился.

— Думаешь, если бы было больше опыта, то я бы на тебя не повелась?

— Ты бы меня послала в пешее эротическое путешествие, — ответил Борис.

— Нет. Не хватило бы духа. И это не культурно.

— Культура должна отойти на второй план, когда затрагивают твою честь и достоинство. Устаревшие слова, но довольно верные. Что на деле есть у человека? Деньги? Статус? Это все проходящее. А вот то, что у тебя в душе — это останется с тобой на всю жизнь. И если кто-то попытается растоптать твою душу, то нужно уметь давать достойный отпор на понятном языке для хама.

— Ты не хам. Но зачем ты так поступаешь… — Я тебе говорил, что ты довольно красивая и чистая девушка, но это не значит, что так будет вечно.

— Решил поиграть в учителя? — спросила я.

— Нет. Я развлекаюсь. У меня сейчас сложный период. Нужно отвлечься. Раз уж решил с тобой пообщаться, то почему бы не совместить это с пользой для тебя? — мягко спросил Борис.

— Я об этом не просила.

— А ты ничего бы и не попросила. Хотя можешь многое требовать, но предпочтешь остаться при своем. И в итоге останешься у разбитого корыта.

— В сказке бабка осталась без всего из-за того, что она слишком много требовала.

— Она не смогла вовремя остановиться. Но пока требовать не начала, то ее дед не чесался. Его все устраивало: и землянка, и дырявое корыто, и жизнь, которую они вместе проживали. Но стоило ей было потребовать от него перемен, как сразу перемены появились. Согласись?

— Если с такой точки зрения посмотреть, то я с тобой соглашусь.

— Нужно уметь требовать то, что тебе должны дать по праву. Но не перебарщивать. Во всем должна быть гармония, — сказал Борис. — Этому и хочу тебя научить. Ты не обижайся на меня. Как и на правду. Если не хочешь ее слышать, то я не буду тебе ее навязывать, но если уж решила услышать, то не отворачивайся.

Я не ответила. Опять зазвонил телефон. На этот раз звонил папа. Спросил, когда я приду домой. Спокойный тон подкупал. Я ответила, что минут через десять. Хотелось верить, что ураган пройдет мимо. А меня все же простят. — Звони, если захочешь поговорить, — сказал Борис, когда мы уже подъехали к моему дому.

— Думаешь, я этого захочу?

— Уверен в этом.

А я в этом была не так уверена. Если от общения с ним только неприятности, то зачем мне это общение нужно?

«Ты была обязана!»

«Мы тебе доверяли!»

«Как можно было так себя вести!» «Как ты могла?»

«Ты не ценишь то, чего мы для тебя делаем!»

«Я говорила, что в тихом омуте черти водятся!»

Слова. Больные и обидные слова ранили, как раны от ножей. Каждый прошелся по мне. Каждый кинул камень. Я ведь всего лишь ошиблась. Проспала. Решила, что могу… Чего я могла? Позволить быть собой?

Я перестала обнимать подушку, в которую до этого плакала. Да, я была не права, но и не заслуживала такого отношения. Мама считала, что я могла не прийти за братьями только, если оказалась бы в больнице. Папа напомнил о моем слове, которое я дала ему. А бабушка считала, что я развратная девка. Ладно, она увидела на моей шее засос, вот и пришла к такому выводу.

Перевернувшись на спину, я закинула за голову руки. Пусть так. Пусть виновата. Но ошибиться может каждый. Разве не так? Они считали, что не так. Обидно.

Когда позвонил Борис, то я вначале не хотела с ним разговаривать, но он не переставал трезвонить, поэтому пришлось отвечать.

— Чего хочешь?

— Пожалеть. Сильно досталось? — тихо спросил он, только я не чувствовала в его голосе раскаяния или жалости.

— Тебе плевать, как мне досталось, — сказала я.

— Почему это? Вовсе не плевать. Не думай, что я такой уж черствый.

— Ты это сделал специально.

— И что? Это не мешает мне переживать, как там моя принцесса поживает. Я же не знаю, что дальше было? Может, тебя выгнали из замка?

— Не выгнали, но сказали, что я безответственная девка.

— Девка? Это как?

— Так. Ты зачем на шее засос оставил?

— Чтоб сделали соответствующие выводы. Нужно же было направить огонь в правильное русло.

— Я с тобой больше не разговариваю!

— Стой. Эмоции уйми. И меня послушай, — резко сказал он. — Тебе не кажется, что чего-то не так?

— О чем ты?

— Давай посмотрим на все с другой стороны. От независимого наблюдателя. Ты вчера пришла в слезах. Пожаловалась, что к тебе какой-то старый хрен приставал. Так было?

— Возраст хрена я не уточняла, — шмыгая носом, сказала я.

— Ладно. Но сказала же, что тебя мужик домогался?

— Сказала.

— И что получила в ответ?

— Надо быть хитрее, чтоб такого не было.

— Хорошо, пусть ничего хорошего в этом нет. Но идем дальше. Ты сегодня опоздала. Не сделала то дело, которое тебя просили сделать. Ясно, что просто так ты бы не забыла и не забила. Так? Ты же хорошая девочка, которая не будет расстраивать родителей.

— К чему ты клонишь?

— За что они так с тобой? Только слепой не заметит, что у тебя проблемы.

— У меня не бывает проблем. — Но сейчас же они у тебя есть, — заметил Борис. — Ты же не знаешь, как со мной себя вести. И никому до этого нет дела. У тебя такие холодные отношения с родителями?

— Нет. Мы очень дружно живем, — сказала я. Его слова почему-то заставили растеряться.

— Мне так не кажется. Что-то не так, Ириш.

— У меня такое ощущение, что ты хочешь меня поссорить с родителями.

— Пока мне это нужно. Не спорю, мне это выгодно. За помощью ты ко мне обратишься, а я тогда смогу из тебя веревки крутить. Но пока я еще не решил нужно ли мне все это. С хорошенькой девушкой интересно поиграть, поцеловать, пообнимать, а вот брать на себя ответственность, пусть и на короткое время, как-то пока не хочется.

— Почему?

— Потому. Ну, приручу я тебя, а потом, когда мне станет скучно, то чего мне с тобой делать? Бросать? Так это по отношению к тебе будет неправильным. Тебя надо будет куда-нибудь пристроить. А мне лениво.

— Мне показалось, что мы просто…

— Угу. Просто, — в трубке раздалось недовольное бормотание. Что-то упало.

— Ты живой?

— Нормально все. Папки свалились. Пизанская башня не выдержала и упала. Вот сделаю ремонт, поставлю полочки и все расставлю по ним, чтоб было красиво и аккуратно. Так, мы с тобой разговаривали про твоих родителей.

— Не надо их трогать.

— А самой не интересно почему к тебе такое отношение?

— Нет.

— Хорошо. Оставим пока эту тему, — легко согласился Боря. — Вернемся к котяткам. Я так их еще и не увидел.

— Я не буду тебе присылать фотография. — А как же плата за телефон?