- Он меня не ... не успел, - дрожащим голосом говорю я, но Макс прикладывает палец к моим губам и качает головой.

- Маленькая, не нужно ничего говорить. Просто верь, что ты в безопасности. И этого подонка больше нет. Никого из тех людей больше нет. И я не отпущу тебя больше ни на шаг.

Его голос звучит уверенно, тихо и очень твердо, в нем чувствуется сталь.

Макс поправляет влажную прядь моих волос и укладывает меня на кровать. Свернувшись клубочком, я наблюдаю за тем, как он переодевается в сухую одежду. Сейчас я хочу только одного - прижаться к его горячему и сильному телу, зарыться носом в его футболку и раствориться в этом запахе безопасности. Мой взгляд падает на кобуру, лежащую на тумбочке. Из кобуры он вытаскивает пистолет и что -то в нем перепроверяет.

- Когда все закончится, надо будет научить тебя стрелять, - невозмутимо предлагает он и я в его голосе слышу улыбку.

- Ага, ты что забыл, как уже учил меня стрелять, а потом решил, что стрельба и я - вещи несовместимые, - легонько подкалываю его я, - И вообще, даже перцовый баллончик в моих руках опасен прежде всего для меня самой, поверь мне.

- И все же я рискну, - не унимается Макс и мне нравится его настойчивость.

- А из него, - я киваю в сторону лежащего на тумбочке «Вальтера» мне можно будет пальнуть?

- Как ты сказала? Пальнуть? - теперь уже Макс вовсю радостно скалится от моего «пальнуть», - м-мм. , значит - пальнуть.

Я чувствую, что его очень веселит то, как я выразилась насчет стрельбы. Но свои «исключительные» стрелковые навыки я отлично помню еще по военной кафедре в ВУЗе. До сих пор кажется, что бравые вояки молча перекрестились, когда без пяти минут офицер запаса Лада Горностаева сдавала итоговый экзамен. К счастью, стрелять мне уже не давали - комиссии вполне хватило того, что я им тараторила про боевые отравляющие вещества. Между прочим, на твердую четверку.

- А я ведь даже военную кафедру закончила и вообще я - офицер запаса, - важным тоном изрекаю я и Макс окончательно покатывается от смеха. А вместе с ним начинаю смеяться и я. Жесткая волна запоздалого страха постепенно ослабевает.

- Знаешь, вот все-таки, на всякий случай, тебя надо научить стрелять. И хотя бы немного -основам ножевого боя тоже, - внезапно голос Макса приобретает серьезность и некоторую задумчивость.

Он куда-то уходит из спальни и через минуту я слышу, как во дворе хлопает дверца автомобиля. Когда возвращается, в его руке я вижу нож довольно необычной формы. Узкий, с витым лезвием, похожий на штык, только с небольшими отверстиями на странном, трехгранном лезвии.

- Видела такой? - он протягивает мне этот нож и я как зачарованная смотрю на это оружие.

- Нет. Это вообще нож или штык? Такой вижу впервые.

- Наверное, это хорошо, что такое тебе раньше видеть не доводилось, - соглашается Макс и забирает у меня странный нож с тусклым лезвием.

У меня, видимо, настолько завороженный вид, что Макс вытаскивает обойму из «Вальтера» и тоже передает его мне.

- Вот, попробуй.

Я сижу на кровати с пистолетом в руке, он подсаживается сзади и берет меня за руку, как бы направляя ствол в какую -то точку на стене. Своим пальцем он помогает мне нажать на спусковой крючок и тихонько шепчет на ухо:

- Представь, что перед тобой - враг и выстрели. Промахнешься - я буду рядом.

От его горячего дыхания прямо над моим ухом и хриплого шепота я окончательно теряю голову и сейчас мне хочется повернуться к нему лицом, поцеловать его. Но Макс не дает мне это сделать. Он опустошает обойму, вытряхивая из нее патроны, снова вставляет ее в «Вальтер», удерживает мою руку на пистолете, накрывая ее своей рукой и властно шепчет:

- Стреляй! Еще стреляй! Давай, сделай это! Сама!

Я послушно все это проделываю и да, мне на самом деле становится так хорошо, как будто бы я приняла горячую ванну с расслабляющим массажем после нее. Он отпускает мою руку и бережно забирает у меня пистолет, откладывая его рядом с ножом.

Макс разворачивает меня лицом к себе и накрывает мои губы очень нежным и осторожным поцелуем, как бы боясь спугнуть мои желания. Сегодня в его прикосновениях столько чувственности и любви, что у меня перехватывает дыхание. Нет той жадной страсти и сейчас после всего пережитого ей точно не место. Не знаю, готова ли я прямо в эту минуту заняться любовью, но мне отчаянно не хочется, чтоб утренние события во мне что-то сломали надолго. И мой мужчина это очень хорошо понимает.

Легонько проводит пальцами по ссадинам и кровоподтекам, проявившимся на моем теле после тех страшных суток в подвале. Я едва заметно вздрагиваю, но отчаянно хочу сейчас чувствовать эту теплую силу, которая сможет меня защитить.

- Если не захочешь - только скажи, - предлагает он, глядя мне прямо в глаза и я молча киваю. Провожу ладонями по его сильным рукам, которые пару минут назад сжимали мои руки вместе с пистолетом. Он чуть приподнимается надо мной на руках, обжигая меня своим туманящимся взором.

Поворачиваю голову в сторону пистолета, лежащего на тумбочке, Макс перехватывает мой взгляд и от легкого удивления чуть вскидывает левую бровь.

- Что?

- Пусть он будет рядом, мне так спокойней.

Он вставляет обойму в свой «Вальтер», щелкает предохранителем и кладет пистолет рядом, на соседнюю подушку.

- Рядом - вот так?

Я смотрю на пистолет и чувствую, что лучше будет все же ему лежать на тумбочке. Хотя именно с его помощью удалось остановить Яковлева и, возможно, некоторых из моих захватчиков. Макс пристально наблюдает за моей реакцией и все же решает вернуть пистолет обратно на тумбу - видимо все мысли написаны у меня прямо на лице.

- А стрелять тебя я все же научу, раз вид оружия тебя так заводит, - глухо рычит Макс и впивается жадным поцелуем в мои губы. От смущения и осознания того, что он мог сейчас обо мне подумать, меня обдает сладкой волной жара, но сейчас это очень вовремя.

Макс не торопится и не дает торопиться мне, ему нравится любить и ласкать мое тело -сантиметр за сантиметром, растягивать удовольствие. Но на мгновение я снова проваливаюсь в другое воспоминание - матрац на полу в том мрачном подвале... Вздрагиваю и оцепенело смотрю на мужчину. Он все понимает и осторожно чуть отстраняется, изучая меня взглядом.

- Скажешь - прекращу.

Я легонько мотаю головой, показывая, что хочу продолжения - сейчас вылечить меня способно только ощущение нежности и любви. Оплетаю своими ногами его торс и прижимаюсь к нему как можно теснее. Хватит мне терзаться тем, что было - сейчас я хочу пойти до конца, я снова хочу чувствовать своего мужчину и я надеюсь, что я смогу ощутить все, что чувствовала с ним раньше.

Может это и смахивает на секс в состоянии аффекта, но осознание того, что любую секунду мне достаточно сказать и все прекратится - похоже именно этого мне сейчас не хватало для уверенности. Меня накрывает эйфорией и в этот момент я остро ощущаю, как Макс входит в меня.

Торопимся любить друг друга, ненасытно, несдержанно и очень нежно, как будто в наш самый первый раз. Взрывной и обжигающей волной оргазма почти одновременно уносит нас обоих.

Неожиданно для самой себя, шепчу ему «хочу еще» и понимаю, что Макс тоже не против второго захода.

Разгоряченные и немного утолившие жажду друг друга, мы лежим в обнимку, словно не решаясь расцепить наши руки и тела.

- Знаешь, какая реальная опасность нам сейчас угрожает?

Этот вопрос звучит так неожиданно, что я вздрагиваю и приподнимаюсь, чтоб посмотреть Максу в лицо. В его зеленых глазах полыхают бесноватые огоньки, отплясывая свой обжигающий танец.

- Умереть от голода. Думаю, сейчас самое время для позднего ужина.

Точно! У нас же вкусняшек заказано столько, что за два дня не съесть. Привычно соскальзывая в одну из футболок Макса, я сбегаю вслед за ним по ступенькам на первый этаж, прямиком на кухню.