Мы уже поднимались в гору по узкой, изначально предназначенной для легионеров и их обозных телег дороге. Двигатель утробно рокотал, грузовик уже пару раз с трудом преодолевал высокие снежные наносы. В некоторых местах каменные ограждения сходились настолько узко, что мотающийся по рыхлому снегу буксующий грузовик задевал их дугами усиления корпуса. Таких узких мест было немного, но Юрай каждый раз морщился. Ветер все усиливался – причем так, что несколько раз грузовик на открытых местах ощутимо качало. Магическая буря, сопровождающая приближающийся выброс энергии и надвигающуюся зону экстремального холода, приближалась.
Судя по расчетам Никласа, до полного прекращения жизнедеятельности здесь оставалось еще как минимум пара часов. Расчеты расчетами, но и без пришествия настоящего холода погода не баловала. Причем так не баловала, что и до экстремального мороза у нас есть шанс оказаться занесенными снегом или унесенными ветром так и не завершив пути.
Вскоре мы, поднявшись примерно на середину горы, миновали развилку – налево староимперский серпантин вел в «Высогорье», направо уходила вверх уже более современная дорога, построенная к метеостанции. Она была пошире, но эмоций опасностей пути приносила больше – ограждения здесь не было, и те, кто сидел справа, периодически могли наблюдать снизу темную пелену пропасти. Снега здесь тоже было больше – пару раз грузовик застревал, и выезжал только в раскачку, еще и подталкиваемый тем мобилем, что двигался за нами следом.
На одном из очередных поворотов серпантина Юрай остановил машину. Снега здесь навалило уже по самое лобовое стекло, кроме того навалило на повороте без ограждения – слева скальная поверхность, справа пропасть, ширина дороги – двум мобилям не разъехаться. Ехать здесь медленно – можно завязнуть; штурмовать этот сугроб с разгона – так можно вниз улететь.
Коротко оценив обстановку, решили, что дальше пешком. Был вариант конечно Никласу выйти и разгонять снег перед машиной, но скорость от этого быстрее не будет, а вот внимание магическим возмущением можем привлечь.
Пожарные грузовики мы, по моему приказу, оставили с работающими двигателями. Был у меня некоторый опыт попыток пуска двигателя в мороз, и не скажу, что он мне понравился. На северном полюсе, в Атлантиде, вообще как я знаю двигатели не глушат – так чуть ли не круглый год и молотят. Так что оставив грузовики на дороге, мы двинулись по снегу пешком, надев заранее подготовленные варгрийцами снегоступы. Шагали поверху сугробов единой группой, выстроившись в цепочку – без активных артефактов сканирования, положившись только на Никласа.
Ветер между тем все усиливался, снег становился холодным и колким. Это была уже даже не погодная аномалия – самая настоящая агрессивная среда, подобная той, что существует поблизости от Разломов Инферно. Только антураж яростной песчаной или пылевой бури сменился белой жалящей мглой. Вокруг каждого из бойцов-варгов зеленым отблеском посверкивала аура генератора защитного поля – на некоторых открытых местах снег уже летел с такой скоростью, что мог резать кожу.
Первый раз я оказался в подобной ситуации – в агрессивной среде ледяной стужи. До этого с подобным сталкивался только в зоне воздействия адского пламени. Но даже видя подобное впервые, я понимал, что времени у нас совсем мало. Пусть экстремальные температуры еще не пришли, но таким с ходом событий мы до них можем банально и не дожить, не дотерпеть. Слишком уж большие потоки силы выплескиваются со стороны ледяных разломов, и пространство вокруг нас скоро станет непригодным для жизни даже в артефакторной экипировке. Если подобная погодная картина уже и на побережье, значит оставшимся там людям жить осталось совсем недолго.
Никлас, по всей видимости, думал о том же. Обернувшись ко мне, он словом и жестом показал, что близится конец. Жест я увидел, ничего не услышал – ветер задувал с такой силой, что слова просто уносило. Но все было донельзя красноречиво, по губам легко прочитал. Кивнув, с Никласом я согласился – дело действительно дрянь.
Смысла сохранять маскировку, скрывая наше приближение перед возможной охраной Места силы, более не оставалось – без магического вмешательства мы просто не дойдем. Поэтому жестами я отдал приказ на перестроение и восемь варгрийцев, активировав щиты-эгиды, выстроили клин. На острие которого оказался я, а в центре Никлас. Он поднял руки и создал вокруг нас защитно-маскировочный купол – подобный тому, какой держала над нами Ливия однажды в окрестностях Златогорья, только этот был гораздо мощнее.
Моментом стало удивительно тихо – защитный конструкт буквально отсек от нас завывания ветра, так что стало слышно хриплое, запаленное дыхание бойцов варгов, скрипы ремней, шорохи одежды. Кто-то шмыгнул носом – прозвучало, в отсутствии свиста ветра, удивительно громко.
Снегоступы мы все сбросили, варги силовые пояса деактивировали. И сразу после этого побежали – купол защитного поля кроме защиты от агрессивной среды расчищал нам дорогу, сметая снег. Энергии на него было потрачено немало – я видел, как дрожащей рукой Никлас залил в себя склянку белого лириума.
Бежали вперед мы, прекрасно осознавая, что бежим не только наперегонки с приближающейся смертью, но бежим в самую пасть опасности. Если на Месте силы есть охрана – хоть какой-нибудь завалящейся колдун или демон, о нашем прибытии они уже знают.
Выбора, впрочем, особого у нас и не было. Зато теперь бежалось хорошо – созданный Никласом купол легко пробивал нам дорогу в снегу – сугробы расступались перед ним как перед снегоуборочным поездом с таранным отвальным плугом. Буквально вклиниваясь в снежную массу, которая чем ближе к вершине, тем больше ее становилось, мы бежали и бежали, постепенно приближаясь к метеостанции.
За несколько десятков метров от вершины Никлас снял защитный купол. Защита-защитой, но с другой стороны и мишень хорошая, и слишком много концентрации нужно на его поддержание. Варги вновь активировали генераторы щитов, засияли красным лириумным отблеском пламегасители винтовок. Несмотря на стылый, ощущаемый даже мною холод, снега здесь практически не было – голый асфальт и земля с непривычно выглядящей здесь и сейчас зеленой травой и прижатыми к земле сломанными цветами клумб вокруг пустой стоянки для мобилей. Ветер на вершине горы дул настолько сильный, что весь снег отсюда попросту сдувало.
Судя по тому, что происходило вокруг, до пришествия истинной Стужи, до замерзания всего вокруг в ледяной плен навсегда, оставалось совсем немного времени. И парой быстрых фраз я довел до варгов, что в любом случае прорываемся к Месту силы без оглядки на внешние факторы – нам нужно его уничтожить, чтобы выжить. А вот на сколь долгое время выжить – это уже будет зависеть от количества охраны на вершине горы. Но эту проблему будем решать после уничтожения Места силы.
Меня прекрасно поняли, и последний бросок мы совершили в состоянии предельной концентрации – если на горе есть охрана, то прямо сейчас мы ее и встретим. На вершину мы вылетели стремительно – с оружием наготове, под прикрытием щитов-эгид, небольшим крепким клином. И здесь, наконец, моему взгляду открылась цель – строения метеостанции. Одноэтажный жилой модуль, стоящий неподалеку от него полуцилиндрический арочный ангар, а также две удерживаемые тросами металлические вышки. Все рукотворные сооружения были покрыты толстым белоснежным слоем наледи, значительно искажающей прямые очертания. И в самом центре площади, между белесыми заиндевевшими строениями слабо отсвечивала голубым, почти белым сиянием нечеловеческая конструкция. Как будто огромный, в десяток метров ледяной конусовидный сталагмит, выросший прямо из земли. Ледяной обелиск.
Совершенно нечеловеческая, но при этом знакомая и понятная взгляду конструкция: Места силы, созданные людьми, функционально не отличались от Мест силы, созданных демонами. Принцип одинаков – магически усиленное основание фундамента, на нем башня или стелла, выполняющая в момент перегрузки роль энерговотвода, и наверху башни, в энергетическом коконе – силовое ядро.
